Может быть, такое уже где-то происходило. Иногда бывают, к сожалению, несчастные случаи. Я не помню, честно говоря, почему он попросил проверить, но сам факт в памяти остался. Когда произошла самая первая встреча, я сказать не могу и не помню, но ощущение той энергетики, той статусности, азарта и радости – вот оно было, и до сих пор я его помню. И надо сказать, что, конечно же, его существование было не бытовым. Он всегда был заряжен какой-то высшей энергией, сосредоточен на своём творческом процессе. Мне запомнилось при нашем знакомстве его позитивное и доброе отношение. Он понимал, что, несмотря на то что я уже где-то снимался, я начинающий актёр, делающий первые шаги, которого нужно поддержать.
Николай Караченцов и Андрей Соколов на репетиции в Ленкоме
Владимир Фёдоров, Николай Караченцов и Владимир Епископосян в фильме «Раз, два, горе – не беда!»
А затем мы с Караченцовым встретились на театральной сцене, когда меня пригласили в Ленком. И конечно же, придя в театр, я попал в массовку спектакля «Юнона и Авось». Тогда все люди, которые приходили в театр, проходили через школу «Юноны…». Получали какие-то крошечные бессловесные роли. Сыграть Резанова в то время было как слетать на звезду – это было невозможно. Это сейчас – да, есть такой шанс у ребят, а тогда проще было, наверное, в Америку слетать. Поскольку мы с Петровичем были уже знакомы до театра, я осмелился попросить у него разрешения попробоваться на роль Резанова. Я тогда ещё не знал, что это фактически крамола, потому что это была единственная из ролей такой величины, на которую нельзя было посягать никому. Но, несмотря на это, начались даже репетиции. К сожалению, они ничем не закончились. Благодарен, что Караченцов попросил Марка Захарова дать мне шанс, репетиции были. Николай Петрович отнёсся к моей инициативе абсолютно нормально. Он тратил на меня время, приезжал на репетиции, занимался со мной. Я полностью выучил роль, и Караченцов подходил к Марку Анатольевичу после показа – как, что. Как я сейчас понимаю, хотя с моей стороны это и была такая наглость, всё равно он поступил очень по-товарищески, он поддерживал эту инициативу. Потом, когда случилась трагедия, эту роль уже начал играть Дмитрий Певцов. Но то ощущение, которое было от Караченцова, оно не сравнимо ни с чем.
Может быть, это ещё первое впечатление от такого явления, как «Юнона…», первое впечатление от него в этой истории… И все дальнейшие роли, которые я видел, проходили через призму «Юноны…», что бы я ни смотрел.
Анна Большова, актриса театра и кино, заслуженная артистка РФ
«Заслонивши тебя от простуды…»
Наше с Николаем Петровичем знакомство – сначала заочное – состоялось не в Ленкоме, а в Театре Гоголя, куда меня взяли сразу после окончания ГИТИСа. Режиссёр Александр Бордуков поставил там пьесу «Комедия о Фроле Скобееве». Произведение малоизвестное, но выигрышное.
После премьеры о постановке заговорили, в зале были аншлаги. А ещё посмотреть спектакль приходили многие актёры и режиссёры. И вот однажды коллеги мне сказали, что сегодня в театр пришёл Караченцов. Конечно, я очень волновалась. Николай Петрович, сам! Кумир! Звезда! Он снялся в десятках очень популярных картин – от «Белых рос» и «Приключений Электроника» до «Человека с бульвара Капуцинов» и «Петербургских тайн». А в Ленкоме уже лет 15 шёл спектакль «Юнона и Авось». Могла ли я тогда подумать, что очень скоро выйду с ним на одну сцену в этой легендарной рок-опере?!
В Ленком я пришла в 1998 году. И чуть больше, чем через год, Марк Анатольевич Захаров ввёл меня на роль Кончиты в «Юнону и Авось». Хотя мне даже в голову не приходила мысль претендовать на эту роль (на тот момент её играла Инна Пиварс). Репетиций у меня практически не было, только танцевальные и вокальные. Причём на роль назначили двух исполнительниц, и я шла вторым номером. Но на прогоне перед вечерним спектаклем произошла беспрецедентная ситуация: Марк Анатольевич остановил репетицию и сказал: «Попросим Анну Леонидовну пройти с начала второго акта…» А вечером я уже играла Кончиту. И потом почти пять лет имела счастье работать в этом спектакле вместе с Николаем Петровичем. До того самого момента, как он попал в эту страшную автомобильную аварию…
Анна Большова и Николай Караченцов в спектакле «Юнона и Авось»
Я ввелась в спектакль так быстро, так неожиданно, что первое время думала только о том, как чётко сыграть рисунок роли, везде успеть, не упасть. И Караченцов понимал, как мне было непросто. Перед поклонами он всегда обнимал меня и говорил: «Спасибо!» Это был некий ритуал, традиция. Прошло время, и на каком-то спектакле это «спасибо» прозвучало как-то по-иному, очень тепло, искренне. И я поняла: «Слава Богу, Караченцов меня принял, принял мою Кончиту…»
У Николая Петровича был день рождения. И мне очень хотелось сделать ему какой-то тёплый подарок. Денег на что-то дорогое, конечно, не было, и я голову сломала, придумывая что-то личное, адресное… Дома я как-то наткнулась на длинную голубую шерстяную нитку. И вот перед театром решила ещё поискать подарок Петровичу, зашла на Тверской в один магазин и увидела там очень красивый и мягкий тёмно-голубой шарф. И поняла: «Оно! У меня уже есть подходящая нитка!» И вышила на шарфе строчку из романса «Ты меня на рассвете разбудишь…», который звучит в «Юноне и Авось»: «Заслонивши тебя от простуды…». Самое удивительное, что голубой нити хватило ровно на эти слова и многоточие. По-моему, Петрович был тронут…
А ещё мы вместе снимались в начале 2000-х. Это был сериал Аллы Ильиничны Суриковой «Идеальная пара». Главных героев играли Алла Клюка и Александр Балуев, Николай Петрович играл директора какой-то базы. А у меня, совсем молодой артистки, был эпизод, где играла проститутку. Я жутко комплексовала. Мне казалось, что мои знакомые и знаменитые коллеги по театру будут ко мне хуже относиться из-за того, что я появлюсь в таком образе.
