Если до 1820 года Россия экспортировала не малую часть своего металла в Англию, то после этого рубежа, поток развернулся уже в обратную сторону. Уже мы импортировали чугун — в частности отдельные конструкции для строящихся мостов, которые отечественные заводы отлить с нужной точностью оказались не способны, — путь и не в очень больших объемах.
Как уже писалось выше к середине двадцатых заводы на Урале уперлись в свой потолок по производительности и наращивать ее дальше стало в данных условиях практически невозможно. Не хватало буквально всего: сырья, логистических мощностей и особенно людей. Несмотря на относительно стабильный поток переселенцев за Урал высококлассные инженеры, которых мы растили сами и сманивали из-за рубежа, в такую глушь ехали неохотно, а местные кадры были уже вычерпаны до самого донышка.
Как бы мне не хотелось этого делать — я до последнего надеялся дотерпеть до прокладки на Донбасс железной дороги, и уже на ее основе формировать там металлургический район — пришлось начинать работы по освоению Донбасско-Криворожского металлургического района в не самых благоприятных условиях.
Что такое сложная логистика, показывал пример Луганского чугунолитейного завода, работавшего на привозной — с Урала, о стоимости доставки сырья в таком случае и думать не хотелось — руде. Пока шла война с Наполеоном, завод был востребован, лил пушки и ядра, и никто на стоимость конечной продукции особо не смотрел: военная необходимость превалировала над экономической. Когда война закончилась, оказалось, что завод работает сугубо в убыток. Последние годы он и вовсе простаивал больше, чем на половину, постепенно разрушаясь и приходя в упадок.
В любом случае освоение Донецко-Криворожского — собственно Донецка еще не существовало, а Кривой рог был маленьким в тысячу человек еврейским поселением, не претендовавшим на то, чтобы его именем называли окружающую местность — металлургического бассейна имело смысл начать с геологоразведки. Именно этим я и занялся.
Весной 1828 года на юг было отправлено сразу несколько партий, которые должны были обнаружить богатейшие залежи железных руд, наметить возможные места производств, а также прикинуть реальность прокладки железной дороги. Понятно, что мост через Днепр в тех местах мы пока не потянем, тут и прикидывать нечего, однако если ориентироваться на превращение Екатеринослава или Александровска в большие металлургические центры, куда с одной стороны будет подвозиться уголь — дров-то в степи вообще нет; их конечно можно сплавлять с верховий Днепра, но первые же прикидки давали такую стоимость металла, что сразу захотелось начать копать уголь — а с другой — железная руда, то на первое время можно было бы обойтись и без моста. В любом случае, дело обещало затянуться не на один год.
Тут — в связи с металлургией — произошел еще один забавный эпизод. Мои люди отыскали где-то под Эссеном человека по имени Альфред Крупп, который был внесен в один из списков на потенциальное переманивание в Россию. Оказалось, что будущему пушечному королю и главному металлургическому магнату Европы только-только исполнилось 16 лет. Тем не менее, потеряв за пару лет до того отца, Крупп бросил школу и полностью погрузился в управление небольшой сталепромышленной кампании с десятком наемных рабочих, оборотом в несколько тысяч рублей в год и околонулевой прибылью. При том оно находилось на правом берегу Рейна, то есть на территории вассального Франции княжества Берг, и естественно лягушатники совсем не способствовали развитию конкурентов у себя под носом. Наоборот, они предпочитали выкачивать из немецких государств ресурсы и поставлять туда продукцию высокого передела. В таких условиях шансы на то, что предприятие Круппов в итоге сможет вырасти во что-то серьезное, были, мягко говоря, не слишком высоки.
Ну и в общем, купил я Круппа со всем его заводом и работающими там людьми по сходной цене в пятнадцать тысяч рублей. Еще пару тысяч обошелся перевоз всего этого добра в Екатинослав и развёртывание там производства заново. Не то чтобы я всерьез нуждался в пока еще никак не проявившем себя мальчишке без опыта и каких-то навыков, однако мысль тут была проста. Чем больше я сманю талантливых людей из Европы, тем проще потом будет с ними конкурировать. Пусть место Круппа займет кто-нибудь другой — обязательно займет, свято место пусто не бывает — однако вероятно, раз в прошлой жизни этот кто-то конкуренцию Круппу проиграл, он все же оказался чуть хуже. Пусть промышленность в Европе поднимают те, кто похуже, а лучшие живут и работают в России. С теми же резонами в будущем на просторы необъятной были переманены так же еще никем не известные Вернер фон Сименс и Карл Цейс. А вот Тиссена сманить не получилось, он оказался выходцем из обеспеченной семьи и ехать на восток не захотел.
— Как тебе книга?
Будущий наследник и даст Бог император Александр II оторвал немного осоловевший взгляд от ровных печатных строчек. Немного подумал и ответил.
— Знаешь, пап, это самая необычная книга, которую я когда-либо читал, — Саша вложил в раскрытую книгу закладку, закрыл ее, отложил в сторону и продолжил мысль. — Это совсем не похоже ни на что остальное. Но очень интересно. Жаль мало написано.
