Из воспоминаний Н. Г. Кузнецова:
«Тылом Военно-морского флота всю войну командовал заместитель наркома по тылу генерал-полковник С. Воробьев. Я, как и все знавшие его, вспоминаю Сергея Ильича с уважением и теплотой. Это был на редкость рачительный и заботливый хозяин, прекрасно знавший все нужды моряков. Он сделал большие запасы для флота, рассредоточив их по базам и складам. Я не припомню ни одного случая, чтобы у него были срывы с обеспечением флотов. Но когда внезапно возникали сложные проблемы, он тотчас же шел на прием к А. Микояну. Обычно, возвращаясь, Воробьев поглаживал свою бороду — все догадывались: значит, все в порядке»[66].
Советские речные катера в Берлине. Май 1945 г. Из архива журнала «Морской сборник»
На завершающем этапе войны Кузнецов был удостоен двух орденов: в марте — ордена Ленина и в июне — вторично ордена Ушакова I степени, а также польского ордена Возрождения Польши. Кроме этого, ему были подарены еще два пистолета — опытный образец пистолета «Балтиец» с надписью: «Наркому ВМФ Адмиралу флота Кузнецову Н. Г. от коллектива завода № 181» и трофейный бельгийский пистолет «браунинг».
День Великой Победы — 9 мая 1945 года — стал самым дорогим праздником нашего Отечества на многие поколения вперед. Его праздновали в Москве и Берлине, во всех городах и селах СССР и в освобожденной Европе, на всех флотах, на кораблях и в береговых частях. Весьма показательно прошел день Победы на Северном флоте. А. Г. Головко, выступая 9 мая на митинге, заявил: «Я счастлив, что в годы войны товарищ Сталин поручил мне командовать такими людьми, как вы». И от избытка чувств заплакал…
Подводя итог боевой деятельности ВМФ СССР в Великой Отечественной войне, следует сказать, что из девяти крупнейших стратегических наступательных операций 1941–1945 годов ВМФ СССР принял участие в шести. За годы войны советские моряки потопили, по разным оценкам, около 1200 боевых кораблей и вспомогательных судов, 1300 транспортов водоизмещением свыше 3 миллионов тонн, высадили свыше 110 оперативных и тактических десантов, в которых участвовали в общей сложности более 250 тысяч человек и до 2000 боевых кораблей и катеров, обеспечили перевозку морскими и речными путями более 117 миллионов тонн грузов, перевезли 12 миллионов человек. Северный флот совместно с союзниками по антигитлеровской коалиции обеспечил охрану 77 союзных конвоев в составе 1464 океанских транспортов.
Эти результаты позволяют оценить и деятельность наркома ВМФ Кузнецова. Разумеется, далеко не все было безупречно, особенно в первый период войны. Но один ли Кузнецов допускал тогда ошибки? В целом же Кузнецов был на своем месте. На всем протяжении войны у Сталина не было ни малейших оснований сомневаться в компетентности наркома. Спустя почти восемьдесят лет со времени окончания Великой Отечественной войны порой трудно увидеть личное участие Кузнецова в планировании стратегических наступательных операций. Дело в том, что в своих воспоминаниях он больше писал о своих подчиненных, чем о себе. Но ясно одно: принципы взаимодействия армии и флота и их практическая реализация — это дело его таланта.
Навсегда останется в истории Великой Отечественной войны готовность ВМФ к боевым действиям 22 июня 1941 года. Еще в 2 часа 40 минут он перевел флоты в высшую степень боеготовность, следствием чего в первый день войны ВМФ не потерял ни одного корабля. Умение мыслить нестандартно привело Кузнецова к идее совершить силами ВВС Балтийского флота ряд авиационных ударов по Берлину, что имело огромный пропагандистский эффект.
Со временем Кузнецов сумел вывести ВМФ из-под тесной опеки Генерального штаба, наладить с ним деловое и тесное взаимодействие, привлечь к участию в планировании стратегических операций на приморских направлениях специалистов Главного Морского штаба. Для организации и координации действий флотов с фронтами Кузнецов регулярно выезжал в районы предстоящих боев накануне операций.
Учитывая континентальный характер войны, особое внимание Кузнецов обращал на поддержку сухопутных войск кораблями, авиацией, береговой артиллерией и морской пехотой, особенно на приморских направлениях. Особо следует сказать о формировании Кузнецовым в 1941 году 25 морских стрелковых бригад, сыгравших огромную роль в обороне Москвы.
Кузнецов внес неоценимый вклад в теорию и практику военно-морского искусства, нашедшую практическое применение в стратегических наступательных операциях 1944–1945 годов. Всего же за годы Великой Отечественной войны флоты, озерные и речные флотилии под общим руководством наркома провели 27 стратегических оборонительных и наступательных операций.
