Голицына с докладом, затем она должна повидать Ники — вот, пришлось бросить письмо, они появляются один за другим, а сейчас фельдъегерь должен ехать.
Н. снова просит очень тебя за все поблагодарить.
Милый, у нас вчера была вечерняя служба в Ф.С.[929],вечером сегодня там же, сегодня утром в Пещ. ц., а завтра утром в нижнем госпитальном храме. Надеюсь в понедельник утром причаститься — от всей души прошу у тебя прощенья, мой единственный и мое все, если словом или делом невольно обидела тебя. — Я так рада причаститься — я жажду этой моральной поддержки, — приходится так много переживать, так много приходится себя расходовать. Исповедоваться буду в воскресенье в 10 час. вечера — быть может, и А. пойдет со мной, иначе я буду совсем одна, девочки не хотят сейчас причащаться. — Прощай, мой ангел. Я сегодня увижу нашего Друга у нее в доме, поговори о Нем с m-r Гиббсом. Осыпаю тебя нежными поцелуями и благословляю.
Навеки твоя глубоко тебя любящая и тоскующая по тебе старая
Женушка.
Я просила А. сделать выписку для тебя относительно ее брата,так как нахожуэто интересным.
Ц.С. 7 августа 1916 г.
Ангел мой любимый!
От всей души благодарю тебя за твое милое письмо — понимаю, что тебе трудно писать, когда у тебя так много дела.
Пасмурно — прошел небольшой дождь. Вчера вечером видела нашего Друга в маленьком доме. Он посылает тебе эти цветы и горячий привет. Они выезжают во вторник вечером. А. и я идем на исповедь в 10, а завтра утром в 9 у нас служба в нашем пещ. храме, — буду особенно усердно молиться за тебя, мой единственный и мое все, душою буду там с тобой. Осыпаю тебя нежными поцелуями и шлю тебе горячий привет.
Каковы вести с фронта? Как будто очень тихо?
Прости за скучное, короткое письмо, но у меня решительно нет времени больше писать. — Посылаю тебе “свечки” , — как обидно, что ты опять в них нуждаешься!
Прощай, мой ясный светик!
Бог да благословит и защитит тебя!
Навеки глубоко любящая тебя твоя старая
Солнышко.
Ц. ставка, 7 августа 1916 г.
Моя возлюбленная душка!
Горячо благодарю за дорогое письмо. Поблагодари А. за присланную ею копию. — Опять некогда писать, так как неожиданно сегодня утром появился Алек; я только что принимал его после завтрака. К счастью, он был спокоен, говорил о делах Рейна и других, но не брюзжал. Сегодня вечером приму Мамонтова, а Макарова только завтра, в понедельник. Я велю ему прекратить эту историю с Лопухиным.
Очень жарко, боюсь, не собирается ли гроза.
До свидания! Храни тебя Господь, моя дорогая женушка!
Целую тебя и девочек нежно.
Навеки твой старый
Ники.
Ц.С. 8 августа 1916 г.
Мой любимый!
Горячее спасибо, ангел мой, за дорогое письмо. Как досадно, что тебе приходится принимать такую массу людей! — Страшно жарко сегодня и очень душно, но все же чуть-чуть веет ветерок, не поеду кататься — предпочитаю спокойно посидеть.
Причащение было великим утешением и успокоительно подействовало на меня — всей душою я была с вами обоими. Мне так приятно молиться в нашем маленьком нижнем храме. Оттуда мы отправились прямо в лазарет, где мне дали стакан чаю, затем я принялась за перевязки. Постройка нашего нового флигеля быстро подвигается вперед, — надеюсь, что она будет закончена к концу октября. 10, в четверг, будет вторая годовщина нашего лазарета, и все ждут с нетерпением переименования его в собственный Е. В. лазарет № 3, так как постоянно выходят недоразумения между дворцовым лазаретом и лаз. Большого дворца.
Интересно бы знать, что ты думаешь предпринять относительно гвардии, будет ли им дан временный отдых? Наш Друг надеется, что мы не станем подниматься на Карпаты и пытаться их взять, так как, повторяет Он, потери снова будут слишком велики.
Чебыкин будет у меня, чтоб решить насчет госпиталя при новых казармах 3-го стрелкового полка.
Теперь должна кончать. Прощай, сокровище мое ненаглядное, мой единственный и мое все, мой дорогой светик, осыпаю тебя пламенными поцелуями.
Бог да благословит тебя!
Навеки преданная тебе твоя старая
Женушка.
Ц. ставка. 8 августа 1916 г.
Моя любимая!
Очень благодарю за дорогое короткое письмо. Я думал с особою нежностью о тебе вчера вечером и сегодня утром, когда ты причащалась в нашей уютной пещерной церкви. — Кажется, будто прошел год с тех пор, как мы причащались вместе в те тяжелые дни, перед моим отъездом сюда! Я так хорошо помню, что когда я стоял против большого образа Спасителя, наверху в большой церкви, какой-то внутренний голос, казалось, убеждал меня прийти к определенному решению и немедленно написать о моем решении Ник.[930], независимо от того, что мне говорил наш Друг.
