к кажется, Куропаткину все еще может быть отрезан путь к отступлению, и ему придется с боями пробиваться к Мукдену; дай Бог, чтобы ему это удалось. Я все еще придерживаюсь старого утверждения Наполеона: «La victoire est avec les gros bataillons»[471].
Я не сомневаюсь, что ты в конце концов победишь, но это будет стоить и больших денег, и людских потерь – ведь храбрая и хорошо управляемая армия может быть разбита только превосходящей числом, временем и терпением. Конечно, действия полевой армии будут легче и успешнее, как только на сцену выступит Балтийский флот и загонит яп[онский] флот обратно в их гавани. Это вернет тебе господство на море, ныне утраченное из-за неспособности адмиралов, командовавших морскими силами в Порт-Артуре.
Господство на море совершенно необходимо для окончательного успеха полевой кампании армии, так как оно лишает врага его базы, тыла, пополнений и т.д., которыми он теперь может свободно пользоваться для снабжения резервами, боеприпасами, продовольствием, эвакуации раненых и т.п. <…> Теперь до свидания, дорогой Ники, привет Аликс и «Солнышку»[472]. Остаюсь всегда преданный тебе и любящий друг и кузен Вилли.
Дневник Николая II
11 августа. Петергоф
Знаменательный день крещения нашего дорогого сына. Утро было ясное и теплое. До 9 ½ перед домом по дороге у моря стали золотые кареты и по взводу Конвоя, Гусар и Атаманцев. Без пяти 10 шествие тронулось. <…>
Крестины начались в 11 час. Потом узнал, что маленький Алексей вел себя очень спокойно.
Ольга, Татьяна и Ирина[473] с другими детьми были в первый раз на выходе и выстояли всю длинную службу отлично. Главными восприемниками были Мамá и д. Алексей.
8 сентября
Аликс и я были очень обеспокоены кровотечением у маленького Алексея, которое продолжалось с перерывами до вечера из пуповины. Пришлось выписать Коровина[474] и хирурга Федорова[475]; около 7 час. они наложили повязку. Маленький был удивительно спокоен и весел! Как тяжело переживать такие минуты беспокойства!
9 сентября
Утром опять на повязке была кровь; с 12 час. до вечера ничего не было. Маленький спокойно провел день, почти не плакал и успокаивал нас своим здоровым видом!
10 сентября
Сегодня целый день у Алексея не показывалась кровь; на сердце так и отлегла щемящая забота. Имел три доклада и прием.
11 сентября
Слава Богу, у дорогого Алексея кончилось кровотечение уже двое суток 96. Так и просветлело на душе! День стоял тихий и совсем теплый.
Письмо Николая II вдовствующей императрице Марии Федоровне
22 сентября. Петергоф
Меня по временам сильно мучает совесть, что я сижу здесь, а не нахожусь там, чтобы делить страдания, лишения и трудности похода вместе с армией. Вчера я спросил дядю Алексея, что он думает? Он мне ответил, что не находит мое присутствие там нужным в эту войну. А здесь оставаться в такое время, по-моему, гораздо тяжелее!
Дневник Константина Константиновича
2 октября. С.-Петербург
Вести о нашем поражении производят мучительное впечатление.
Нынешнее настроение общества слишком напоминает то, что было в самом конце 70-х годов, в 1880-м и 1881-м. Тогда правительство растерялось, но все же чувствовалась власть; теперь же власть пошатнулась, и в безволии Государя вся наша беда. Нет ничего определенного, на одни и те же дела сегодня смотрят с одной, а завтра с противоположной точки зрения. Смута растет и чувствуется впереди что-то неведомое, но неминуемое и грозное.
4 декабря
У нас точно плотину прорвало: в какие-нибудь два-три месяца Россию охватила жажда преобразований; о них говорят громко. Калуга, Москва, а теперь и петербургская Дума единогласно постановила адрес, в котором всеподданнейше требует всякой свободы. Революция как бы громко стучится в дверь. О конституции говорят почти открыто. Стыдно и страшно.
21 декабря
Ужасная весть! Только что прочел в «Новом времени» сообщение, правда полученное из иностранных источников, о падении Порт-Артура. Газета говорит, что он сдался, что Стессель согласился на поставленные японцами почетные условия. Но слово «сдался» меня мучает; пусть, «пал», но «сдался»! Разве русские сдаются?
