В январе 1941 года на Балтийском флоте нарком провел одностороннее учение по отражению внезапного нападения противника на наши военно-морские базы с моря, воздуха и суши. Затем в том же месяце с руководящим составом флота провел и штабную игру на тему «Нарушение коммуникаций противника». В марте по приказу Кузнецова на Балтике прошло большое общефлотское учение на тему «Активная оборона устья Финского залива во взаимодействии всех сил флота». Таким образом, Наркомат ВМФ и лично Кузнецова предприняли необходимые меры к повышению боеспособности Балтийского флота и улучшению его боевой устойчивости.
Непростой была обстановка и на юге. Несмотря на то что на Черном море имелся только враждебный СССР (и союзный Германии) слабый румынский флот, в случае начала боевых действий оставалась вероятность появления здесь линейного итальянского флота.
Как известно, летом 1940 года Бессарабия воссоединилась с Советской Молдавией, а Буковина вошла в состав Украины. Встал вопрос о создании на их территориях новых военно-морских баз, аэродромов, береговых батарей. В июне 1940 года Кузнецов выехал в Севастополь, чтобы быть поближе к месту возможных боевых операций. За несколько дней до того заместитель наркома адмирал Исаков отправился в Одессу, где должен был держать связь с руководством Красной Армии. На юге в те дни находился нарком обороны С. К. Тимошенко. Из Севастополя Кузнецов перешел на эсминце в Одессу. Однако действовать в освободительном походе на Западную Украину кораблям не пришлось.
Н. Г. Кузнецов на учениях Черноморского флота. 1940 г. Из архива А. А. Раздолгина
Нарком Н. Г. Кузнецов на крейсере Черноморского флота «Красный Крым». 1940 г. Из архива А. А. Раздолгина
После освобождения Бессарабии и Буковины была усилена военно-морская база в Одессе, что значительно улучшало защиту всего северо-западного района Черного моря.
В связи с присоединением Бессарабии и Западной Белоруссии, выходом СССР к берегам Дуная и Припяти в июле 1940 года Кузнецов распорядился о формировании Дунайской и Пинской флотилий. Первая вошла в состав Черноморского флота, но оперативно была подчинена Одесскому военному округу, базировалась она на Измаил. Вторая создавалась на базе расформированной Днепровской флотилии и держала под контролем сразу три реки: Днепр, Березину и Припять. Она замыкалась непосредственно на Наркомат ВМФ.
Очень опасными были предвоенные политические зигзаги Турции. Так, в октябре 1939 года Анкара заключила договор о взаимопомощи с Великобританией и Францией, а уже в июне 1941 года договор «О дружбе и ненападении» с Германией, в рамках которого поставляла в Германию хромовую руду и другое стратегическое сырье, а также пропускала германские и итальянские военные корабли в Черное море.
Весной 1941 года штаб Черноморского флота разослал в соединения временное наставление по огневому взаимодействию кораблей с сухопутными войсками, но применить его на практике пришлось уже в боевых условиях. В марте штабы Черноморского флота и Одесского военного округа провели в районе Севастополя совместное двустороннее учение по отражению крупного воздушного десанта, высаженного в тылу главной военно-морской базы для ее захвата с суши.
Несмотря на то что основные усилия в последние предвоенные годы были направлены на усиление западных морских границ, руководство страны не забывало и о тихоокеанских рубежах, поскольку угроза полномасштабной войны с Японией оставалась актуальной. Поэтому в конце 30-х годов серьезные преобразования были проведены и на Дальнем Востоке.
Кузнецов, в силу своих предыдущих должностей, лучше всего был осведомлен именно о положении дел на Тихоокеанском флоте.
В августе 1939 года для обороны побережья и морских коммуникаций в районах Татарского пролива и Охотского моря в составе Тихоокеанского флота его директивой была сформирована Северная Тихоокеанская военная флотилия, с главной базой в Советской Гавани.
К 1939 году на Дальнем Востоке уже существовала грандиозная система береговой обороны, надежно прикрывшая огромное побережье. Формально она не имела никакого названия, а отдельные ее районы скромно обозначались секторами береговой обороны. В народе же она получила неофициальное название «Тихоокеанский вал». Он протянулся от Чукотки до южного окончания дальневосточного берега Советского Союза. На Камчатке, вдоль берегов Авачинского залива, на Северном Сахалине, в районе Магадана и Николаевска-на-Амуре были построены десятки береговых батарей, прикрывавших подходы к военно-морским базам Тихоокеанского флота. Все ближайшее к Владивостоку побережье от бухты Преображения до корейской границы было надежно перекрыто огнем сотен береговых орудий. Только острове Русский было выстроено семь береговых батарей. Причем батарея № 981 имени Ворошилова имела шесть 305-мм орудий. О масштабе строительства говорит только одно сравнение: на сооружение одной Ворошиловской батареи ушло столько же бетона, сколько на строительство всего Днепрогэса. Под 7-метровым укрытием были расположены снарядные и зарядные погреба, кубрики, лазарет, душевые, камбуз и столовая. Подземную часть батареи пробивали под землей в скалистом грунте шахтным методом. «Тихоокеанский вал» полностью выполнил поставленную перед ним задачу. Японские стратеги были вынуждены учитывать неприступность советского побережья в планировании своих операций, а японский флот так и не посмел к нему приблизиться.