Прошу тебя, поблагодари Его за присланные мне два цветка. M-r Гиббс приехал, но гораздо позже, чем мы ожидали. Бэби, кажется, рад его видеть.
Пока до 15 — на фронтах затишье, хотя в Буковине бои еще продолжаются. На Кавказе развивается сильное наступление в центре нашего фронта.
Я вполне согласен, что Н.П. должен быть назначен командиром “Штандарта”; но мне сначала надо найти место для Зелен.[931] Нельзя же прогонять хорошего человека с его места только для того, чтоб отдать его лучшему и оставить первого ни с чем!
Я уверен, что ты не это имела в виду!
Сегодня идет дождь, но очень тепло. — Храни Господь, моя милая женушка, тебя и девочек!
Попроси Татьяну прислать мне теперь же один из моих серебряных портсигаров!
Целую нежно.
Навеки твой старый
Ники.
Ц.С. 9 августа 1916 г.
Любимый мой!
Нежно благодарю тебя за твое милое письмо. Прошу нашего Друга особенно молиться 14-го и 15-го и благословить предпринятое тобой. Они покидают город в 7. — Льет дождь и солнце светит, очень сыро и жарко.
Она огорчена тем, что так официально ответила на твою телеграмму, но она писала в присутствии матери. У меня будет Кауфман, так как я хочу, чтоб они отправили отряд вместе с нашими войсками во Францию, — Алексеев одобрил эту идею.
Милый, я позабыла, что Зеленецкий состоит помощником при Кирилле, ты поговори с ним и вдвоем обсудите этот вопрос. Чебыкин вчера был очень мил и готов помочь, так что я решила пристроить еще флигель к лазарету Алексея (бывш. академия).
Наш Друг имел хорошую, длительную и приятную беседу с Штюрмером. Он велел ему приходить каждую неделю ко мне.
Теперь я должна кончать, Зыков ждет меня — меня постоянно кто-нибудь ждет, приходится писать в спешке.
Прощай, мое сокровище, осыпаю тебя нежными, страстными поцелуями и остаюсь твоей горячо любящей тебя старой
Женушкой.
Благослови тебя Боже!
Ц. ставка. Могилев. 9 августа 1916 г.
Милая голубка!
Нет времени написать длинное письмо. Тысячу раз благодарю за дорогое письмо. Очень рад, что ты причащалась. Пока все спокойно, только Сахаров продолжает наступление. Погода сегодня ясная и прохладная.
M-r Гиббс приехал и начинает привыкать к нашей жизни здесь.
Храни тебя Господь, моя драгоценная душка! Целую нежно.
Твой старый
Ники.
Ц.С. 10 августа 1916 г.
Ангел мой милый!
Нежно благодарю тебя за твою дорогую открытку. Пасмурно и довольно прохладно. В 2 1/2 вторично поеду в лазарет на молебен и празднование 2-летия со дня основания нашего лазарета. Будет мало работы, и мы этому не особенно рады.
Получила телеграмму из Вологды; они едут благополучно — перед отъездом она просила меня передать тебе ее привет и поцелуи.
Ты не забудешь послать за Раевым, не правда ли, чтобы основательно поговорить с ним? — Жду Шведова, а затем Бобринского — ежедневно принимаю массу людей.
Только что получила от Сергеева телеграмму со списком фамилий моих офицеров-сибиряков, раненых 1-го и 8-го августа, — он не дает сведений о солдатах. Сейчас должна принять врача, имеющего дело с моим “М. и Младенчество”[932], — он отправляется на ревизию этих учреждений, — они распространились по всей России. — Я рада, что m-r Гиббс поправляется, он страшно был рад поехать к вам.
Как ты думаешь, не следует ли мне остановиться на несколько часов в Смоленске, чтобы осмотреть лазареты, а затем приехать к тебе, 23-го, к обеду? Согласен милый?
Сейчас я должна уезжать. Бог да благословит тебя, ангел мой! Жажду твоих ласк. Нежно целую.
Навеки вся твоя старая
Детка.
Ц. ставка. 10 августа 1916 г.
Моя драгоценная женушка!
Крепко благодарю тебя за твое милое письмо, Я вчера вечером принял Кирилла, возвращавшегося из гвардии, где он провел 6 дней. Он видел многих командиров и офицеров, и они все ему говорили то же самое про старика Безобразова, что ты уже знаешь, так что сегодня я поговорил на эту тему с Алексеевым и сказал, что желаю уволить Б. Он, конечно, согласился со мной, что лучше его сменить и назначить хорошего генерала. Мы оба придумывали, кем бы его заменить — может быть, одним из братьев Драгомировых! — Так досадно, что я забыл спросить Кир. про Зеленецкого! Но он вернется через неделю, и я тогда могу это сделать. Н.П., кажется, приезжает сюда 12-го. — Буду страшно рад видеть его опять.
Дмитрий скоро будет здесь проездом, я хочу удержать его здесь на несколько недель, потому что Георгий мне говорил, что этот мальчик опять вбил себе в голову, что он будет убит.
Я уже считаю дни до твоего приезда! Любимая, я должен кончать. Храни вас Господь!.. Осыпаю горячими поцелуями твое любимое личико.