— Как вам город? — Прежде чем заезжать во дворец, мы дали небольшого кругаля, чтобы показать гостям лучшие виды столицы.
— Удивительно, если честно, — де Урреа не скрывая своего любопытства крутил головой на все триста шестьдесят градусов, как будто был на не президентом достаточно большой страны, а десятилетним школьником из провинции, вывезенным по случаю праздника в большой город. — Очень чисто и очень красиво. А это каменное покрытые мостовой…
— Асфальт.
— Да, асфальт, просто чудо. Никакой грязи и очень удобно ехать. Тихо и не трясет!
— Продукт переработки нефти, — я напряг память и добавил. — Вроде я слышал, что в Техасе есть возможность ее добывать без больших проблем.
— Вернусь, обязательно уточню, — кивнул президент. — Я слышал вы, ваше императорское величество, сами принимали участие в планировании своей новой столицы?
— Исключительно на уровне идеи, не больше, — усмехнулся я, довольный похвалой. — Не думали и себе столицу поменять, господин президент?
— Просто Хосе.
— Тогда и вы зовите меня Николаем, — мы еще раз пожали друг другу руки. Этот обожжённый солнцем и порохом вояка вызывал у меня какую-то совершенно иррациональную симпатию. Возможно тем, сделал себя сам и выгодно отличался внутренними качествами от большинства моих европейских «коллег», которых сложно было назвать как-то иначе чем посредственностями. — Куда-нибудь севернее? И, может быть ближе к побережью?
— Зачем? — Не понял мексиканец, мы как раз подъехали ко входу во дворец, возле которого по обе стороны красной ковровой дорожки выстроился почетный караул из гвардейских гренадер. Поэтому пришлось сделать небольшую паузу в разговоре и вернуться к нему уже через пару часов, когда де Урреа привел себя в порядок в выделенных ему гостевых комнатах и вместе с женой спустился к обеду. Большой торжественный приём был намечен на вечер, а пока мы обедали в узком, можно сказать, семейном кругу. — Так что вы говорили про перенос столицы? Простите, не уловил идею.
— Ну как же? — На первый обед я попросил подать что-то более привычное гостям чтобы не пугать их сразу окрошкой и холодцом, погружении в глубины русской кухни решили осуществлять постепенно, поэтому пока ограничились белой рыбой, овощами, различными пирогами и конечно икрой на закуску. Куда же без нее. — Перенос столицы на север, позволил бы сместить акценты, ускорить заселение того же мексиканского Техаса испаноязычным населением и снять вопрос о любых претензиях на него от ваших северных соседей. Там у вас огромные площади вполне пригодной для земледелия и скотоводства земли, а меж тем большая часть переселенцев из Европы все так же продолжает прибывать на юг. Где и так сложная в национальном плане обстановка.
Несмотря на то, что одну войну против северного соседа мексиканцы успешно отстояли — полторы если считать восстание в Техасе, закончившееся отпадением его северо-восточной части с границей по реке Бразос — ни у кого не было ни капли сомнений, что при случае США обязательно попробуют устроить очередной «дранг нах зюйд». Собственно, именно угроза с севера — а еще влияние России в Никарагуа, где вполне себе мирно существовал русскоговорящий анклав — была главной причиной хороших отношений между Мексиканской республикой и Российской империей. В этих условиях укреплять свои северные границы, в том числе и проводя политику заселения этих территорий лояльным населением, как говорится, сам Бог велел.
В своем предложении я ссылался как на свой опыт, — перенос столицы на полторы тысячи километров южнее стал заметным драйвером ускоренного развития империи, все же природу не обманешь, — так и на опыт некоторых стран из прошлой жизни. Тот же Казахстан совсем не просто так перенес столицу севернее, а Бразилия и вовсе построила новый город в глубине континента. Перенос акцента политической власти дает мощный толчок в том числе и развитию территории вокруг, что мексиканцам было бы совсем не лишним.
— Идея заманчивая, но боюсь, что лишних денег у нас в стране не найдется, — усмехнулся де Урреа.
— Можем обсудить какой-нибудь выгодный и вам, и нам кредит… — Я пожал плечами, приятно быть той стороной, которая может давать другим деньги, двигая по миру свои экономические и политические интересы.
Визит мексиканцев в итоге продлился целых две недели, было подписано не мало разных договоров в том числе и решение о возобновлении строительства Никарагуанского канала, на этот раз всерьез, без дураков. Однако тот самый разговор, ради которого «эль президенте» пришлось проделать столь длинный путь, и который нельзя было доверить помощникам, состоялся на четвертый день визита.
— Что вы думаете о возможности укрепить свою власть, сделать ее более стабильной? — Мы сидели у меня в кабинете и не спешно дегустировали привезенный де Урреа с собой ром. Он предлагал попробовать мексиканскую текилу, но я ее и в пришлой-то жизни не любил, а уж в этой… Гадость редкостная, пить ее можно было только от большого горя.
