1579
Наши декреты относительно крестьянского хозяйства в основе правильны. Мы ни от одного из них не имеем оснований отказываться, ни об одном жалеть. Но если декреты правильны, то НЕПРАВИЛЬНО НАВЯЗЫВАТЬ ИХ КРЕСТЬЯНИНУ СИЛОЙ. Ни в одном декрете об этом не говорится. Они правильны, как намеченные пути, как призыв к практическим мероприятиям. Когда мы говорим: «Поощряйте объединение», – мы даем директивы, которые много раз должны быть испробованы, чтобы найти окончательную ФОРМУ их проведения. Раз сказано, что необходимо добиваться добровольного согласия, значит нужно крестьянина убеждать и нужно убеждать практически. Словами они не дадут себя убедить и прекрасно сделают, что не дадут. Плохо было бы, если бы они давали себя убеждать одним прочтением декретов и агитационными листками. Если бы так можно было переделать экономическую жизнь, – вся эта переделка не стоила бы ломаного гроша. Нужно сначала доказать, что такое объединение лучше, объединить людей так, чтобы они действительно объединились, а не расплевались, – доказать, что это выгодно. Так ставит вопрос крестьянин, и так ставят вопрос наши декреты. Если мы до сих пор этого добиться не умели, в этом ничего постыдного нет, мы должны это открыто признать.
1580
Сейчас начинается страшно трудное полугодие, когда империалисты всего мира делают последние усилия, чтобы нас задавить. Мы можем теперь сказать, нисколько не преувеличивая, что ОНИ САМИ ПОНЯЛИ, ЧТО ПОСЛЕ ЭТОГО ПОЛУГОДИЯ ИХ ДЕЛО АБСОЛЮТНО БЕЗНАДЁЖНО. Либо теперь они воспользуются нашим истощением и победят одну страну, либо мы окажемся победителями не только по отношению к нашей стране. В это полугодие, когда продовольственный и транспортный кризисы сгрудились, и империалистские державы пытаются наступать на нескольких фронтах, наше положение чрезвычайно тяжело. Но ЭТО – ПОСЛЕДНЕЕ ТЯЖЁЛОЕ ПОЛУГОДИЕ.
(19 марта)
1581
Я получил сегодня нижеследующее:
«ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО «СПЕЦИАЛИСТА» ТОВ. ЛЕНИНУ. Прочитал в «Известиях» ваш доклад о специалистах и не могу подавить в себе крика возмущения. Неужели вы не понимаете, что ни один честный специалист не может, если в нём сохранилась хоть капля уважения к самому себе, пойти работать ради того животного благополучия, которое вы собираетесь ему обеспечить? <…> На них, сваленных вами в одну зачумлённую кучу «интеллигенции», были натравлены бессознательные новоявленные коммунисты из бывших городовых, урядников, мелких чиновников, лавочников, составляющих в провинции нередко значительную делю «местных властей», и трудно описать весь ужас пережитых ими унижений и страданий. Постоянные вздорные доносы и обвинения, безрезультатные, но в высшей степени унизительные обыски, угрозы расстрела, реквизиции и конфискации, вторжение в самые интимные стороны личной жизни (требовал же от меня начальник отряда, расквартированного в учебном заведении, где я преподаю, чтобы я обязательно спал с женой в одной кровати). Вот обстановка, в которой пришлось работать до самого последнего времени многим специалистам высшей школы. И все же эти «мелкие буржуи» не оставили своих постов и свято исполняли взятое на себя моральное обязательство сохранить, ценою каких угодно жертв, культуру и знания для тех, кто их унижал и оскорблял по наущению руководителей. Они понимали, что нельзя смешивать свое личное несчастие и горе с вопросом о строительстве новой лучшей жизни, и это помогло и помогает им терпеть и работать. Но, верьте, из среды этих людей, которых вы огульно окрестили буржуями, контрреволюционерами, саботажниками и т. п. только потому, что они подход к будущему социалистическому и коммунистическому строю мыслят себе иначе, чем вы и ваши ученики, вы не купите ни одного человека той ценой, о которой вы мечтаете. Все те «специалисты», которые ради сохранения шкуры пойдут к вам, они пользы стране не принесут. Специалист не машина, его нельзя просто завести и пустить в ход. Без вдохновения, без внутреннего огня, без потребности творчества ни один специалист не даст ничего, как бы дорого его ни оплачивали. Всё даст доброволец, работающий и творящий среди уважающих его товарищей-сотрудников в качестве знающего руководителя, а не поднадзорного, охраняемого комиссаром из коммунистов урожая 1919 года. Если вы хотите, чтобы у вас были не «специалисты» из-за окладов, <…> то, прежде всего, очистите свою партию и ваши правительственные учреждения от бессовестных Mitlaufer’ов[125], возьмитесь за таких рвачей, авантюристов, прихвостней и бандитов, которые, прикрываясь знаменем коммунизма, либо по подлости расхищают народное достояние, либо по глупости подсекают корни народной жизни своей нелепой дезорганизаторской вознёй. Если вы хотите «использовать» специалистов, то не покупайте их, а научитесь уважать их, как людей, а не как нужный вам до поры до времени живой и мертвый инвентарь.
