1919
Как только мы будем сильны настолько, чтобы сразить весь капитализм, мы незамедлительно схватим его за шиворот.
1920
Немцы всей душой ненавидели Англию. Они также ненавидели и большевиков, но мы их поманили, они влезли. Они все время уверяли, что так далеко, как зашёл Наполеон, они не пойдут, и, действительно, они до Москвы не дошли, но пошли на Украину и там провалились. Они думали, что многому научились от Наполеона, но на деле вышло иначе. Мы же выиграли очень много.
1921
Земля поделена. Япония захватила колоний колоссальное количество. Япония имеет 50 миллионов людей, и она сравнительно слаба экономически. Америка имеет 110 миллионов людей, у неё нет никаких колоний, хотя она во много раз богаче Японии. Япония захватила Китай, где 400 миллионов населения и запасы угля, богатейшие в мире. Как эту штуку удержать? Смешно думать, что капитализм более крепкий не отнимет у капитализма более слабого всего награбленного последним. При таком положении вещей разве можно американцам остаться равнодушными? Разве можно оставить капиталистов крепких рядом с капиталистами слабыми и думать, что они не отнимут? На что же тогда они будут годны? Но при таком положении можем ли мы остаться равнодушными и только сказать, как коммунисты: «мы будем пропагандировать коммунизм внутри этих стран». Это правильно, но это не всё. Практическая задача коммунистической политики есть задача использования этой вражды, стравливая их друг с другом. Тут получается новая обстановка. Если возьмёте две империалистические страны: Японию и Америку – они хотят воевать, они будут воевать за первенство в мире, за право грабить. Япония будет воевать за то, чтобы ей продолжать грабить Корею, которую она грабит с неслыханным зверством, соединяющим все новейшие изобретения техники и пыток чисто азиатских. Недавно мы получили корейскую газету, рассказывающую, что делают японцы. Здесь соединение всех методов царизма, всех новейших усовершенствований техники с чисто азиатской системой пыток, с неслыханным зверством. Но этот корейский лакомый кусок хотят вырвать американцы. Конечно, защита отечества в такой войне будет величайшим преступлением, будет изменой социализму. Конечно, поддержка одной страны против другой будет преступлением против коммунизма, но мы, коммунисты, должны использовать одну страну против другой. Не совершаем ли мы преступления против коммунизма? Нет, потому что мы делаем это как социалистическое государство, ведущее коммунистическую пропаганду и вынужденное использовать каждый час, дарованный ему обстоятельствами, чтобы окрепнуть с максимальной быстротой. Мы начали крепнуть, но крепнем очень медленно. Америка и другие капиталистические страны растут в своей экономической и военной мощи дьявольски быстро. Как бы мы ни собирали свои силы, мы будем расти несравненно медленнее.
Мы должны использовать создавшееся положение: в этом вся суть концессий Камчатки. К нам приезжал Вандерлип, дальний родственник известного миллиардера, если ему верить, но, так как наша контрразведка в ВЧК, поставленная превосходно, к сожалению, не захватила ещё Северных Штатов Америки, мы пока ещё не установили сами родства этих Вандерлипов. Некоторые говорят, что никакого родства даже и нет. Я не берусь об этом судить: мои знания ограничиваются тем, что я читал книжку Вандерлипа, не того, который был у нас, а которого описывают как такого вельможу, которого все короли и министры принимали с великими почестями, из чего нужно заключить, что мошна его набита очень туго, а он рассуждал с ними в тоне, в котором говорят люди между собой на собрании, вроде того, как наше, и где он спокойно говорил о том, как восстановить Европу. <…>
Вандерлип привёз с собой письмо Совету Народных Комиссаров. Это письмо очень интересно, ибо он с чрезвычайной откровенностью, цинизмом и грубостью американского кулака говорит: «Мы очень сильны в 1920 году; наш флот будет в 1923 году ещё сильнее, однако нашей силе мешает Япония, и нам с ней придется воевать, а воевать нельзя без керосина и без нефти. Если вы нам продадите Камчатку, то я вам ручаюсь, что энтузиазм американского народа будет так велик, что мы вас признаем. Выборы нового президента в марте дадут нашей партии победу. Если же вы сдадите Камчатку в аренду, то я заявляю, что тогда такого энтузиазма не будет». Это почти буквальное содержание его письма. Перед нами совершенно нагой империализм, который не считает даже нужным облачить себя во что-нибудь, думая, что он и так великолепен. Когда было такое письмо получено, мы себе сказали: тут надо уцепиться обеими руками. Что он экономически прав, это показывает, что республиканская партия в Америке накануне победы. Первый раз в истории Америки на юге нашлись люди, голосовавшие против демократов. Значит, ясно, что перед нами экономически правильное рассуждение империалиста. Камчатка принадлежит бывшей Российской империи. Это верно. Кому же она принадлежит в настоящее время – неизвестно. Как будто она является собственностью государства, которое называется Дальневосточной республикой, но сами границы этого государства точно не установлены. Правда, некоторые документы по этому поводу пишутся, но, во-первых, они ещё не написаны, а во-вторых, они ещё не утверждены. На Дальнем Востоке господствует