— Более стабильной? — Мексиканец, сделал вид, что не совсем понимает, о чем я говорю, — на будущих выборах никаких конкурентов у меня не прослеживается, да и закон о предоставлении мне пожизненных полномочий, кажется, пройдет без больших проблем. Какой еще большей стабильности можно желать?
— Вы понимаете меня, Хосе. — Я внимательно посмотрел на собеседника сидящего с стоящем рядом кресле, — речь идет о том, чтобы вы примерили корону. Основали династию.
— У нас уже один пытался устроить империю, все это плохо кончилось, — президент, скривился как будто откусил кусок лимона. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что такие мысли ему и самому в голову приходи, однако боязнь потерять все перевешивала. Пока во всяком случае.
— Тогда ситуация была совсем другой, нет смысла даже сравнивать, — я сделал глоток весьма приличного рома, который в отсутствии колы приходилось разбавлять соком и поставил стакан на стол. На некоторое время в кабинете воцарилась тишина, каждый думал о своём.
Республиканский строй в этом варианте истории не выглядел таким уж однозначно прогрессивным по сравнению с тем, что было моем мире. Тут не случились дальнейшие французские республики, США не играли роль такого себе безальтернативного молодого хищника, Англия с ее парламентаризмом осталась лишь одной из… Франция и Россия, страны с фактически самодержавным — хоть и с определенными оговорками — правлением вполне держали темп экономического развития. Все появляющиеся на территории Европы и Азии новые государства однозначно становились монархиями.
Даже в Южной Америке — вот уж где было гнездо республиканцев — было как минимум две попытки примерить на голову королевскую корону. Бразилия же вполне успешно оставалась «империей» с момент получения независимости от Португалии. Так что идея сменить президентскую цепь на корону и мантию совсем не выглядела такой уж еретической. Тем более что в той же Мексике традиционно были сильны позиции католической церкви, и договориться о поддержке с папой было и вовсе — раз плюнуть. Ватикан традиционно относился к выборным правителям с изрядной долей подозрительности, предпочитая работать «в долгую». С династиями.
— Что ты конкретно предлагаешь, Николай? — Разговор мы вели на смеси испанского и французского с вкраплением русских слов, поскольку я, как оказалось, все же недостаточно хорошо знал испанский, де Урреа — французский, ну а русский пока только начал свое шествие в качестве международного.
— Мы не вечны, как это не грустно признавать, — я сделал неопределённое движение рукой с зажатым в ней стаканом, темная жидкость пробежала по стеклянным стенкам оставив за собой жирные «ножки», что вроде как должно было говорить о качестве напитка, но на самом деле не говорило ни о чем. — Я бы хотел закрепить союз между нашими странами, столь выгодный обеим сторонам на более долгий срок.
Мексиканец в ответ на такой пассаж только явственно хмыкнул. Генерал уже давно не был тем молодым романтиком, который пятнадцать лет назад возглавил борьбу своей страны против интервентов с севера. Годы нахождения у власти сделали его куда более циничным и способным видеть дальше первого слоя смысла в любых произнесенных, а порой даже не произнесенных, словах.
Понятное дело, что Россия и Мексика хорошо дружили вместе против США, однако, южане при этом отлично помнили, что и Калифорния, вместе со всем не найденным тогда еще золотом, совсем недавно тоже была мексиканской. Не мало было среди горячих южных людей и тех, которые откровенно не делали разницы в своей ненависти между любыми «гринго». Что русскоязычными и православными, что англоязычными и протестантами.
Впрочем, сам де Урреа тут был более чем здравомыслящим политиком и понимал, что без нас бы они потеряли вообще все, и во многом поэтому я делал ставку как раз на сидящего рядом со мной «эль президенте».
— Династический брак, я правильно понимаю ход твоих мыслей.
— Помолвка пока, если быть точным — я кивнул. — Твоему старшему двенадцать, если я правильно помню. Софии — на два года меньше, так что о полноценной свадьбе еще несколько лет речь идти вообще не будет, но даже декларация о намерениях в данном случае сделает твою власть куда более крепкой.
Де Урреа женился поздно, уже будучи президентом и поэтому старший ребёнок у него родился, когда генералу было за сорок. Впрочем, двадцатилетняя жена, — два десятка лет разницы в эти времена вообще не считались проблемой — не стала останавливаться на малом и уже сейчас президент мог похвастаться четырьмя разнополыми отпрысками. Не рекорд, но вполне достойный результат.
— София — не является «великой княгиней», ребенок от неравного брака, — мексиканец произнёс титул дочери хоть и с сильным акцентом, но по-русски, демонстрируя что прибыл в Николаев хорошо выучив «домашнее задание».
— Ну титул можно дать в любой момент, при условии помолвки с иностранным наследником это будет воспринято всеми как должное. Ну а что касается неравного брака… Ну извини, обе старшие дочери уже давно замужем, да и по возрасту все равно бы не подошли. Есть неженатые сыновья, но в данном случае это не тема обсуждения, — я некоторое время помолчал и продолжил мысль. — Однако для этого нужно принять корону.