- Ваше превосходительство, будем высаживать десант или подождем казаков? – Контр-адмирал задумчиво почесал коротко остриженную по последней моде бородку и не торопясь ответил.
- Стоило бы конечно подождать, все же не деревня в три лачуги, а полноценный город, но… Что, Владимир Алексеевич, желаете возглавить десантную партию и водрузить русский флаг на африканскую землю? Впервые в истории?
- Так точно, хочу! – Корнилов даже не стал вилять, желание войти в историю было написано на лице командира «Боярина» столь очевидно, что попытка отрицать это выглядела бы просто глупо. Ну а войти в когорту тех, кто присоединял к империи новые земли, тем более здесь на юге, куда русские еще фактически не забирались… Чем не повод?
- Командуйте, господин капитан. Не рискуйте только сверх меры, лучше вернуться на корабли и дождаться подкрепления нежели потерять людей по глупости.
- Есть не рисковать! – Принял распоряжение Корнилов и начал раздавать команды. Засвистели боцманские дудки, матросы бросились в оружейку получать боеприпасы, сигнальщик принялся вывешивать флажные сигналы, чтобы сообщить на «Гридень» распоряжение о выделении части команды для схода на берег. Заскрипели лебедки, спуская на воду весельные шлюпки – в общем стандартные для таких ситуаций моменты.
Высадка десанта в порту добавила и так происходящему в городе бедламу дополнительный импульс. Матросы без всякого сомнения - или прости Господи стеснения - принялись брать под контроль причалы, склады и прочие портовые сооружения, безжалостно давя огнем из ручного оружия всякие зачатки сопротивления. Пару раз через цепочку сигнальщиков с берега запрашивали помощь корабельной артиллерии, которая была незамедлительно оказана.
Несмотря на то, что сборная десантная команда двух крейсеров имела суммарную численность едва ли больше полутора сотен человек, к полудню город уже находился в руках захватчиков. При этом потери русских составили всего десяток человек убитыми и раненными, защитники же потеряли – с учетом ночного боя, во время которого на дно пошла значительная часть местного гарнизона, а та что сумела спастись по большей части просто разбежалась – около семисот человек только убитыми.
При этом было понятно, что одержанная победа далеко не окончательна. Как бы русским морякам не хотелось забрать всю славу себе, не было сомнений, что в ближайшем будущем местный эмир, понимая сложное положение немногочисленных приплывших из-за моря гяуров, попытается контратаковать и выбить десант из города. Весь вопрос состоял исключительно в том, успеют казачки прийти на помощь или потом Берберу придется захватывать вновь.
- Наши орудия до внешних окраин города из порта не достанут, да и стрелять в белый свет как в копеечку, учитывая известный дефицит снарядов, я не позволю, - временный штаб пришлось расположить прямо в порту, поскольку целые здания нужного размера остались только тут. Над складом – а это фактически был именно склад – вывесили российский триколор, а вокруг зачистили такое себе буферное пространство, куда не пускали местных.
Местные негры при власти арабского эмира занимали сугубо подчиненное положение, поэтому к смене хозяина отнеслись достаточно флегматично. Едва улеглась паника, они практически сразу потянулись в сторону порта чтобы прощупать почву насчет установления взаимовыгодных отношений. Основной проблемой было только то, что по причине бедности у них даже купить было нечего кроме простейших продуктов местного животноводства, но на это Новосильцев резонно наложил запрет. Мало ли вдруг отравят, что тогда делать?
- Оборонять внешние обводы города мы не сможем, для этого у нас людей недостаточно. Опять же оставлять за спиной местных негров – просто опасно. А ну как решат поддержать своих бывших хозяев – тогда все и поляжем, и никакие барабанники при таком соотношение сил не спасут, - высказал свое мнение командир «Гридня».
- Мое мнение, как это не прискорбно признавать, - до подхода казачьих частей держать только порт, а при реальной угрозе прорыва – отходить на корабли, - контр-адмирал обвел собравшихся офицеров взглядов и продолжил мысль.
Арабы во главе с самим Харгесийским эмиром дали русским целых шесть дней на подготовку к штурму. Просто потому что между портом на берегу залива и столицей эмирата было больше ста километров по прямой – пока доскакали туда, пока собрались, пока привели армию на побережье… Впрочем, с приготовлениями было сложно: слепленные из чего попало дома даже на баррикады толком разобрать было невозможно. Идею же снять с кораблей пушки по здравому размышлению сочли неудачной: все равно тяжелые морские станки к полевому бою были не приспособлены. В общем – пользы никакой, а шансы в итоге пролюбить совсем не лишние на другом конце Земли орудия были весьма значительными.
На седьмой день с юга, со стороны саванны показалось арабское войско. Поскольку о возможном прибытии подкреплений противник не подозревал, то и торопиться с началом штурма у него причин не было. Вероятно, по мнению эмира время играло за него – постепенно подтягивались отставшие отряды, перебежчики из города – а такие точно были – приносили сведения о захватчиках, да и в принципе местные к здешнему климату были привычны и особых неудобств от палящего практически отвесно Солнца не испытывали. В отличии от северных русских, из которых климат капля за каплей высасывал силы, делая их слабее и податливее.
