Несмотря на занятия с отцом Янышевым, Аликс часто заглядывала в комнаты Николая. Цесаревич извинялся перед матерью за то, что не пишет чаще. "Каждую минуту, - объяснял он, - мне хотелось подняться и заключить ее в объятия". Очевидно, во время одного из таких вторжений Аликс узнала, что жених ведет дневник. Она начала делать в нем записи и сама. Записи эти, чаще всего по-английски, поначалу были совсем коротенькими: "Много раз целую", "Благослави тебя Господь, ангел мой", "Навсегда, навсегда". Потом на смену им пришли стихи и молитвы:
"Мне снилось, я любима и, проснувшись, убедилась в этом наяву и благодарила на коленях Господа. Истинная любовь - дар Божий - с каждым днем все сильней, глубже, полнее и чище".
Видя себя предметом такого безграничного обожания, Николай решил рассказать невесте о некоторых эпизодах из прошлой своей жизни. Так зашла речь о Матильде Кшесинской. Хотя ей было всего двадцать два года, Аликс, как подобает внучке королевы Виктории, оказалась на высоте. Она великодушно простила своего нареченного, но прочитала ему назидательную лекцию на тему о том, что чистая любовь искупает мужчину:
"Что прошло, то прошло, и к нему нет возврата. В этом мире мы все окружены соблазнами, и когда мы молоды, мы не всегда находим в себе силы устоять перед ними. Но мы покаемся, Господь простит нас... Прости, что так много пишу, но я хочу, чтобы ты был уверен в моей любви к тебе и знал, что я люблю тебя еще больше после того, как ты поведал мне ту историю; твое доверие ко мне меня так тронуло... Хочу всегда быть достойной его... Да благословит тебя Господь, мой любимый Ники..."
Зная о любви Николая к армии и строевым занятиям, королева Виктория то и дело устраивала военные парады и учения в Виндзоре. "1000 мальчиков, будущих матросов, отлично проделали гимнастические упражнения под музыку и затем прошли церемониальным маршем. Они все из ", - вспоминал цесаревич. Он произвел смотр шести ротам гвардейского Колдстримского полка, офицеры которого пригласили русского гостя на обед. В обычных условиях Николай охотно принял бы это приглашение. "Granny меня слишком любит и, как и Аликс, не желает отпустить от своего обеда", - объяснил он свой отказ в письме к императрице. В Альдершоте, огромном военном лагере, "в темноте при свете факелов четыре сборных хора прошли почетными караулами от 4-х племен соединенного королевства, которые потом соединились", - записал в дневнике Николай Александрович. На следующий день Николай Александрович, облачившись в гусарскую форму, принимал парад. "На месте парада всего было собрано около 10000 чел. После "Royal salute" началось прохождение, сначала конная артиллерия, кавалерия, пешая артиллерия и пехота... Парад закончился общим наступлением к флангу и гимном", - гласила запись в дневнике. Особенно понравились Николаю юбочки и волынки шотландских полков.
Во время пребывания русского цесаревича в Англии в английской королевской семье родился младенец. "Вчера в 10 час. вечера у Джоржа и Мэй родился сын, радость и ликование были всеобщие...". Ребенок, получивший титул принца Уэльского, станет королем Эдуардом VIII, а затем герцогом Виндзорским. Николай и Аликс стали крестными родителями маленького принца. "Вместо погружения архиепископ намочил пальцы и обвел ими голову ребенка", - записал цесаревич. "Какой славный, хорошенький ребенок...". Впоследствии родитель новорожденного посетил обрученных в Весминстерском замке. Даже в дневнике Николай старается не нарушать приличий. Описывая визит, он указывает: "К завтраку приехал Georgie. Он и Аликс сидели у меня со мной прибавил "со мной", потому что без него выходило довольно странно".
Прежде чем уехать из Англии, цесаревич и его нареченная вместе с королевой Викторией отправились в Осборн, летнюю королевскую резиденцию на острове Уайт. С дворцовых газонов они смогли наблюдать вереницы яхт, летевших на всех парусах. "Мы отправились к морю, где я ходил, как ребенок, в воде голыми ногами".
В конце июля продолжавшаяся шесть недель идиллия кончилась. Дневник Николая был испещрен записями, сделанными Аликс: "Любовь попала в плен. Я связала ей крылья. Он больше не уйдет и не улетит. В обоих наших сердцах вечно поет любовь". Когда "Полярная звезда" прошла мимо Лувра, держа курс на север, Николай прочитал строки, написанные рукой Аликс: "Спи сладко, и пусть мягкие волны тебя убаюкают. Твой Ангел Хранитель стоит на страже. Нежно целую".
На другой день возле ютландского побережья Николай стоял у поручней, глядя на огненный закат. Двадцать судов германского императорского флота приспустили флаги, салютуя русскому цесаревичу. Пройдя проливом Скагеррак в Балтийское море, "Полярная звезда" медленно проплывала мимо побережья Дании, над которым возвышался замок Эльсинор. Но в мыслях Николай уносился в другие края.
"Я твоя, - писала Аликс, - ты мой, будь в этом уверен. Ты пленен в моем сердце и ключик затерян, и ты навсегда останешься там".
Была там и другая запись, до странности пророческая строка из Марии Корелли: "Ведь прошлое осталось позади и никогда не вернется, будущее нам неведомо, и лишь настоящее принадлежит нам".
