- Не так уж и дешево, - вздохнул Дэвис. - Как вы знаете, наши ресурсы ограничены, а мне каждый день на стол ложатся дюжина писем с различными прожектами.
- Дешевле не получится. Но не забывайте, что полноценный фрегат обойдется в два, три раза дороже и их строительство займет полтора года. А производство этих броненосцев я смогу наладить на своих заводах в Бирмингеме за два месяца. Сборку можно осуществлять на месте в Новом Орлеане и Норфолке. Уже в начале следующего года мы сможем нанести флоту северян такой удар, от которого они будут вынуждены прекратить блокаду. А это означает, что мы сможем свободно продавать хлопок и закупать необходимое нам оружие.
- Ваша идея очень интересна, но весь бюджет морского министерства сможет покрыть постройку лишь трех судов. Увы, наши ресурсы очень ограничены и все деньги идут на армию.
Думаю возможно решить и эту проблему, - улыбнулся предприниматель. Из-за отказа продавать хлопок в Европу, наши склады завалены этим белым золотом*. Теперь, из-за блокады торговля с Европой сильно затруднена, а без броненосцев ситуация лишь ухудшится. Поэтому я предлагаю продавать хлопок через русских. У меня есть налаженные связи в Калифорнии. Цена на хлопок сейчас в четыре раза выше чем до войны. Даже при меньших поставках, это десятки миллионов долларов, которые можно пустить на постройку собственного флота и закупку вооружения. Я думаю, что даже если русские не захотят платить за все наличными, можно попросту обменять часть товара на оружие и зерно.
Президент уже давно пожалевший, что запретил вывоз хлопка в начале войны, загорелся от этой идеи.
- А ведь, действительно, они вполне могут согласится, - он встал с кресла и подошел к окну. Была еще одна причина, которую он не озвучил коммерсанту. Если наладить торговлю с русскими, может удастся надавить и на англичан с французами. Те наверняка забеспокоятся, как бы северный медведь их не обошел. Здесь открывались новые возможности для дипломатических маневров, которые грех было бы не использовать.
Воспользовавшись паузой швейцарец добавил:
- Если вы согласны, я еще сегодня протелеграфирую моему коллеге в Александровске. Во время его недавнего визита в Бирмингем, мы обсуждали такую возможность.
- Что ж, не вижу причин откладывать такое важное решение. Но как минимум половина товара должна быть оплачена наличными. Нам нужно золото.
- Постараюсь добиться наилучших условий, - заверил его Штосель, - Надеюсь, что в течении двух недель у меня на руках будет конкретное предложение. Помимо этого у меня есть еще одно предложение.
- И какое же?
- Выпустить облигации обеспеченные хлопком. Пусть у нас немного золота, но хлопок он и есть золото. Просто иное, - улыбнулся предприниматель. Думаю вполне можно разместить наши займы в Лондоне и Париже и рассчитывать на десять-двенадцать миллионов долларов. Правда лучше сделать это после того, как мы прорвем блокаду или на худой конец, наладим транзит через русских. А чтобы более эффективно расходовать полученные средства, предлагаю создать оборонный комитет, куда войдут наши ведущие промышленники, инженеры и военные. Таким образом мы сможем координировать что и сколько производить или закупать. Только заводы Байер и Ко могут производить в два-три раза больше продукции, если работать в несколько смен и сократить номенклатуру производства. Думаю что Тредегарский металлургический завод* и верфи в Норфолке вполне могут увеличить производство вооружений. Для производства пороха и боеприпасов можно быстро построить еще несколько заводов, подальше от Севера. Оборудование можно заказать у русских.
- А кто будет руководить этим комитетом? - спросил президент, любящий контролировать любые мелочи.
- Вы, или любое назначенное вами лицо. Лишь бы человек был компетентным, - коммерсант, знавший о привычке Дэвиса контролировать все, заранее продумал свой ответ.
Довольный глава кабинета впервые за все встречу улыбнулся. Его худое лицо еще больше сморщилось. Улыбка ему явно давалась не легко.
- Я подумаю над вашим предложением. Предлагаю встретиться через неделю. Я приглашу мистера Андерсона* и мистера Махоуна*. Дабы обсудить перспективы оборонного комитета.
- Благодарю, - Штосель благодарно кивнул, выражая признательность, - здесь, - он указал на стопку бумаг, - суммированы мои предложения и подсчеты.
- Обязательно с ними ознакомлюсь господин Штосель. Очень рад вашему визиту. В эти трудные времена каждые умный человек на вес золота.
На том президент и промышленник распрощались довольные друг другом. А через месяц в кабинете Дэвиса появился долгожданный визитер из далекой Российской империи.
Глава 5.