Еще спустя сутки к осаждающим пришел отряд с парой бронзовых пушечек, неизвестно где взятых местным эмиром. Видимо именно с артиллерией арабы связывали свои надежды на успех предприятия, потому что почти стразу принялись готовиться к штурму.
Опять же не слишком торопясь атакующие отряды приблизились к городу и ободренные отсутствием обстрела с моря – с такого расстояния без корректировки все равно попасть хоть куда-то можно было только случайно. – начали занимать оставшиеся целыми после первой бомбардировки строения. Никуда не торопясь – явно желая дождаться ночи – атакующие растеклись по Бербере, беря русские силы в порту в окружение.
- Паруса! Паруса на горизонте! – Переданная с «Боярина» флажным телеграфом новость мгновенно распространилась по гарнизону, вызвав настоящий прилив энтузиазма. Все же, как ни крути, умирать за какой-то непонятный кусок Африканской саванны в тысячах километрах от дома матросики, совсем не горели желанием.
Еще спустя пару часов – вокруг порта уже вовсю шла перестрелка, а атакующие уже даже успели провести пробный штурм – паруса стали видны в том числе и с земли. Растянувшимся на несколько километров караваном с севера шел десяток выстроенных колонной пузатых транспортников, в каждом из которых на новое место несения службы плыло по полнокровной казачьей сотне.
Прибытие к гяурам подкрепления стало для атакующих настоящим шоком. Все попытки атаковать тут же прекратились, и отряды эмира откатились обратно в расположенный за городом лагерь.
А на третий день, когда на берег уже успело выгрузиться большая часть казаков и они даже принялись разбирать завалы и наводить порядок после имевших место боевых действий, в город пожаловали послы, принесшие с собой голову старого эмира и согласие признать себя вассалом императора от нового.
Глава 12
Начало 1842 года ознаменовалось целым рядом важных международных событий, имевших, не побоюсь этого слова, историческое значение.
Во-первых, еще в январе был подписан Пекинский договор, положивший конец Первой опиумной войне. После ряда поражений на море и на суше, потеряв контроль над фортами Дагу и устьем реки Хайхэ, столкнувшись с реальной опасностью захвата Пекина – русско-британские войска находились уже фактически под стенами беззащитного города и даже начали пристрелочную бомбардировку его стен – китайский император пошел на все условия, выставленные европейскими странами. И условия эти оказались весьма и весьма тяжелыми.
Россия поучала Дальний восток с границами по Амуру и Уссури, аренду порта Циндао на 99 лет и право беспошлинной торговли в Китае. Англичане забрали себе Формозу, аренду Гонкога и такие же торговые привилегии. Была разрешена торговля опиумом без всяких ограничений, плюс с Пекина еще и контрибуцию слупили размером в 10 миллионов лянов серебра, которую «по-братски» поделили пополам.
Фактически Китай был ограблен, унижен и поставлен на грань выживания. Обычно такие поражения – они в истории Поднебесной случались и раньше – заканчивались сменой династии утратившей, согласно конфуцианской философии, «мандат неба». В моей истории это закончилось восстанием тайпинов и Второй опиумной войной, и я надеялся, что и здесь подобные события будут иметь место. Падающего толкни. Ничего личного.
Одновременно с этим вместе с захватом российским флотом Берберы на берегу Аденского залива фактически стартовала «Гонка за Африку». Черный континент оставался единственным хоть сколько-нибудь большим куском суши, который не был поделен «цивилизованными» - ну или относительно цивилизованными, все это дело как обычно зависело от точки зрения – странами.
Одновременно с Берберой Российская империя направила экспедиции еще в несколько мест, которые в будущем предполагалось оставить под своим контролем. Во-первых, это был юго-восток Африки в свободной зоне между владениями Португалии и Капской колонией, принадлежавшей Британцам. В тех местах очередной всплеск активности – пользуюсь тем, что европейцы были заняты в других местах – переживали зулусы, умудрившиеся сжечь несколько прибрежных городов включая Дурбан и Лоренсу-Маркеш и тем самым расчистив поле для того, чтобы и мы могли воткнуть флаг в это побережье.
Идея тут была проста как мычание и заключалась в том, чтобы переселить казаков с Дона, Терека и Урала, где их присутствие уже было совершенно не нужно на юг Африки, застолбить за собой побережье и попытаться проникнуть в глубь континента, ухватив хотя бы часть территорий, где в будущем будут добывать золото и алмазы. Тем более, что климат в тех местах был более чем прекрасный, почвы – плодородные, а характерные африканские болезни, выкашивающие белых европейцев в районе экватора – отсутствовали. Ну а с зулусами казачки уж как-нибудь разберутся, чай черные дикари будут не опаснее родных кавказских и конных степных.