«Николай Романов находился (в Тобольске. — П. М.) под охраной особого отряда, состоявшего из наиболее надежных, опытных в боевом деле солдат. Отряд особой охраны имел распоряжение ЦИК не выдавать Николая Романова никому без его разрешения»{457}. И тем не менее определенная опасность того, что Кобылинский может не выдать Царскую Семью, а солдаты его в этом поддержат, у Свердлова была. Но не она, как нам кажется, была главной причиной беспокойства Свердлова.
Главной причиной его беспокойства было то, что кто-то может помешать его планам о вывозе Императора из Тобольска. Вывоз Царской Семьи из Тобольска представлялся Свердлову делом настолько сложным, что он направляет для этого проверенного своего подручного Яковлева. При этом Свердлов торопит Яковлева «Действуй быстро и энергично, иначе опоздаешь», — говорит он ему. Опоздать с чем или куда? Ответ на этот вопрос может быть только один: какая-то сила могла опередить Яковлева и захватить Царскую Семью раньше, чем это сделает Яковлев. Что это была за сила? Объективные факты говорят, что этой силой могли быть только немцы и их русские сторонники. Немцы могли почувствовать или подозревать, что Свердлов ведет какую-то свою игру, и послать своих людей в Тобольск. Вполне возможно, что немцы посылали отряды русских монархистов, выполнявших их задания и раньше, и вполне возможно, что какие-то прогерманские силы были сосредоточены недалеко от Тобольска и ждали немецких приказов по поводу Царской Семьи. Татьяна Мельник-Боткина вспоминает, что зимой 1918 года в Тобольск вошел «красноармейский» отряд: «Однажды мы все были свидетелями появления многих троек с бубенцами, в которых сидели по двое-трое человек солдат. В тот же день страшная весть разнеслась по Тобольску: «Красноармейцы». Действительно, это был отряд из 50 человек. Начальниками их были два молодых офицера, местные жители, хорошо известные в Тобольске: один Демьянов, выгнанный из семинарии, про которого говорили, что он был мальчишкой скверного поведения, другой — корнет Дегтярев, появление которого в числе красноармейцев всех страшно поразило. Дегтярев был сирота, чуть ли не родственник одного из тобольских губернаторов и известный с гимназической скамьи своим монархическим направлением. При поступлении в Петроградский университет он был членом Союза Михаила Архангела и вдруг появился в роли красногвардейца. Но по его поведению было видно, что он такой же красногвардеец, каким был прежде.
За все время пребывания в Тобольске этот отряд красногвардейцев не произвел ни одного обыска, не сделал ни одного расстрела, не замешался ни в одну скандальную историю. Когда же приехал какой-то особенно грозный отряд из Тюмени, приступивший кормить себя в этом клубе даром, то Дегтярев со своим отрядом потребовал их удаления, а так как дегтяревский отряд поддержал «отряд особого назначения», то те на другой же день покинули Тобольск.
Наш знаменитый организатор говорил, что Дегтярев, в их кругу, совершенно открыто говорил о своем монархическом направлении, показывая даже какие-то бумаги от омских монархических организаций; по словам того же организатора, был какой-то случай в Тобольске, когда Дегтяреву удалось, благодаря своему высокому положению начальника красногвардейцев, спасти жизнь Царской Семье»{458}.
Действия и состав этого отряда удивительно напоминают методы действий Б. Н. Соловьева и «Маленького-Маркова». Вполне возможно, что и они выполняли немецкие задания.
Таким образом, для Свердлова отряды, руководимые немцами, могли представлять серьезную и единственную опасность. Именно так можно воспринимать слова Свердлова, сказанные Яковлеву об особой сложности данного ему задания.
Однако задание Яковлева, данное ему Свердловым, носило изначально двойственный характер: одна часть задания была ложной и предназначалась для немцев и, может, части большевистского руководства, другая была подлинной, абсолютно секретной и касалась только Свердлова лично. По первому заданию Яковлев якобы должен был везти Царя в Москву, а на
самом деле он должен был вывезти всю Царскую Семью в Екатеринбург. При этом уральские большевики были ознакомлены только с постановлением президиума ВЦИК от 6 апреля 1918 года, то естьотом, что Император Николай II должен содержаться в Екатеринбурге. По-видимому, только Ф. Голощекин знал о существовании постановления от 1 апреля, то есть о том, что Императора следует отвезти в Москву. В этой двусмысленности изначально была заложена конфликтная ситуация между Яковлевым и уральцами, которую сознательно создал Свердлов. Ниже мы увидим, как он воспользовался ею.
Эта двусмысленность стала причиной того, что действия и личность Яковлева вызвали глубокую подозрительность Уральского Совета и командиров уральских отрядов, которые заподозрили Яковлева в предательстве революции. Этому способствовал также и мандат, выданный Яковлеву, где «в целях конспирации» не сообщалось ничего «ни о Царе, ни о Тобольске». Конспирация была настолько полной, что Яковлев, набирая людей в свой отряд, «не только красноармейцам, но даже своим помощникам не говорил ни о месте, ни о цели поездки». А ведь это были в основном его бывшие товарищи по террористическим группам 1905 года, то есть люди хорошо Яковлеву известные и проверенные.