Еще до первых выстрелов Гражданской войны правительство Конфедерации озаботилось налаживанием дипломатических связей с великими державами. Стараниями первого госсекретаря Роберта Тумбса в Лондон и Париж направились эмиссары с целью прощупать почву для признания КША. Не обошли вниманием и Москву, стараясь выйти на Николая Александровича через губернатора Штенберга. Между русской Калифорнией и югом США давно установились взаимовыгодные связи. И хотя большинство промышленных товаров и пшеница приходили с Севера, торговый товарооборот с русскими неуклонно рос. Железная дорога от Шелихова через мексиканский Санта Фе к середине 1860 года дошла, наконец, до Миссисипи в районе Виксбурга, став первой трансконтинентальной железной дорогой в США. Теперь азиатские и русские товары всего за шесть дней попадали в Атланту, а американский хлопок проделывал обратный путь, на текстильные фабрики Калифорнии.
Хлопок. Король хлопок. Белое золото. В начале войны всем казалось, что лишившись потока этого необходимого для промышленности цветка, Англия и Франция станут гораздо сговорчивее и признают Конфедерацию, а то и вовсе станут союзниками. Но через несколько месяцев оптимизм поубавился. Проклятые островитяне и лягушатники сидели на заборе и выжидали, отделываясь вежливыми фразами. Осталось уповать лишь на северного медведя, который пока тоже хранил молчание. Но только до этого прекрасного солнечного дня. Последнего дня июня.
Две недели назад в Ричмонд прибыла долгожданная депеша от господина Штенберга. В ней сообщалось о скором прибытии особого посланника российского императора, Константина Николаевича Ильина с целью обсудить возможное сотрудничество. Госсекретарь Хантер* ликовал. Наконец то его ведомство доказало, что не зря проедает свой хлеб. Хотя заслуга скорее была не его, а предшественника* да губернатора Южной Каролины, Пикенса, имевшего хорошие связи в Москве, в бытность свою послом США в Российской империи. И уж конечно никто и не подозревал, что решение о возможном союзе с Конфедерацией уже обсуждалось в узком кругу посвященных еще в декабре 1860 года, как только стало известно о победе республиканцев во главе с Аврамом Линкольном.
Хотя визит и не являлся официальным, посланника приняли со всевозможным почтением, разместив его в небольшом особнячке викторианского стиля. Константин Николаевич Ильин внутренне усмехнулся такой предупредительности. Перипетии его службы привили некий цинизм в отношении к окружающим. Исполняя деликатные поручения правительства, а то и самого императора, он испытал самое разное к себе отношение. От подобострастия вассальных южных князьков, до недоверия и подозрительности османов и хивинцев. Дважды пришлось побывать ему в темнице, гадая, станет ли следующий день последним. Но обошлось. Теперь судьба занесла его на другой континент с миссией, имеющей стратегическое значение для империи.
Как оказалось, русский посланник свободно владел английским, а потому разговор с президентом и госсекретарем состоялся тет-а-тет, без услуг переводчика. Дэвис, любивший вникать во все мелочи и не доверявший никому, предпочел вести переговоры сам, оставляя Хантеру роль статиста.
После приличествующих этому случаю приветствий и обмену любезностями, стороны перешли к делу.
- Господин Ильин, означает ли ваш визит намерение признать нашу независимость? - напрямую спросил Дэвис.
- Как вы знаете, император Николай Павлович всегда сочувствовал правам народов на самоопределение. Польша, Венгрия и Италия тому примером. А потому он симпатизирует вашему делу и желал бы видеть вашу великую страну независимой и процветающей, но, увы, тому есть несколько препятствий, от разрешения которых и зависит позиция империи.
- И каковы же эти препятствия?
- Как вы понимаете, после предостережения господина Сьюарда*, поддержав вас мы рискуем ввязаться в войну с США, тем самым рискуя безопасностью Русской Америки. Не говоря уже про экономические тяготы связанные с войной.
- Нам есть, что предложить вашей великой родине взамен, - ответил президент. - Ведь если янки покончат с нами, настанет черед Калифорнии. А признав нас, вы обретете надежного союзника и соседа. Вдобавок мы можем продавать вам хлопок по довоенной цене или обменивать его на оружие и боеприпасы.
- Я рад, что вы заговорили о союзе, - ответил Ильин. - Если США объявят нам войну, то дабы обезопасить Калифорнию мы будем вынуждены аннексировать Орегон вплоть до Скалистых гор. В этом случае мы надеемся на взаимность с вашей стороны. Мы признаем Конфедерацию, а вы, как союзник, признаете наше право на Орегон. Нечего и говорить, что обезопасив границы, мы сможем поставлять вам больше вооружения, для победы над врагом.
Признав за вами Орегонские территории, мы рискуем испортить отношения с англичанами и французами, - встрял в разговор Хантер. Константин Николаевич пожал плечами, мол и что с того?
Посланник пожал плечами.
- Иначе и нам незачем так рисковать. Тем не менее ни Лондон ни Париж не спешат вступиться за ваше дело. Мы же готовы и предлагаем вам союз. Уже сегодня четверть ваших боеприпасов идет из Калифорнии. А ведь война будет долгой, и без союзника вам янки не одолеть. Вместе мы сможем.
- И как же вам видится наш союз? - спросил президент.
- Мы официально признаем вашу независимость, не вступая, тем не менее в войну с США. Но ежели они ее нам объявят, мы вынуждены будем воевать. В этом случа