Что касается политических итогов похода, то захват Пекина крайне сильно ударил по всей вертикали власти, вокруг которой веками формировалось конфуцианское общество Китая. Понятное дело бегство законного императора совсем не означало, что сидящего в Нанкине Хун Сюцюаня чиновники на местах начнут признавать за законную власть. Наоборот по всей империи это событие было воспринято как проявление возможности взять власть в свои руки военачальниками и чиновниками рангом пониже.
В течение следующих шести месяцев по всей территории Китайской империи то тут то там начали вспыхивать не то что крестьянские восстания — этим в Поднебесной вообще удивить было кого-то сложно — но полноценные мятежи военачальников и местных вельмож с прицелом на обретение верховной власти пусть на небольшом, но своем клочке земли. Если добавить к этому еще и вторжение Франции с Великобританией, которые не могли остаться в стороне от дележа туши находящегося при смерти бывшего восточного гегемона и сепаратистские движения в Монголии, Тибете и Корее — страна утренней свежести считалась ранее вассалом Цин, хоть влияние Пекина на полуострове в реальности было минимальным — то можно представить себе масштаб происходящего здесь апокалипсиса.
Что касается сбежавшего из Пекина императора, то он обосновался в Чженчжоу и в течение следующего полугодия честно пытался собрать остатки расползающейся империи в кучу. В чем, впрочем, не преуспел, да и сам в итоге погиб от рук неизвестного убийцы, будучи отравленным кем-то из окружения. Молодой двадцатитрехлетний мужчина, не смотря на обилие наложниц, детей мужского пола не оставил, поэтому на нем формально династия Цин прекратила свое существование. А с ней фактически прекратила существеннее и Китайская империя.
Глава 1
Пока где-то там далеко на востоке русская армия решала судьбу величайшей некогда Китайской империи, я здесь в Европейской части России тоже занимался дипломатией хоть и гораздо более локального порядка.
Со времени окончания исторического африканского конгресса, разделившего континент на зоны влияния трех основных мировых игроков, прошло пять лет. Мы активно заселяли побережье Индийского океана в рамках доставшейся нам территории, каждый год для колонизации Южной Африки из портов Черного моря в дальние дали отправлялось по десять-пятнадцать тысяч человек, что за достаточно короткое время позволило увеличить население Новосмоленской губернии почти до ста тысяч жителей.
В процессе освоения побережья естественным образом происходило выдавливание в глубь континента живших тут ранее буров и зулусов. Если со вторыми все было и так понятно — каким бы прогрессивным Россия государством не была, но до того, чтобы считать чернокожих дикарей равными белым людям, у нас все же пока не дошло — то с бурами мы изначально попытались наладить какой-то диалог.
Еще в 1843 году, когда в Африку только-только начали прибывать наши переселенцы, имели место попытки взять буров — с юга на них давили англичане, с севера зулусы, а тут еще русские неожиданно приплыли — под такой себе протекторат. Объявленную независимость потомков голландских переселенцев со столицей в Натале не признало ни одно государство в мире, поэтому о полноценных межгосударственных контактах тут речи не шло, но и начинать войну с потенциально своими подданными у меня тоже не было никакого желания.
В итоге на контакт буры не пошли и просто, как делали это уже несколько раз раньше, бросили свое хозяйство, уйдя от проблем вглубь континента. В тот момент такое решение меня устраивало, однако прошло десять лет и уже русские — сначала отдельные авантюристы, исследователи и миссионеры, потом купцы и негоцианты, а за ними, что логично, и колонисты — начали проникать на территории, отстоящие от океанского побережья на сотни километров. Стало ясно, что нового конфликта интересов избежать не получится.
И вот в конце лета 1853 года в Петроград с юга Африки — у нас это уже был налаженный маршрут: от Нового Смоленска до Суэца морем, от Суэца до Александрии на поезде по железной дороге, проложенной в том числе и для упрощения постройки канала, и потом из Александрии до Одессы опять морем, с использованием пароходов весь путь занимал меньше месяца — прибыла делегация от буров, живущих за рекой Вааль, для решения назревающего конфликта.
— Что вы видите перед собой, господа? — Я улыбнувшись забросил пару ягод винограда себе в рот и с наслаждением проглотил брызнувший из них сок. Погода радовала солнцем, жара уже ушла, и настроение у меня было в тон ей: спокойное и умиротворенное.
Мы сидели на вершине холма, где были расставлены столики, стулья и зонты для укрытия от солнца, и при этом открывался чудесный вид на происходящие внизу военные маневры. Нет, полной картины, понятное дело, видно не было ведь маневры проходили на достаточно большой площади в несколько десятков квадратных километров, но даже просто вид снующих туда-сюда полков, вереницы пушек, и проносящихся по какой-то своей надобности кавалерийских эскадронов был более чем впечатляющей. А если добавить к этому еще и несколько висящих тут и там воздушных шаров, с которых по протянутым проводам наблюдатели «стучали» в штабы самые свежие «разведданные», активную пушечную и ружейную пальбу и даже прокатывающиеся иногда локомобили, тянущие здоровенные осадные орудия, на неподготовленного человека все это производило неизгладимое впечатление.
