Вербовочные конторы в по всей Европе начали открываться еще в прошлом, пятнадцатом году. Тогда поток желающих сменить место жительства был, прямо скажем, невелик, несмотря даже на войну, которая, казалось, никогда не закончится. Таково уж свойство человеческого разума, необходимость что-то менять осознается только когда становится уже совсем плохо.
В общем, тоненький пока что ручеек переселенцев, в основном тех, кто умел смотреть в будущее и понимал, что ближайшие пару лет в западной Европе будет крайне тяжело, уже потек, позволяя оперативно заселять подготовленные для этого земли Северного Кавказа, Кубани и нижнего Поволжья.
— А что с верой? — Встрепенулся Франческо, вынырнув из глубины фантазий о новой жизни.
— С верой?
— Да. Русские — схизматики. Нас будут заставлять принимать их веру или мы сможем молиться так как привыкли?
— Перекрещиваться в ортодоксы вас никто не заставит, мне это гарантировали, — слегка усмехнулся Джакомо, который сам по жизни был совершенно не религиозен, хоть и понимал важность этого вопроса для своих соплеменников. — В России живут отнюдь не только ортодоксы. Там много магометан, есть протестанты, иудеи… И католики тоже. Так что насильная смена вероисповедания вам не грозит. Но и строить храмы вам никто не будет. А учитывая плотность населения в тех краях…
— Что? — Не сразу понял крестьянин.
— Вполне может так случится, что твоя семья будет единственной, кто исповедует католицизм на день-два пути вокруг. Так что хочешь — ходишь в православный храм, хочешь — не ходишь ни в какой. Разве что в магометанскую веру перейти, там, говорят, их не мало.
— Чур меня, чур! — Франческо широко перекрестился, всем видом демонстрируя негодование от такого предложения.
— Что касается обязанностей, которые на тебя будут возложены, — продолжил обрисовывать картину вербовщик, — то ничего такого, чтобы выходило за рамки разумного. Понятное дело, что придется выучить русский язык, как ты понимаешь итальянский в тех местах не в ходу.
— Это понятно, — тяжело вздохнул крестьянин, которому любая умственная деятельность давалась с определенным трудом.
— В армию в Российской империи свободных крестьян призывают по жребию. Тебя как переселенца и отца пятерых детей — это касаться не будет, а вот твоих сыновей уже вполне могут забрать. Впрочем, шанс на это и у нас не маленький.
Еще один тяжёлый вздох от Франческо. Его брат был одним из тех бедолаг, кто поддавшись уговорам французского императора подался за ним на восток, рассчитывая на славу и хорошую добычу. И, как и многие тысячи других таких же неудачников со всей Европы, он остался лежать где-то там посреди бескрайних снегов огромной северной страны.
Есть в этом определенная насмешка судьбы, в том, что теперь и Франческо собирается — собственно пока только размышляет над этим — отправиться в Россию. С иной совершенна целью, но тем не менее.
Собственно, в эти времена из Европы был только один основной путь для переселения. Те отчаюги, которые искали лучшей жизни или просто не могли усидеть ровно там, где родились, двигали за океан, в Новый Свет. Там была страна возможностей, край с богатой землей и отсутствием традиционного для старушки Европы сословного гнета. Вот только и все риски соответственно ложились на переселенца: сможешь выплыть — молодец, не сможешь — попадешь в рабство и будешь работать от зари до заката без шансов на просветление. Естественно, семейному человеку было достаточно сложно решиться рвануть за океан. Так что появление еще одного потенциального пути — на восток — где еще и какие-никакие «социальные гарантии» предлагают, было воспринято сугубо положительно.
— А как там с погодой, господин? Я слышал, что Россия — северная страна и там постоянно холодно. Что там вообще растет? — Последовал еще один насущный вопрос, который крестьянина не мог не интересовать.
Джакомо встал и еще раз подошёл ка карте.
— Переселение идет вот в эту область, они ее только несколько лет отвоевали у вассальных османам диких горцев и спешат заселить своими крестьянами, чтобы земля не лежала впусте. — Вербовщик ткнул пальцем в область на юге большого зеленого пятна, обозначавшего на карте Российскую империю, после чего провел горизонтальную линию и ткнул в северную Италию. — Как видишь, территории эти находятся на одном уровне с нами не севернее, соответственно и погоды там будут примерно такие же. Можно выращивать зерно, виноград и вообще все что душе угодно.
На самом деле это конечно не совсем так и на фактический климат в конкретной местности влияет далеко не только широта его нахождения на земном шарике. Вот только сам Джакомо за пределы родной Италии ни разу не выезжал и о таких подробностях соответственно и не задумывался никогда. Ну а наниматели его тоже не спешили раскрывать всех карт, руководствуясь старой как мир сентенцией о том, что лишние знания только преумножают скорбь. С другой стороны, даже знай вербовщик о том, что климат севернее Терека далеко не столь похож на итальянский, вряд ли бы он стал об этом рассказывать потенциальным переселенцам. Как опытный продавец он естественно старался показать свой товар с лучших позиций, деликатно обходя стороной подводные камни.