На мой вкус книги про русского Шерлока Холмса, поименованного с моей легкой руки Эрастом Петровичем Фандориным, до ненаписанного Конан Дойлем оригинала все же не дотягивали. Все-таки время было еще совсем не то, литературные традиции еще были совсем другие. Да и если совсем честно, Михаил Николаевич Загоскин, которого Карамзин подрядил писать серию книг о работающем в структуре СИБ дознавателе, до Конан Дойля талантом не дотягивал. Хоть и был в эти времена возможно самым известным писателем, работающем в стилистике приключенческой литературы. Собственно, одно то обстоятельство, что его имя в итоге через два столетия стерлось из массового сознания, говорило само за себя. Труба пониже, дым пожиже.
— Ну а общее впечатление тебе как? — Я присел на стул рядом с письменным столом, за которым сидел сын и с интересом посмотрел на мальчугана. Я помнится в прошлой жизни всего Шерлока Холмса проглотил за пару дней. А потом ещё и Затерянный мир с Отравленным поясом. Впрочем, на этом мое знакомство с творчеством британского писателя и завершилось. Почему-то до остальных произведений из стоящего на полке восьмитомника в черной обложке я так и не добрался. — Что скажешь? Сама идея? Сюжет? Как тебе главный герой?
— Знаешь папа, Василий Андреевич ругается, говорит это несерьезная литература, что нужно читать книги, которые не только развлекают, но и могут чему-то научить, — Саша не преминул нажаловаться на своего учителя по словесности. Жуковский, конечно, был местами ретроградом, но при этом немалой величиной в это время, поэтому я решил тут не искать добра от добра и тоже приставил поэта к сыну. Хотя конкретно по этому поводу, я с ним был совершенно точно не согласен. — Но мне нравится. Читать интересно, приключения… Идея необычная, не думал, что такое дело как распутывания злодейств может быть описано так увлекательно. Индуктивный метод опять же этот, причудливо написано.
Я подумал, что раз уж мы переписываем историю великого сыщика заново, то почему бы не исправить известную ошибку и не обозвать известный метод, который заключается поиске истины от отдельных частных фактов к общему правильно. Как знает любой студент-юрист, дедуктивный метод он заключается в ровно обратном, поиске частного от общего, чего за самым известным литературным сыщиком вроде как замечено не было.
— А с другой точки зрения ты смотреть на это произведение не пробовал?
— С какой? — Удивился сын.
— Ну вот опиши Эраста Фандорина. Каким он показан на страницах книги, на что ты внимание обратил?
— Молодой мужчина в чине поручика, неженатый из мещан, — принялся перечислять приведенные в книге факты биографии персонажа маленький князь. — Обладает недюжинными мыслительными способностями, хорошо аналазует…
— Анализирует, — поправил я сбившегося мальчика.
— Да, анализирует. Видит вещи, которые для других недоступны.
— Все так, но я о другом, — попытался я объяснить наследнику изначально заложенную в книгу мысль. — Ты же знаешь, у нас не слишком любят подчиненных Александра Христофоровича. Кто-то их боится, кто-то просто считает работу на Тайную Канцелярию неблагородным делом. При этом никто естественно не задумывается, что СИБовцы, по сути, денно и нощно защищают обычного обывателя от многих гадостей, о которых он даже и не слышал. И, что без этой работы, возможно, эти самые люди жили бы гораздо хуже.
— Ты хочешь сказать, — судя по расширившимся глазам Саши, он понял, что я хотел ему донести, — что книга эта имеет не только развлекательный характер, но и…
— Да, идеологический, — подсказал я сыну слово. — Опять же Эраст Петрович он из мещан. Обращал ты внимание как в тексте постоянно обсуждается его «подлое» происхождение? Это тоже не так просто написано. Местнические книги сожгли еще, дай Бог памяти, при царе Алексее Михайловиче, но заслуги предков до сих по часто ценятся выше чем личные качества. Хотя та же Французская революция показала, что и неблагородные люди вполне могут становиться хорошими маршалами и правителями государства.
Саша удивленно посмотрел на меня и нахмурившись спросил.
— Ты хочешь сказать, что французская революция — это хорошо? — Такая мысль явно не укладывалась в голове маленького князя.
— Смотря для кого, — ухмыльнулся я. — Для нас оказалось хорошо, вот мы как землями обросли за последние тридцать лет. И Польшу присоединили и Финляндию, и часть Галиции, с османами успешно воевали, в Америке, пока другие были заняты корсиканцем, утвердились. Англичане опять же в прибытке остались и США, которые французские колонии себе за бесценок забрали — тоже. А вот сама Франция — явно проиграла, Испания, немецкие государства — тоже. Но я не об этом.
— А о чем?
— Ты будущий император, и на политические вопросы должен смотреть шире. И на людей тоже, и подбирать к себе в помощники людей в первую очередь не родовитых, а полезных. Как Эраст Фандорин, например. Понятно, о чем эта книга?