Сижу расстроенная в гостиничном номере, который использовали как костюмерную (эту сцену снимали в огромном отеле на Смоленской площади). Входит Николай Петрович – он был уже одет для роли в спортивный костюм. Увидел моё расстроенное лицо и спрашивает: «Что случилось?» Делюсь своими переживаниями: мол, ну почему же проститутка, я же не такая… А он даже засмеялся: «Ты что, мать, это же роль, это же кино, это не ты!» В общем, убедил начинающую артистку. Кстати, одета моя героиня была вполне прилично, обошлось даже без голых ног: колготки, комбинация, сверху халатик – верх целомудрия. Прошло несколько лет, Алла Ильинична пришла к нам в Ленком на юбилейную «Юнону». И после спектакля за кулисами сказала мне: «На съёмках я голову сломала, как тебя прикрыть, а ты вот чего выделываешь!»
Марк Захаров, Анна Большова, Николай Караченцов
Как-то я поделилась с Николаем Петровичем своими переживаниями по поводу проб – как трудно они мне даются, как я нервничаю, как зажимаюсь. А он говорит: «Это ты зря! Я пробы люблю. Это прекрасная возможность похулиганить, попробовать что-то новое. Надо подходить к этому делу легко, безответственно!» Эти слова мне запали. И я чем дальше, тем больше стала получать от кастингов удовольствие, руководствуясь принципом: «Что я теряю? В худшем случае так и останусь без роли, зато попробую что-то новое. Это даёт внутреннюю свободу…» Теперь иногда повторяю этот совет Николая Петровича молодым артистам…
Сергей Мигицко, актёр театра и кино, народный артист РФ
Петрович щедро дарил себя людям
Где-то в 1971 году я первый раз в своей жизни побывал на спектакле «Прощай, оружие!», с которым Московский театр имени Ленинского комсомола приехал на гастроли в Ленинград. В этом спектакле играл Николай Петрович Караченцов, но я тогда даже не очень хорошо понимал, на какую букву надо ставить ударение в этой фамилии. Он играл в квартете или квинтете солдат, которые пели связующие зонги между картинами. Если остальные четыре человека были опытными артистами, то больше всех в зонгах «шебуршился» Николай Петрович. Я обратил внимание на него, потому что уже тогда было видно, что он очень эмоционален, талантлив, очень тратился во всех спектаклях. Мой учитель Игорь Петрович Владимиров проповедовал нам то же самое – тратиться. Это был действительно хороший спектакль «Прощай, оружие!», и Петрович мне в нём запомнился. Честно говоря, я совсем не удивился, когда через несколько лет так сильно прогремел «Тиль» Марка Анатольевича Захарова, в котором заглавную роль сыграл Николай Петрович Караченцов. Я не удивился, потому что по тем минутам, когда он появлялся в спектакле «Прощай, оружие!», было видно, что это артист с большим потенциалом. Артист поющий, очень хорошо владеющий речевым аппаратом, гибкий, танцующий, с необыкновенной внешностью.
Короче, Абсолютнейшая Эксклюзивная Индивидуальность. И Марк Анатольевич Захаров, подметив и ценя в Караченцове эти качества, конечно же, всегда дарил ему очень хорошие роли. К этому можно добавить, что я, несколько раз снимаясь с Николаем Петровичем, всегда поражался его способу существования в собственном жизненном графике. Честно говоря, не знаю артиста, который бы вот так, на износ, трудился. Он, снимаясь в Крыму весь день, садился на ночной самолёт, летел в Москву. Там играл какой-то из своих спектаклей. Садился на ночной самолёт. Снимался на следующее утро в Крыму весь день. Садился на ночной самолёт, летел в Москву. Играл в Москве другой спектакль. Снова садился на ночной самолёт и летел к нам. Этой череде переездов и перелётов не было конца. Он ездил столько и по такому маршруту, сколько требовали кино и театр. В течение дня свой обеденный перерыв тратил на игру в теннис, обязательно были ежедневные пробежки – так он поддерживал физическую форму.
Юрий Яковлев, Николай Караченцов, Алексей Коренев, Анатолий Мукасей и Сергей Мигицко на съёмках фильма «Ловушка для одинокого мужчины»
Сергей Мигицко и Николай Караченцов на съёмках фильма