Свердлов чрезвычайно спешил с выполнением задания. Причину этого Свердлов называет сам: начнется распутица и придется ждать пароходного сообщения до Тюмени, что очень не желательно. Почему? Потому что при варианте сухопутного перевоза Царской Семьи Свердлов мог объяснить остановку Царя в Екатеринбурге «своеволием» уральцев, которые остановили поезд, перевели стрелки, захватили состав и т. д. и не дали ему проехать в Москву, а объяснить аналогичное при речной перевозке — намного труднее. Кроме того, дальнейшее пребывание Царской Семьи в далеком Тобольске, при совершенно неясном будущем для большевиков и угрозе отпадения Сибири от Советов, грозило провалом планам Свердлова.
Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что Свердлов предупреждает Яковлева о том, что о сути яковлевской миссии знают лишь Свердлов и он. В этой связи упоминание Яковлевым, что Свердлов перед началом разговора с ним беседовал с Лениным по поводу перевозки Царя, вызывает большие сомнения. Яковлев словно хочет убедить читателя, что это было не личное задание Свердлова, а задание советского правительства, главой которого был Ленин. Почему же тогда, если, по словам Свердлова, задание Яковлеву дал СНК, с ним беседовал не Ленин, а Свердлов, и почему информацию по ходу выполнения этого задания Яковлев должен был предоставлять не Ленину, а лично и только Свердлову?
Для подготовки миссии Яковлева в Тобольск прибыл тайно Хохряков вместе с некоей большевичкой Татьяной Наумовой, которая была уроженкой Тобольска. «Павел с Наумовой, — пишет Столяренко, — прибыли в Тобольск. Решено было действовать хитростью. Всем знакомым Таня сообщала, что привезла жениха. Постепенно с помощью друзей Наумовой удалось установить необходимые связи. Только после этого из Екатеринбурга прибыла группа красногвардейцев во главе с комиссаром А. Д. Авдеевым и трое рабочих Надеждинского завода»{459}.
Официально целью Хохрякова было установление контроля над Тобольском. Казалось бы, это ему вполне удалось: он был избран председателем городского Совета. Это обстоятельство еще раз доказывает всю несостоятельность утверждений, что будто бы вся власть в Тобольске находилась в руках меньшевиков и эсеров. Будь это так, оголтелый большевик Хохряков никогда бы не стал главой Совета. Но вот что странно, как только Яковлеву удалось организовать вывоз Царя из Тобольска, как Хохряков немедленно оставил свой пост и покинул Тобольск! Значит, истинная цель его приезда в город была не установление контроля над городом, а организация вывоза из него Царской Семьи. Как только Свердлов получил известие о том, что Хохряков стал председателем Совета, он посылает в Екатеринбург телеграмму: «Дорогие товарищи! Сегодня по прямому проводу предупреждаю вас о поездке к вам тов. Яковлева. Мы поручили ему перевезти Николая на Урал. Наше мнение: пока поместите его в Екатеринбурге. Решите сами, устроить его в тюрьме или же приспособить какой-нибудь особняк. Без нашего указания из Екатеринбурга никуда его не увозите. Задача Яковлева — доставить Николая в Екат./бург/ живым и сдать его Пред. Белобородову или Голощекину. Яковлеву даны самые точные и подробные инструкции. Все, что необходимо, сделайте. Сговоритесь о деталях с Яковлевым. С тов. приветом, Свердлов»{460}.
Таким образом, в тексте телеграммы ясно сказано, что Государь должен быть доставлен в Екатеринбург живым. (Заметим, что речь идет только об Императоре Николае II и ни слова о его Семье.) И. Ф. Плотников утверждает, что, давая вышеприведенную телеграмму, Свердлов лгал, так как хотел, чтобы Царь был убит по дороге уральцами, а вся ответственность при этом легла бы на Яковлева. «Обратим внимание на то, — пишет он, — что согласно телеграмме миссия Яковлева сводилась к доставке бывшего Царя в Екатеринбург. На деле задание и полномочия, данные ему в Москве на словах и по мандату, были куда обширней. В такой противоречивости в официальном определении роли уральского руководства, с одной стороны, и уполномоченного кремлевских руководителей Яковлева, с другой, был явный источник возможного конфликта между ними. А это могло привести к вооруженным стычкам, гибели Царской Семьи, и вину за эту гибель можно было возложить на одну из сторон. Скорее всего, виновным признали бы Яковлева, как не сумевшего выполнить поручение — «довезти груз живым»{461}.
На наш взгляд, подобные объяснения И. Ф. Плотникова надуманные. Во-первых, откуда И. Ф. Плотникову известно, что задание и полномочия Яковлева были «куда обширней»? Ведь ни текста мандата, ни полного содержания разговора Свердлова и Яковлева у нас нет. А судя по отрывкам этого разговора и по посланной Свердловым телеграмме, задачи Яковлева заключались именно в перевозке Царя в Екатеринбург.