— Понятно… — Задумчиво пробормотал Франческо, невидящими глазами уставившись в стену с картой. Мыслями он был уже очень далеко отсюда. Вербовщик, глядя на это только криво усмехнулся — он получал жалование в зависимости от количества людей которых удастся сманить в Россию, причем итоговое вознаграждение рассчитывалось по сложной тарифной схеме, где учитывалось не только количество переселенцев но и род их деятельности, здоровье, образование и так далее. Отдельно русский император платил за специалистов, которых правда в этих краях было не так уж много, все же Италия в эти времена была сугубо сельскохозяйственным регионом и до промышленной революции ей было еще очень далеко. Ну разве что художников, там всяких, скульпторов было в достатке, а вот с металлургами и механиками — не особо. Крестьянин тем временем отвис, вернувшись в реальность, поднялся со стула и с коротким кивком начал прощаться. — Спасибо, господин. Я все понял, буду думать, разговаривать с женой…
— Думай, конечно, — Джакомо откинулся на спинку стула и сделал в воздухе неопределенное движение рукой, как бы благословляя посетителя на этот непростой труд. — Но учитывай, что самые лучшие участки получат те, кто решится на переезд первыми. Ничего странного в этом нет, просто сначала заселяются места до которых добраться проще — они ближе к дорогам, к рекам, к морю опять же… Ну а те, кто прибудет позже — а как ты понимаешь, учитывая нынешние погоды, желающих переселиться в этом и особенно в следующем году будет не мало — достанутся делянки похуже.
Франческо задумчиво посмотрел в окно, там солнце уже плотно опустилось к горизонту и над городом повисли сумерки.
— Я понял, господин, еще раз спасибо. До свидания.
Когда за незадачливым крестьянином закрылась дверь, Джакомо вновь достал ждущее его вино и снедь, сделал несколько глотков алкогольного напитка и мысленно вернулся к состоявшемуся разговору.
То, что крестьянин не бросился тут же соглашаться на переезд на восток, это нормально. Было бы наоборот странно и подозрительно, больше похоже на убегающего от чего-то человека, чем на основательного отца большого семейства. И тем не менее вербовщик был уверен, что смог зацепить собеседника, и что тот вскоре вернется. Более того, зная своих соотечественников, Джакомо был уверен, что кроме сегодняшнего посетителя, к нему обязательно придут несколько его соседей, тоже заинтересованных возможностью обретения лучшей жизни. Понятное дело, большая их часть в итоге предпочтет синицу в руках, совершенно неопределенным перспективам, но все же, но все же…
На улице из набежавших к вечеру тучек опять начал накапывать мелкий, холодный, «ноябрьский» дождик.
Глава 1
— Здравия желаю, егеря! — Я спрыгнул с лошади, перебросил поводья адъютанту и во всю мощь легких поприветствовал выстроенных по случаю моего приезда егерей.
— Здрав! Жела! Ваш! Император! Высоч! — В едином порыве ответствовали мне полторы тысячи луженых солдатских глоток.
— Молодцы, чудо богатыри! — Я махнул рукой генерал-майору Авдееву и тот двинул за мной вдоль строя. Совершивший как для мелкого нетитулованного дворянина просто головокружительную карьеру — от капитана до гвардейского генерала за неполных десять лет — Иван Васильевич был, возможно, самым преданным моим сторонником. Он как нельзя лучше понимал, что исчезни завтра великий князь Николай, его мгновенно сожрут, и никакие прошлые заслуги этому не помешают.
Собственно, генеральские погоны, Авдеев по факту получил за подавление прошлогодней попытки переворота, когда его егеря сработали максимально эффективно даже в тех условиях, к которым их в общем-то не готовили. Естественно в представлении было написано не это, но все всё понимали.
Я же искренне наслаждался моментом. Все же есть что-то в этом, даже большим мальчикам нравится играть в солдатики, а уже если появляется возможность экстраполировать эту игру на фигуры масштабом 1к1 — удовольствие вырастает до заоблачных величин. Ну и конечно отличная погода: ненавязчивое майское солнце приятно пригревает сверху, легкий свежий ветерок приносит отдаленные запахи цветущих яблонь, трава насыщенно изумрудного цвета шуршит под ногами. Птицы поют. А уж как хорошо выбраться на природу из душных дворцовых стен, когда в бумажных делах практически живешь, просиживая за столом по десять часов в день, словами не передать.
Поводов для моего приезда в полк было несколько. Во-первых, я хотел лично вручить буквально месяц назад введенные с моей подачи в армии отличительные знаки «За беспорочную службу» и «За отличную подготовку». Рядовые бойцы наградами были не избалованы — хоть некоторые в строю и щеголяли крестами на черно-оранжевой ленте — и поэтому даже такие псевдонаграды должны были бы стать достаточно ценными среди обычных солдат. Особенно если наградные знаки были вручены самим великим князем.