4. БРАКОСОЧЕТАНИЕ
По приезде цесаревича в Гатчину выяснилось, что семья обеспокоена состоянием здоровья императора. Государя мучили головные боли, бессонница, у него стали отекать ноги. Врачи рекомендовали ему отдых, лучше всего в Крыму. Но Александр III был не из тех, кто меняет свои планы лишь потому, что ему нездоровится. В сентябре вся семья села в поезд и поехала. Но не в Крым, а в Польшу, где в Спале у царской семьи был охотничий дворец.
Но и там здоровье императора не улучшилось. Из Вены был выписан профессор Лейден. Внимательно осмотрев великана-царя, Лейден установил диагноз: нефрит. Он настоял на том, чтобы пациента тотчас отвезли лечиться в Крым. На сей раз Александр III повиновался. Цесаревич разрывался между "долгом оставаться с дорогими родителями, чтобы сопровождать их в Крым, и непременным желанием поехать в Вольфсгартен, чтобы оказаться рядом со моей милой Аликс". Подавив в себе эгоистическое чувство, вместе с семьей он отправился в Крым, где в Ливадии императорская семья имела летний дворец.
Там, в теплом краю, среди виноградников, царь начал поправляться. У него появился аппетит, он стал принимать солнечные ванны и даже спускался к морю. Но через несколько дней государя начала снова мучить бессонница, появилась слабость в ногах, и он слег. Была назначена строгая диета и, к крайнему огорчению царя, ему было запрещено есть мороженое. Шестнадцатилетняя Ольга, которая сидела у постели отца, однажды услышала шепот: "Деточка, милая, я знаю, в соседней комнате есть мороженое. Принеси мне, только, чтобы никто не заметил". Дочь тайком принесла больному лакомство, и тот с неописуемым наслаждением съел его. Был вызван из Петербурга отец Иоанн Кронштадтский, многие почитатели священника называли его чудотворцем. Доктора лечили, отец Иоанн молился, но с каждым днем государю становилось все хуже.
Почувствовав роковой исход, Николай попросил Аликс приехать в Ливадию. Невеста тотчас примчалась. Ехала она в обыкновенном пассажирском поезде. Нареченной наследника цесаревича следовало бы подать специальный поезд, но министр двора, в чьи обязанности входило решение подобных проблем, был так занят в связи с болезнью государя, что упустил это из виду. Подъезжая к Крыму в сопровождении сестры Эллы, которая встретила ее на границе, Аликс телеграфировала, указав в телеграмме, что желает как можно скорее принять православие. Николай Александрович был не в силах скрыть своих чувств: "Боже мой! Какая радость встретиться с ней на родине и иметь близко от себя - половина забот и скорби как будто спала с плеч!"
Встретив Аликс в Алуште вместе с великим князем Сергеем Александровичем, он привез ее в Ливадию в открытой коляске. Во время четырехчасового путешествия оба неоднократно останавливались в татарских аулах, жители которых встречали их хлебом-солью, охапками винограда и цветов. Когда экипаж подкатил ко дворцу, где для встречи цесаревича и его невесты выстроился почетный караул, оказалось, что коляска доверху нагружена цветами и виноградом.
Желая оказать внимание невесте своего сына, будущей императрице российской, несмотря на все запреты врачей и семьи, Александр III встал с кровати, надел полную парадную форму и, сидя в кресле, благословил будущих супругов, припавших к ногам бледного, обессилевшего гиганта.
Десять суток не отходили домашние от постели умирающего царя. Охваченные одновременно счастьем и отчаянием, Николай и Аликс неслышно двигались по дому. Гуляли среди виноградников, по берегу моря, не смея удаляться от дома, где жил император. Когда царь принимался за доклады, доставленные министрами, Аликс садилась у его постели. Для молодой невесты роль эта была нелегкая. Оказавшись среди убитых горем близких царя, она чувствовала себя посторонней. Единственно, с кем она встречалась, кому могла довериться, был Николай. Императрица Мария Федоровна была слишком занята больным супругом, чтобы уделять особое внимание своей будущей невестке. Вполне естественно, в семье, где больной был одновременно мужем, отцом и правителем огромной империи, взоры всех были обращены к главе семейства и его супруге. Врачи, министры и придворные относились к императрице не только с почтением, какого и заслуживает царица, но еще и с особой заботой, понимая, какие тяжкие испытания выпали на ее долю. Едва отойдя от постели больного царя, врачи направлялись к императрице, почти не замечая робкого юношу и молодую женщину, стоящих возле дверей или у лестницы. В конце концов Аликс это возмутило. Ее любимый, которого она почитала, наследник престола. Если этот великан, с которым она была почти незнакома, скончается, царем станет ее суженый. Однако на него смотрят, как на пустое место.
Многие из испытываемых ею чувств Аликс выразила в знаменитой записи в его дневнике: "Дорогое дитя! Молись Богу, Он поможет тебе не падать духом, Он утешит тебя в твоем горе. Твое Солнышко молится за тебя и за любимого больного... Будь стойким и прикажи доктору Лейдену и другому Г. приходить к тебе ежедневно и сообщать, в каком состоянии они его находят, а также все подробности относительно того, что они находят нужным для него сделать. И если д-ру что-нибудь нужно, пусть он приходит прямо к тебе. Не позволяй другим быть первыми и обходить тебя. Ты любимый сын От