Япония, которая может делать там всё, что хочет. Если мы Камчатку, которая юридически принадлежит нам, а фактически захвачена Японией, отдадим Америке, ясно, что мы выиграем. Вот основа моего политического рассуждения, и, опираясь на него, мы сразу решили непременно договор с Америкой заключить. Конечно, при этом надо торговаться, так как никакой купец не будет нас уважать, если мы не будем торговаться. Поэтому тов. Рыков принялся торговаться, и мы написали проект договора. Но когда дело дошло до подписи, то мы заявили: «Все знают, кто мы такие, а кто вы такой?». Оказалось, что Вандерлип нам не может дать гарантии, тогда мы сказали, что мы уступчивы. Ведь это только проект, а вы сами сказали, что он вступит в силу, когда ваша партия возьмет верх, а верх она ещё не взяла, и поэтому мы подождем. И получилась такая вещь: мы написали проект договора, который ещё не подписан, который отдает на 60 лет Камчатку – большущую территорию крайнего Востока и Северо-Востока Сибири – американцам с правом поставить военную гавань в том порте, который открыт круглый год, в котором есть нефть и уголь. Проект договора ни к чему не обязывает, мы в любую минуту можем сказать, что есть неясности, и отказаться. В этом случае мы только потеряем время на разговоры с Вандерлипом и небольшое количество листов бумаги, а сейчас мы уже выиграли. Достаточно взять европейские сообщения, чтобы видеть, что мы выиграли. Из Японии нет ни одного известия, которое не говорило бы о величайшем беспокойстве из-за ожидаемых концессий. Япония заявляет: «Мы не потерпим этого, это нарушает наши интересы». – Пожалуйста, победите Америку, мы против этого возражать не будем. Мы уже Японию с Америкой стравили, выражаясь грубо, и этим достигнута выгода. Мы выиграли и по отношению к американцам.
Кто такой Вандерлип? Мы не установили кто, но в капиталистическом мире доказано, – о простых гражданах не посылают по всему свету телеграмм. А когда он от нас выехал, телеграммы посыпались по всему свету. Так вот он рассказывал, что получил выгодную концессию, и принялся всюду хвалить Ленина. Это носит юмористический характер, но позвольте сказать, что в этой юмористике есть кусочек политики. Вандерлип, когда кончил здесь все разговоры, он пожелал иметь свидание со мной. Я посоветовался с представителями соответствующих ведомств и спросил, следует ли его принимать. Говорят: «Пускай он поедет более довольный». Вандерлип приходит, мы беседуем обо всех этих делах, причём, когда он стал рассказывать, что он был в Сибири, что он знает Сибирь, что он родом из рабочих, как большинство американских миллиардеров и пр., что они ценят только практическое, что они, когда посмотрят, только тогда ценят, – я ему и отвечал: «Вот вы, люди практические, посмотрите, что такое советская система, и введёте её у себя». Он посмотрел на меня, удивляясь этому обороту разговора, и говорит мне по-русски (весь разговор шел по-английски): «Может быть». Я спрашиваю с удивлением, откуда это знание русского языка. – «Как же, я большую долю сибирских областей объехал верхом на лошади в 25 лет». И ещё из области юмористики приведу замечание Вандерлипа. Когда мы стали прощаться, он говорит: «Я должен буду в Америке сказать, что у мистера Ленина (мистер по-русски – господин), что у господина Ленина рогов нет». Я не сразу понял, так как вообще по-английски понимаю плохо. – «Что вы сказали? повторите». Он – живой старичок, жестом показывает на виски и говорит: «Рогов нет». Переводчик здесь был, говорит: «Да, именно так». В Америке все уверены, что тут должны быть рога, т. е. вся буржуазия говорит, что я помечен дьяволом. «А теперь я должен буду сказать, что рогов нет», – сказал Вандерлип. Мы простились весьма любезно. Я выразил надежду, что на почве дружественных отношений между двумя государствами будет не только заключена концессия, по взаимная экономическая помощь будет развиваться нормально. Всё в этаком тоне. А потом пошли телеграммы о рассказах приехавшего из-за границы Вандерлипа. Вандерлип сравнивал Ленина с Вашингтоном и Линкольном. Вандерлип просил у меня портрет с надписью. Я отклонил, потому что, когда даёшь портрет, пишешь: «Товарищу такому-то», а написать «товарищу Вандерлипу» нельзя. Написать тому Вандерлипу, с которым мы заключаем концессию, тоже невозможно, потому что концессия будет заключена правительством, когда оно войдет в силу. Как написать – я не знаю. Давать заведомому империалисту свой портрет было бы нелогично. И тем не менее такого рода телеграммы пришли: отсюда ясно, что в империалистической политике вся эта история сыграла известную роль. Гардинг, – лицо, которое выбрано в президенты, но которое вступит в должность только в марте будущего года, – когда появились известия о концессиях Вандерлипа, выпустил официальное опровержение, что «я ничего не знаю, с большевиками в сношениях не состою, ни о каких концессиях не слыхал». Это было во время выборов, а во время выборов признаться, что имеешь дело с большевиками, пожалуй, чего доброго, потеряешь голоса. Поэтому он официально отвергнул это. Они послали эти сообщения во все газеты, которые нападают на большевиков, они сплошь на откупе империалистических партий. Выгоды политические со стороны Америки и Японии для нас безусловно ясны. Это сообщение потому име