Данная картина стала иллюстрацией к событию, имевшему вполне историческое основание. И оно неразрывно связано с другим деянием святителя Николая — спасением от казни трех стратилатов, о котором мы уже рассказали. И на самом деле, рассказ о спасении трех невинно осужденных на казнь в Мирах Ликийских входит как составная часть в «Деяние о стратилатах». Но мы намеренно выделяем его оттуда, так как оно имеет собственное, самостоятельное значение.
Спасение от казни стало одним из чудес, благодаря которым святитель Николай прославился на весь мир. Ибо разве история человечества не состоит из многочисленных ошибок судов и государственных деятелей, отправлявших и отправляющих на смерть невинных людей? Не случайно считается, что самый несправедливый из приговоров — это тот, который лишает человека жизни за несовершенное им преступление. Освободить такого осужденного — дело самой высокой чести и справедливости (и не только в христианстве).
Постараемся вникнуть в рассказ об этом деянии святителя. Для этого мы возьмем два источника, отдаленные друг от друга несколькими столетиями.
Вот как повествует об этом один из древнейших текстов, который известен сегодня исследователям.
«Деяние о стратилатах» (Praxis de stratelatis):
«Тогда некоторые люди пришли из города к святому (Николаю. — К. К.-С.) и сказали: «Господи, если бы ты был в городе, три невинных не были бы приговорены к смерти, потому что судья… арестовав этих трех человек, приказал их обезглавить. Весь город в смятении, мы поспешили найти и позвать вашу святость».
Услышав это, святейший епископ был удручен. Поговорив с солдатами, он взял с собой нескольких командиров и пошел через город.
Придя на площадь по имени Леонти (Leonti), он спросил тех, кто был на суде: когда вынесли приговор и живы ли еще обвиненные? Они ответили ему, что все еще живы и находятся теперь на месте, называемом Диоскор (Dioscorus), у церкви мучеников братьев-исповедников Крискента и Диоскорида (Crescentius and Dioscorus). Пока они разговаривали, Николай отметил, что жертвам уже пора было бы появиться. Но когда они подошли к воротам, ему сказали, что их перевели в другое место под названием Бирра (Вугта, некоторые переводят его как Берра или Берре, в славянских житиях первая буква прочитывается по-другому и название переводится как Вира), где и должно будет произойти обезглавливание.
Святой Николай поспешил туда и увидел огромную толпу людей и палача, который держал свой меч в ожидании пришествия святого человека. Когда Николай подошел к месту казни исповедников Христа, то обнаружил троих мужчин, их лица были закрыты льняными мешками. Они уже находились на месте казни, их руки были связаны за спиной. Они стояли на коленях, склонив головы и ожидая смерти.
В этот момент святитель Николай, следуя Писанию: «Праведники смелы как лев» (Притчи XXVIII, 1), бесстрашно выхватил меч у палача и бросил его на землю. Освободив узников от цепей, он увел их с собой в город.
Спустившись к городской управе, он распахнул дверь и вошел в комнаты губернатора Евстафия. Тот, узнав от стражи, что произошло, поспешил подойти, чтобы почтить святого человека. Но слуга Божий Николай отвернулся от него, сказав: «Жаждущий жертвенной крови! Как ты смеешь противостоять мне, защитнику от многих подобных злых дел! Я не буду щадить вас или прощать, но расскажу о вас могущественному императору Константину — насколько серьезны грехи, в которых вы были замечены, и каким образом вы управляете своей префектурой».
Правитель Евстафий упал на колени и умолял его: «Не гневайтесь на раба твоего, господин, но скажу правду: я не виновен, все это — более высокие правители Евдокий и Симонид».
Однако святой ответил: «Это сделали не Евдокий и Симонид, а Серебро и Золото». Ибо он узнал, что исполнители должны были получить более двухсот фунтов серебра за то, чтобы обвинить в преступлении и казнить невинных граждан. И все же святой человек, уже после того, как офицеры искренне попросили его от имени правителя, помиловал и простил его, лишь только расходы и обвинения, выдвинутые правителем против трех человек, были отменены».
Русский текст (публикуется по древнейшему списку XII века, перевод Л. В. Соколовой) гласит так:
«Между тем пришли некие <люди> из города и, поклонившись, сказали святому: «Господин, если бы ты был в городе, не случилось бы такого: три смертных приговора вынесены невинным. Ведь князь, взяв мзду, приказал убить мечом трех мужей. И весь город немало горевал, что тебя там не было». И тотчас святой умолил воевод и вместе с ними вошел в город.
И когда был в Леонте, спросил он находившихся там о принявших осуждение. И сказали они, что вели их дорогой, называемой Диоскор. Войдя же в церковь Крискентия и Диоскорида, снова спросил он и узнал, что будут выходить через городские ворота. И когда был у ворот, <вновь> спросил о них. И ответили ему, что идут в Виран (Бирра. — К. К.-C.), ибо это было место казни. И, придя, обнаружил он много народа и палача, держащего меч и ждущего пришествия святого. И придя на место <казни>, обнаружил он трех мужей; лица их были завязаны платками, они преклонили колени, и вытянули шеи, и ждали своей смерти. Святой же Никола, взяв меч у палача, бросил его на землю. А тех <мужей>, освободив от уз, привел в город. И придя во двор князя, разбил ворота.