Огромное внимание на протяжении войны Кузнецов уделял обобщению боевого опыта. В самом начале войны по его приказанию в составе Главного Морского штаба был создан исторический отдел, занимавшийся обобщением боевого опыта и доведением его до всех командных инстанций. При этом главное внимание уделялось выяснению причин, способствовавших или мешавших боевому успеху, а также пропаганде оправдавших себя новых приемов действий. Под руководством Кузнецова разрабатывались отвечающие духу времени руководства и наставления, такие как «Наставление по боевой деятельности ПЛ» (1942), «Наставление по боевой деятельности катеров-истребителей ПЛ» (1943), «Наставление по совместным действиям сухопутных войск с ВМФ и военными речными флотилиями» (1943) и т. д., явившееся важным вкладом в развитие военно-морского искусства.
Активно занимался Кузнецов выдвижением молодых талантливых руководителей ВМФ, создав, по существу, новую флотоводческую школу. Следует отметить, что, решая стратегические вопросы, он всегда думал о людях. Поэтому ветераны ВМФ с благодарностью вспоминают его человеческое отношение к подчиненным всех степеней. Для тех страшных лет это значило очень много…
В июле — августе 1945 года в Потсдаме состоялась послевоенная конференция глав государств, победивших во Второй мировой войне. Еще до конференции стало ясно, что одним из сложных вопросов станет раздел трофейного немецкого военного и гражданского флотов, на который сразу же положили глаз союзники. Было очевидно, что за него предстоит нелегкая борьба.
Кузнецов последовательно добивался того, чтобы специалисты ВМФ СССР получили доступ к материалам о сдаче германского военного и торгового флотов и возможность ознакомиться с их фактическим состоянием. Оба этих вопроса по предложению Сталина были включены в повестку дня предстоящей конференции в Потсдаме. Во время подготовки к ней Сталин поставил Кузнецову задачу:
— Подумайте и над тем, как мы сможем использовать трофейный немецкий флот.
Вскоре Главный Морской штаб предварительно уточнил количество и местонахождение уцелевших немецких кораблей и судов. Эти данные Кузнецов взял с собой в Потсдам.
Так как вопрос раздела немецкого флота был достаточно серьезным, в Потсдам помимо наркома вылетела большая группа адмиралов и офицеров ВМФ с начальником Главного Морского штаба Кучеровым.
Утром 19 июля в Потсдаме состоялось заседание министров иностранных дел. В. М. Молотов от имени советской делегации внес предложения о разделе германского флота. Они сводились к следующему: передать Советскому Союзу треть немецких кораблей, включая те, которые находились на день капитуляции в постройке и в ремонте; треть вооружения, боезапаса и предметов снабжения; треть германского торгового флота; закончить передачу к 1 ноября 1945 года, а для приема и передачи кораблей создать техническую комиссию из представителей трех держав.
В тот же день на третьем заседании между Сталиным и Черчиллем вокруг вопроса раздела немецкого флота развернулась нешуточная дискуссия. Британский премьер предложил разделить вопросы о судьбе немецкого торгового флота и ВМС. Не возражая в принципе против раздела первого, он настаивал на том, что немецкие торговые суда в ближайшее время надо использовать в интересах войны с Японией и разделить их следует позднее, в рамках репарационных платежей Германии. Учитывая трудности перевода их на другой театр и то, что многие из них нуждались в серьезном ремонте, военное их использование представлялось весьма проблематичным. Таким образом, англичане пытались затянуть решение вопроса. Говоря о военно-морском флоте, Черчилль предлагал уничтожить основную часть немецких подводных лодок и лишь немногие из них разделить между союзниками для изучения новой техники и экспериментов.
Сталин спросил, почему Черчилль отказывает Советскому Союзу в получении его законной доли из трофейного германского флота. Черчилль пытался доказать, что, поскольку англичане понесли самые большие потери от немецких кораблей, особенно от подводных лодок, они вправе претендовать на львиную долю захваченного немецкого флота. К тому же ему не хотелось расставаться с трофейными немецкими кораблями, большая часть которых оказалась к концу войны задержанной в портах Англии или на оккупированных ею военно-морских базах Германии, Дании, Норвегии. Он пустил в ход и «моральные соображения». Передача немецкого флота Англии, по его словам, принесла бы законное удовлетворение англичанам: ведь в годы войны немецкие подводные лодки часто нападали на английские военные и торговые суда. Сталин учел английскую позицию и согласился временно отложить решение, однако не теряя времени провел ряд консультаций с Кузнецовым, который доложил ему конкретное количество уцелевших немецких военных и торговых кораблей и судов, их классы и местонахождение.
Г. К. Жуков и Н. Г. Кузнецов в перерыве Потсдамской конференции. Из архива А. А. Раздолгина
При этом позиция советской делегации осталась твердой — нам должна принадлежать треть военного и гражданского немецкого флота. Причем все захваченные корабли и суда должны осмотреть наши специалисты. На следующем заседании полемика Сталина с Черчиллем возобновилась. По воспоминаниям Кузнецова, он никогда прежде не видел Сталина таким рассерженным. А затем вопрос разрешился сам собой. В Англии прошли выборы, и Черчилль потерял должность премьер-министра. Вместо него прибыл более сговорчивый К. Эттли.