Тихоокеанский флот пополнялся кораблями, подводными лодками и торпедными катерами с судостроительного завода в Комсомольске-на-Амуре В конце 30-х годов существенно усилилась и Амурская флотилия. В Хабаровске в 1932 году был построен судостроительный завод «Осиповский затон». Благодаря всем этим усилиям к 1939 году Тихоокеанский флот насчитывал в своем составе 100 надводных и подводных кораблей.
В октябре 1940 года Кузнецов вместе с начальником Главного Морского штаба Л. M. Галлером докладывал Сталину о ходе работ по строительству береговых батарей и об укреплении восточных морских границ на всем их протяжении. По их докладу, в соответствии с планом обороны, важнейшие пункты морского побережья были защищены береговой артиллерией, способной во взаимодействии с другими силами флота уничтожать превосходящие корабельные силы противника в прибрежном районе на минно-артиллерийской позиции, участвовать в противодесантной и противокатерной обороне.
Командующий Тихоокеанским флотом вице-адмирал И. С. Юмашев и контр-адмирал В. Л. Богденко приветствуют участников маневров. 1940 г. Из фондов ЦГА ВМФ
Известно, что в 1939–1941 годах Наркомат ВМФ начал подготовку к освоению новых оперативно важных районов Мирового океана. В частности, 16 апреля 1940 года Кузнецов обратился к Сталину с просьбой разрешить подводным лодкам Тихоокеанского флота осуществлять дальние походы в Тихий океан, Желтое и Восточно-Китайское моря. «Добро» он получил, но последующие события заставили от этих планов отказаться.
А календарь уже отсчитывал последние мирные дни. 13 июня 1941 года Кузнецов доложил Сталину факты, о которых ранее сообщал в Генеральный штаб и Наркомат обороны, — о выводе всех немецких кораблей из советских портов. Это был очень тревожный сигнал. Поэтому Кузнецов просил разрешить вывести все советские корабли из немецких портов, чем вызвал неудовольствие Сталина.
Так как, вопреки официальным установкам, руководство ВМФ не исключало нападения Германии, в июне на Черном море по приказу наркома были проведены масштабные общефлотские учения, закончившиеся за двое суток до начала войны. Контролировавший ход учений начальник Главного Морского штаба адмирал И. С. Исаков, доложив Кузнецову об их итогах, получил приказ немедленно возвращаться в Москву, не проводя даже разбора учений. По воспоминанию командующего Черноморским флотом адмирала Ф. С. Октябрьского, уезжая, он сказал: «Обстановка серьезная, товарищи. Можно ожидать чего угодно».
О мерах, предпринятых руководством ВМФ накануне фашистского вторжения, свидетельствует хроника событий тех дней:
14 июня
Главный Морской штаб приказал Военному совету Балтийского флота усилить надводные дозоры.
17 июня
Северный флот расширил зону воздушной разведки в Баренцевом море, усилил корабельные дозоры у Кольского залива. Установлено дежурство кораблей в главной военно-морской базе, самолетов на аэродромах, береговых и зенитных батарей.
19 июня
Нарком Кузнецов, с ведома Сталина, перевел Балтийский и Северный флоты в оперативную готовность № 2. Черноморский флот, проводивший в это время учение, уже находился в этой готовности. Была активизирована воздушная разведка, средства ПВО флота приведены в готовность к отражению воздушного нападения, подводные и надводные корабли рассредоточены по разным бухтам и заливам, проведено затемнение кораблей и выключение некоторых маяков, штабы и учреждения флота перешли на защищенные командные пункты. Введено дежурство руководящего состава. На флоты поступила команда готовить к выходу в море подводные лодки с задачей отражения возможного нападения кораблей противника на наши базы.
20 июня
Кузнецов без разрешения Сталина, на свой страх и риск, отдал приказ: при приближении на опасное расстояние к нашим кораблям вражеских подводных лодок и самолетов применять оружие.
21 июня, около 18 часов
Нарком приказал командующим флотами и флотилиями принять дополнительные меры по повышению боевой готовности. В Таллине, Лиепае, Севастополе, Одессе, Полярном, Измаиле и Пинске, на Ханко и Рыбачьем командирам баз, кораблей и частей предписано находиться на командных пунктах или в своих гарнизонах.
Командование Северного флота получило директиву Наркомата ВМФ о выделении для обороны горла Белого моря двух подводных лодок, двух эскадренных миноносцев и эскадрильи морских бомбардировщиков.