Тотчас же услышав <об этом> от палача, князь Евстафий поспешно вышел поклониться ему. Тогда святой Никола отвернулся от него, говоря: «Преступник перед Богом и кровопийца! Как дерзнул ты показаться мне на глаза, столько и такого натворив! Не пощажу тебя. Возвещу цесарю Константину о том, что ты совершил и как управляешь епархией». Князь же Евстафий, преклонив колени свои, сказал: «Ничуть не прогневайся на меня, господин, но узнай правду, ибо не я виновен, а старейшины града, Евдокий и Симонид». Узнав же, что взял он двести литр злата, дабы их погубить, и умолен будучи воеводами, святой простил ему вину, объявив несправедливыми решения о них, которые <были вынесены> ложно».
В XIX столетии историки А. Вознесенский и В. Гусев пересказали всё следующим образом. «Святой Угодник Божий, — пишут они, — почти одновременно явился защитником невинно осужденных… В то время, как он находился в Плакомате (Плакома — площадь, торговое место у Мир. — К. К.-C.), сюда явились к нему из Мир некоторые из горожан, прося его о заступничестве за трех ни в чем не повинных их сограждан, которых градоначальник мирский Евстафий, подкупленный завистниками этих людей, осудил на смерть. При этом они прибавили, что этой несправедливости не произошло бы и Евстафий не решился бы на столь беззаконный поступок, если бы всеми почитаемый архипастырь находился в городе.
Услышав об этом несправедливом поступке мирского градоначальника Евстафия, святитель Николай немедленно поспешил в Миры, чтобы успеть освободить незаконно осужденных на смертную казнь, и попросил следовать за собой также и трех воевод царских. Когда святитель Николай прибыл в одно местечко, называемое Лев, ему сказали, что обвиненные уже выведены на поле Диоскурово для смертной казни. Ускорив шаги и достигнув церкви Святого Крискента, Божий Угодник увидел поле, покрытое народом, окружавшим обвиненных. Они были совершенно готовы к смертной казни: руки у них были связаны, лица закрыты, колена преклонены и обнаженные шеи вытянуты в ожидании смертного удара. Казалось, что человеческая помощь была немыслима. Но в этот решительный момент явился к месту казни святитель Николай и, вырвав из рук палача обнаженный меч, бросил его на землю и освободил невинно осужденных.
Никто из присутствовавших не осмелился остановить его: все были уверены, что всё, что он ни делал, делал по воле Божией. Освобожденные от уз три мужа, которые уже видели себя во вратах смерти, плакали слезами радости, и народ громко славил Угодника Божия за его заступничество.
В это время к месту казни пришел и сам начальник города Евстафий, по приказанию которого должна была состояться казнь невинно осужденных. Видя правоту святого Угодника и сознавая собственную виновность, за которую мог понести наказание царя, Евстафий припал к ногам святителя Николая, умоляя его о прощении. Но по внушению врага злобы он не хотел признать себя виновным в преступлении и свою вину в нем сваливал на двух городских старейшин, Симонида и Евдоксия. Такая ложь не укрылась от святого Угодника, который, ввиду упорства Евстафия, хотел донести на него царю и угрожал ему муками на том свете за несправедливое управление. Наконец Евстафий чистосердечно сознался, что осуждение на смерть трех невиновных граждан было делом его рук, со слезами раскаяния просил святителя Николая о прощении. Искреннее раскаяние Евстафия было принято Угодником Божиим, и он простил его».
Эта история — одна из ранних и подтвержденных. Еще Михаил Архимандрит рассказал в своем Житии святителя Николая о трех невинных мужах, приговоренных к смерти местным губернатором за взятку. Некоторые исследователи считают, что эта история напоминает более раннюю, известную историкам, которая произошла в жизни Филострата Аполлония Тианского. Аполлоний предотвращает казнь человека, ложно осужденного за бандитизм. Однако здесь следует сказать, что подобных историй, естественно, было за столетия немало.
Агиографы приводят в своих рассказах множество мелких деталей, названий местностей, конкретных имен. Так не могли бы написать те, кто не был свидетелем происходившего. То есть и данная история, вошедшая частью в текст «Деяния о стратилатах», вполне достоверна, основана на рассказах людей того времени.
Мы попробуем выяснить, чьими именами были названы поселения и даже сам храм, в которых побывал святитель Николай, совершив хождение к жителям, приговоренным к казни.
«Церковь мучеников братьев-исповедников Крискента и Диоскорида» упоминается в тексте не случайно. Можно предположить, что престолы храма были освящены в честь местночтимых мучеников. В православном календаре есть сведения о святом мученике Крискенте Мирликийском, который родился и жил в Мирах. Он открыто исповедовал себя христианином перед правителем-язычником города и, отказавшись поклониться языческим богам, после жестоких истязаний был сожжен в печи. Считается, что Крискента убили непосредственно в Мирах в 258–259 годах, в период очередных гонений