— Вы виидим, что выы пытааетесь нас запугат, вааше величество, — на английском языке, но с заметным акцентом ответил лидер трансваальских буров Андреас Преториус. По моим данным он имел достаточно серьезный авторитет среди всех белых африканеров и был настроен агрессивно как по отношению к англичанам, так и по отношению к русским. Тем не менее само решение приехать в Россию, приняв мое приглашение о переговорах, говорило об очевидном поиске приемлемых решений с его стороны. — Если выы думаете, что моожете запугать буров, то вы ошибааетесь.
— А если взглянуть чуть глубже? В России есть присказка, звучащая «за деревьями не видит леса», если вы понимаете, о чем я. Так вот это относится и к вам в полной мере, — по вытянувшемуся лицу бура я понял, что основную мысль, которую я пытаюсь ему донести, он не улавливает. Видимо придется разжевывать все более подробно.
Внизу тем временем на исходные позиции вывезли экспериментальные тяжелые гаубицы калибра 180 мм. Над вторым элементом тяжелого осадного дуплекса, а именно 200 мм мортирами мои инженеры все еще трудились, а вот гаубицы уже во всю проходили испытания. Глупо было бы не совместить полезное с полезными и не продемонстрировать бурским переговорщикам мощь российской артиллерии.
В артиллерии у нас намечалась очередная смена поколений. Инженеры уже активно работали над новой 88 мм полевой пушкой с раздвижными станинами использованием противооткатных средств. Фактически мы уже готовились вывести артиллерию на уровень близкий к Первой Мировой, впрочем, пока еще имело место отставание по снарядам. По самим конструкциям, порохам и взрывчатке: тот же тротил пока оставался у меня в качестве припрятанной в рукаве козырной карте. Закладка на будущее. Тем более, что относительно быстро наладить его производство во всем мире могла только Россия, поскольку мы обладали самой продвинутой нефтянкой, другим для этого пришлось бы изрядно попотеть.
Так вот прогресс в артиллерии вынуждал нас тратить огромные средства на постоянное перевооружение армии, и в какой-то момент я даже начал думать, что слишком тороплю события. Мало того, что на все это благолепие уходила просто прорва денег, так я еще и начал ловить себя на мысли, что чисто морально не вывожу эту гонку за технологии. Страшно даже представить; если меня, человека из будущего, который видел в своей жизни такое, что местные не смогут осознать даже в виде фантастической концепции, начинает утомлять гонка за технологическим превосходством, как все это осознают люди вокруг. Натуральный футуршок.
А с другой стороны и останавливаться нельзя. Вон англичане во всю тестируют восьмидюймовые морские орудия для следующей серии броненосцев, по последним сведениям, лондонское адмиралтейство выдало зараз на разработку 305-мм нарезных дульнозарядных орудий. Британцы столкнулись с теми же проблемами, что и Россия двадцать лет назад, и в отличии от нас, имевших фору по времени, решили «обмануть судьбу». Вместо казнозарядной скорострельной артиллерии решили вооружать свои броненосцы более тяжелыми и медленными дульнозарядками. То, что это путь тупиковый, мне было отлично понятно, хотя просвещать своих визави я, конечно, не торопился. С учетом того, что британцы в отличии от нас продолжали оснащать свои тяжелые корабли парусами, можно представить, какие уродцы у них выходили. Впрочем, сбрасывать их полностью со счетов тоже было нельзя, как минимум из-за того, что британцы строили корабли большими сериями, кажется вовсе не глядя на улетающие в трубу деньги.
После «Пересвета» и «Осляби» мы построили еще одну серию броненосцев береговой обороны с выросшим до семи скопейками тысяч тонн водоизмещением. Уперлись в броню — она в важных местах до 300 мм доходила, все серьезно — и количество пушек. Поскольку башни мы просто технически не потянули, пришлось два десятка 150 мм пушек рассовать по казематам фактически реинкарнировав такие себе линкоры времен Наполеоновских войн только на новом уровне. Получилось неплохое средство для обороны собственных берегов но и только. Таких ББО «рюриковской серии» мы построили за 5 лет аж 6 штук: «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах», «Александр Невский», «Иван Грозный», «Иван Калита» и «Ярослав Мудрый».
После «Рюриковичей» в серию пошли совсем «взрослые» корабли водоизмещением перевалившие десять тысяч тонн. «Чесма», «Гангут» и «Аланды» уже получили 220 мм главный калибр и океанскую дальность плавания. Вот только стоили они столько, что за 4 года мы смогли только три вымпела себе позволить. В итоге у нас сейчас было 11 разной степени полезности броненосцев, — если не считать дешевые «ураганы», они шли большой серией, но полноценными кораблями все же считать их было сложно, так, порты прикрыть, не более, — против которых британцы способны были выставить двадцать восемь вымпелов. И французы — еще девять! Вот сиди и думай, есть ли вообще смыл вкладывать деньги во флот, если все равно даже сравняться с главными своими оппонентами не можешь.