Кроме намеченных мест в районе Керчи и у горы Опук Сталин приказал Черноморскому флоту высадить десант непосредственно в Феодосии. Для проведения операции были выделены две армии (42 тысячи личного состава) и более 300 рыболовецких шхун, барж и шлюпок.
Десантные войска были успешно высажены на северное и восточное побережья полуострова и у горы Опук 26 декабря, а 29 декабря в Феодосийский порт. Во время десантирования советские войска и моряки-черноморцы проявили массовый героизм. Что и говорить, в 1941 году успехи были весьма нечастыми. Поэтому подвиг десантников был отмечен особой поздравительной телеграммой И. В. Сталина и Н. Г. Кузнецова, в которой они благодарил за подвиги при освобождении Керчи и Феодосии войска генералов А. Н. Первушина, В. Н. Львова, соединения кораблей под командованием капитана 1-го ранга Н. Е. Басистого, а также также моряков подразделений штурмового броска, высаженных с крейсера «Красный Кавказ», эсминцев «Незаможник» и «Железняков».
Н. Г. Кузнецов на подводной лодке Северного флота Щ-403. 1941 г. Из архива А. А. Раздолгина
В 1941 году у наркома ВМФ помимо боевых задач было немало и, казалось бы, рутинных, например, эвакуация воинских частей ВМФ центрального подчинения и учебных заведений. Так, Военно-морскую академию пришлось в предельно сжатые сроки перевезти из прифронтового Ленинграда в неблизкий Ташкент, Военно-медицинскую академию — из Ленинграда в Иваново, Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе и курсы комсостава ВМФ — из Ленинграда в Астрахань и Ашхабад. Военно-морское инженерное училище имени Ф. Э. Дзержинского переехало в Свердловск, Училище береговой обороны — из Севастополя в Ленинакан, а Управление военно-морских учебных заведений — в Баку. При этом предстояло перевезти не только курсантов, но и преподавателей с семьями, массу учебных пособий, книг и т. п. На новом месте людей надо было разместить, обеспечить всем необходимым и в кратчайшие сроки продолжить учебу по новым измененным (сокращенным) программам. Помимо этого, перевозке в глубь страны подлежали многие центральные склады и заводы Наркомата ВМФ. Например, центральные склады ВВС ВМФ были перевезены и размещены на территории 3-го участка Камского речного бассейна.
Что касается учреждений Наркомата ВМФ и Главного Морского штаба ВМФ, то, согласно разнарядке Генерального штаба, их надлежало эвакуировать в Куйбышев (ныне г. Самара) и Ульяновск. Для этого под Наркомат ВМФ в Куйбышеве было выделено левое крыло городского Дворца культуры, а под жилье сотрудников наркомата — общежитие местного аэроклуба. При этом левое крыло Дворца культуры предстояло еще дооборудовать под наркомат и Главный Морской штаб, прежде всего обеспечить их оперативной связью. Высший командный состав с семьями надлежало разместить на пассажирском пароходе «Спартак», а центральный узел связи ВМФ — на пароходе «Исеть». Для организации работы в новых условиях и установления связи с флотами Кузнецов отправил контр-адмирала В. А. Алафузова. Кузнецов сам вылетел в Куйбышев 16 октября, чтобы руководить размещением Главного Морского штаба, оборудованием командного пункта наркомата и установлением связи с флотами. Для решения этих вопросов встречался в Куйбышеве с Н. А. Вознесенским и генералом М. З. Захаровым. Пробыв в Куйбышеве неделю, Кузнецов вернулся в Москву.
Без внимания наркома не остались и тыловые флотские объединения. Так, уже 12 июля Кузнецов приказал командующему Тихоокеанским флотом поставить оборонительные минные заграждения для прикрытия Владивостока, Владимиро-Ольгинской военно-морской базы, Советской Гавани и Петропавловска-Камчатского. 22 июля он обратился с письмом к начальнику Генштаба с предложением ряда мер по организации защиты перевозки нефти по Каспийскому морю и Волге, усилению противовоздушной обороны этого района и увеличению количества плавучих батарей в северной части Каспия. В октябре приказом наркома ВМФ была сформирована Волжская военная флотилия.
В Государственном архиве Российской Федерации автор обнаружил любопытный документ — записку Кузнецова на имя Сталина от 15 сентября 1941 года. Нарком обращает внимание, что Архангельский порт, в отличие от Мурманского, замерзает и предстоящей зимой главная нагрузка по приему союзнических грузов ляжет на Мурманск. В связи с этим он пишет: «Полагаю необходимым Генеральному штабу Красной Армии разработать мероприятия по созданию надежной обороны Мурманска и Мурманско-Обозерской железной дороги с суши и с воздуха»[42]. Данный вопрос не входил в компетенцию наркома ВМФ, однако к его соображениям Сталин отнесся с должным вниманием, и необходимые меры были приняты.