М. Дукельский, Профессор Воронежского сельскохозяйственного института. Председатель Центрального управления государственными предприятиями кожевенной промышленности».
Письмо злое и, кажется, искреннее. На него хочется ответить.
По-моему, все же таки у автора преобладает личное раздражение, отнявшее способность обсуждать события с массовой точки зрения и с точки зрения их действительной последовательности. У автора выходит, что мы, коммунисты, оттолкнули специалистов, «окрестив» их всякими худыми словами. Не так было дело. <…> Саботаж был начат интеллигенцией и чиновничеством, которые в массе буржуазны и мелкобуржуазны. Эти выражения содержат классовую характеристику, историческую оценку, которая может быть верна или неверна, но принимать которую за поносящее слово или за ругань никак нельзя. Озлобление рабочих и крестьян за саботаж интеллигенции неизбежно, и «винить» если можно кого, то только буржуазию и её вольных и невольных пособников. Если бы мы «натравливали» на «интеллигенцию», нас следовало бы за это повесить. <…>
Каким образом можно, не впадая в тон бешеного раздражения, придирающегося ко всему, усматривать нечто вроде подвоха или вроде «обиды» в защите мысли о необходимости отстаивать на известное время пониженные, но все же более высокие, чем средний, заработки?
Мало того, что это вообще ни с чем не сообразно. Автор сам побивает себя, рассказывая, как о величайшей обиде, об унизительном обращении, про тот случай, когда начальник отряда, расквартированного в учебном заведении, требовал у профессора, чтобы он обязательно спал с женой в одной кровати. Во-первых, поскольку желание интеллигентных людей иметь по две кровати, на мужа и на жену отдельно, есть желание законное (а оно, несомненно, законное), постольку для осуществления его необходим более высокий заработок, чем средний. Не может же автор письма не знать, что в «среднем» на российского гражданина никогда по одной кровати не приходилось! Во-вторых. Был ли неправ начальник отряда в ДАННОМ случае? Если не было грубости, оскорблений, желания поиздеваться и т. п. (что МОГЛО быть и за что нужно карать), если этого, повторяю, НЕ БЫЛО, то, по-моему, ОН БЫЛ ПРАВ. Солдаты измучены, месяцами не видали ни кроватей, ни, вероятно, сносного ночлега вообще. Они защищают социалистическую республику при неслыханных трудностях, при нечеловеческих условиях, и они во вправе забрать себе кровать на короткое время отдыха? Нет, солдаты и их начальник были правы.
Мы против того, чтобы общие условия жизни интеллигентов понижались сразу до средних – следовательно, мы против понижения их заработка до среднего. Но война подчиняет себе всё, и ради отдыха для солдат интеллигенты должны потесниться. Это не унизительное, а справедливое требование.
(27 марта)
1582
Вражда к евреям держится прочно только там, где кабала помещиков и капиталистов создала беспросветную темноту рабочих и крестьян. Только совсем тёмные, совсем забитые люди могут верить лжи и клевете, распространяемой против евреев. Это – остатки старого крепостного времени, когда попы заставляли сжигать еретиков на кострах, когда существовало рабство крестьян, когда народ был задавлен и безгласен. Эта старая крепостническая темнота проходит. Народ становится зрячим. Не евреи враги трудящихся. Враги рабочих – капиталисты всех стран. Среди евреев есть рабочие, труженики, – их большинство. Они наши братья по угнетению капиталом, наши товарищи по борьбе за социализм. <…> Позор проклятому царизму, мучившему и преследовавшему евреев. Позор тем, кто сеет вражду к евреям, кто сеет ненависть к другим нациям.
(«О погромной травле евреев», март)
1583
Надо НЕ ДАТЬ ОСТЫТЬ теперешнему подъёму, а продержать его минимум 2 месяца и ЕЩЁ УСИЛИТЬ. Иначе не кончим войны, а кончить её надо ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО, ибо признаки усталости масс (100 000 дезертиров) всё учащаются. Следующие меры я обсудил с Бронштейном:
На Дон отправить тысячи 3 питерских рабочих, НЕГОДНЫХ к войне и невооружённых. Цель – наладить дела, обессилить казаков, ВНУТРИ разложить их, ПОСЕЛИТЬСЯ СРЕДИ НИХ, создать группы по деревням <…>
Сегодня получил телеграмму от Апфельбаума об остановке нескольких заводов в Питере, крупных, из-за недостатка нефти. Красина не мог найти по телефону, найду, сообщу. Но думаю, что нефти нет и не будет. Советую двинуть этих рабочих ПОГОЛОВНО на Украину, на Дон, на Восток на 3 месяца. Глупо голодать, гибнуть в Питере, когда можно отвоевать хлеб и уголь. <…> Разные отрасли управления и культурно-просветительной работы в Питере можно и должно ОСЛАБИТЬ на 3 месяца ВДЕСЯТЕРО. Тогда спасём и Россию и Питер. Других рабочих уровня питерцев у нас нет.
(«Письмо петроградским организациям», апрель)
1584
Мы имеем самые серьёзные шансы на победу не только в России, но и во всём мире.
1585
Нельзя не упомянуть про эсеров и меньшевиков. В последнее время Советская власть стала закрывать их газет