23 декабря
Как громом ошеломила меня весть о сдаче Порт-Артура. У его защитников не оставалось снарядов, все больны цингой и тифом, раненых бездна, японские снаряды попадали в госпитали и ранили уже раненых. Мы взорвали форты и суда в порту. Это второй Севастополь и ровно через 50 лет.
Дневник Николая II
21 декабря. По дороге в Минск
Получил ночью потрясающее известие от Стесселя[476] о сдаче Порт-Артура японцам ввиду громадных потерь и болезненности среди гарнизона и полного израсходования снарядов! Тяжело и больно, хотя оно и предвиделось, но хотелось верить, что армия выручит крепость. Защитники все герои и сделали более того, что можно было предполагать. На то, значит, воля Божья!
1905
Забастовки и беспорядки в столице. Вооруженное столкновение войск с мирной демонстрацией в С.-Петербурге – «кровавое воскресенье». Убийство великого князя Сергея Александровича в Москве. Запрет императора родственникам ехать в Москву на похороны. Гибель русской эскадры в Цусимском проливе. Восстание на броненосце «Князь Потемкин Таврический». Разрастание революции. Портсмутский мирный договор и окончание войны с Японией. Женитьба великого князя Кирилла Владимировича, несмотря на запрет Николая II. «Тяжелое решение» – манифест 17 октября и создание Государственной думы. Знакомство царской четы с «человеком Божиим» Г. Е. Распутиным. Вооруженное восстание в Москве
Дневник Николая II
8 января. Царское Село
Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120 000чел. Во главе рабочего союза какой-то священник – социалист Гапон[477]. Мирский[478] приезжал вечером для доклада о принятых мерах.
9 января
Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!97
Дневник великого князя Константина Константиновича
9 января. С.-Петербург
Слухи, ходившие по городу о том, что 9-го числа стачечники-рабочие намереваются собраться на Дворцовой площади, чтобы подать прошение Государю, оправдались. Приняты были меры: пехота и конница оберегали подступы ко дворцу. После полудня густые толпы народа хлынули ко дворцу; войска их задерживали, и в некоторых местах были даны залпы.
11 января
Удручающее впечатление производят уличные беспорядки, буйство толпы, разбивающей фонари, стекла в магазинах, грабящей в них товар, и необходимость кровопролития.
12 января
Что думает Государь? Слыхал, что незадолго до 9-го, когда подготовлялись беспорядки, он не склонен был придавать им значение и думал, что их сильно преувеличивают98.
Дневник Николая II
4 февраля. Царское Село
Ужасное злодеяние случилось в Москве: у Никольских ворот дядя Сергей, ехавший в карете, был убит брошенною бомбою, а кучер смертельно ранен 99. Несчастная Элла, благослови и помоги ей, Господи!
Дневник великой княгини Ксении Александровны
5 февраля. Царское Село
Боже, когда только подумаешь о Москве, жутко становится! Бедная Ella! Зинаида[479] телеграфирует, что она как святая переносит ужасное горе! Ники запретил семейству ехать в Москву – ужасно думать, что она, бедная, одна, и мы все так близко и не можем ее видеть. Убийца – человек лет 30-ти[480], не говорит, кто он, но очень доволен тем, что сделал!
Письмо кайзера Вильгельма II императору Николаю II
8 (21) февраля. Берлин
Милейший Ники!
Какие страшные вести пришли из Москвы. Эти скоты анархисты учинили темное и подлое дело. Бедная Элла! Какой это был ужасный удар для нее, пошли ей Бог сил и покорности перенести его. Старой, прекрасной столице России очень тяжело, что стены ее осквернены таким гнусным преступлением, но, без сомнения, в ней нет ни одного истинного гражданина, который бы одобрил это. Я не могу поверить, что эти бесы вышли из рядов твоих московских подданных; это были, наверно, иностранцы из Женевы, потому что громадная масса твоего народа все еще верит в своего «батюшку-царя» и боготворит его священную особу. Я вынес это убеждение, внимательно наблюдая за различными фазами движения в России, насколько это было возможно по известиям, приходящим оттуда непосредственно, и по мнениям наблюдателей, иногда и русских, в европейской печати.
Русское движение, как ты можешь хорошо себе представить, является главнейшей темой всех разговоров и корреспонденций не только в России, но и за пределами ее. Вся европейская печать наполнена статьями о России, причем суждения отдельных органов ее определяются точкой зрения той партии, к которой они принадлежат. Таким образом, образовалась, так сказать, европейская точка зрения, которая, по-видимому, совершенно правильно передает общественное мнение нашего материка.