Новая расстановка в ходе Второй мировой войны обозначилась после 7 декабря 1941 года. Внезапной комбинированной атакой воздушных и подводных сил японский флот атаковал главную базу американского Тихоокеанского флота в Перл-Харборе. Потери американцев составили 8 линкоров и более двух тысяч моряков. США вступили во Вторую мировую войну. Узнав об этой атаке, Сталин затребовал от Кузнецова все возможные разведывательные документы и сразу же приказал самым тщательным образом проверить боеготовность Тихоокеанского флота. Отныне на него, несмотря на удаленность от театра боевых действий, стали обращать куда больше внимания. Практика внезапных нападений японского флота, как это было в 1904 году в Порт-Артуре и в 1941 году в Перл-Харборе, не оставляла сомнений, что если Япония решится вступить в войну с СССР, то непременно нанесет удары по Владивостоку и Петропавловску-на-Камчатке. Юмашеву предписали быть в постоянной готовности к отражению нападения.
Закончился 1941 год, полный поражений, трагедий и разочарований. Что принесет наступающий 1942 год, не знал еще никто, в том числе и нарком ВМФ.
Глава 14. Тяжелый сорок второй
Деятельность наркома ВМФ в годы войны имела свои особенности. Они заключались в том, что он ставил задачи флотам, руководствуясь сложившейся обстановкой на огромном сухопутном фронте. Подчиняя действия флота интересам армии, нарком и его аппарат определяли задачи исходя из конкретной оперативно-стратегической обстановки.
В течение всего 1942 года нарком ВМФ постоянно занимался формированием морских стрелковых бригад, создаваемых для оказания помощи армейским соединениям. К концу года на различных фронтах войны сражались 21 бригада морской пехоты, свыше 30 морских стрелковых бригад, а также несколько десятков отдельных полков и батальонов морской пехоты. Это было серьезным подспорьем для армии.
Начатая в конце 1941 года на Керченском полуострове крупная десантная операция советских войск развивалась успешно. В начале 1942 года силами Закавказского фронта, Черноморского флота и Азовской флотилии была освобождена от немецко-румынских войск территория Керченского полуострова, где были сосредоточены три общевойсковые армии и создан новый Крымский фронт. Его целью являлась деблокада осаждённого Севастополя, разгром немецкой 11-й армии и полное освобождение Крыма. Однако все попытки в феврале — апреле 1942 года вырваться на просторы Крыма результатов не достигли. После незначительного продвижения Крымский фронт вынужден был перейти к обороне.
Моряки Балтийского флота направляются на защиту Ленинграда. 1942 г. Из архива А. А. Раздолгина
В связи со сложной обстановкой в районе Керчи 23 апреля Кузнецов направился в Краснодар. Вместе с ним вылетел назначенный главкомом Северо-Кавказского направления маршал С. М. Буденный. Наркому ВМФ было поручено проверить состояние базирования Черноморского флота в кавказских портах. Там же в Краснодаре находился и только что назначенный заместителем главнокомандующего войсками Северо-Кавказского направления адмирал И. С. Исаков.
В Новороссийске Кузнецов, выслушав доклад командира Новороссийской базы капитана 1-го ранга Г. Н. Холостякова, сразу же отправился на командный пункт ПВО. Изучив расположение зенитных батарей, он приказал срочно переместить их на новые позиции. Как вспоминает порученец наркома капитан 1-го ранга Е. А. Чернощек, начальник ПВО начал доказывать, что к рассвету он эту работу выполнить не в силах. Кузнецов ответил:
— Если к рассвету зенитные батареи не будут перемещены на указанные мою места, вы будете расстреляны.
Утром начальник ПВО доложил, что все батареи установлены на указанных наркомом местах. Когда в небе появилась большая группа немецких бомбардировщиков, их встретил огонь с новых позиций. Несколько самолетов были сбиты, остальные стали в беспорядке уходить в сторону моря. Наши истребители завершили разгром. Всего в тот день немцы потеряли шесть бомбардировщиков.
Береговая батарея форта Краснофлотский. Ленинградский фронт. 1942 г. Из архива А. А. Раздолгина
— Ермаченко, чьи это истребители? — спросил Кузнецов командующего ВВС Черноморского флота.
Тот назвал эскадрилью.
— Поедем, поблагодарим героев! — заявил Кузнецов.
Прямо на аэродроме он наградил летчиков своими именными часами и присвоил очередные воинские звания.
Между тем в штабе фронта, по воспоминаниям Кузнецова, царила неразбериха. Представитель Ставки на Крымском фронте Л. З. Мехлис вмешивался во все оперативные дела. Общего языка с ним Кузнецов не нашел. Побывав в Керченской базе и бригаде морской пехоты, он вылетел в Новороссийск, а оттуда в Поти, где тогда базировалась эскадра Черноморского флота.
Здесь Кузнецова застало известие о наступлении немцев на Керченском полуострове. Оно началось 7 мая 1942 года. Наши войска начали отход к Киммерийскому валу, но 13 мая немцы прорвали оборону и там. Несмотря на численное превосходство в районе Керчи, советские войска из-за неумелого командования потерпели тяжелое поражение. Когда положение стало катастрофическим, Мехлис попытался свалить ответственность на командира Керченской базы А. С. Фролова и потребовал у вернувшегося к тому времени в Москву Кузнецова отдать его под суд, в противном случае грозился расстрелять своим при