«VIII. Не „введение“ социализма, как наша НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ задача, а переход тотчас лишь к КОНТРОЛЮ со стороны Совета рабочих депутатов за общественным производством и распределением продуктов».
– Жизнь и революция отводят Учредительное собрание на задний план. Законы важны не тем, что они записаны за бумаге, но тем, кто их проводит. Диктатура пролетариата есть, но не знают, что с ней делать. Капитализм перешёл в государственный капитализм…
(То же)
1053
Господа из буржуазии, называющие себя социал-демократами, не принадлежащие ни к ШИРОКИМ слоям, ни к МАССОВЫМ представителям оборончества, с ясным лбом передают мои взгляды, излагают их так: «водружено (!) знамя (!) гражданской войны» (о ней нет ни слова в тезисах, не было ни слова в докладе!) «в среде (!!) революционной демократии…».
Что это такое? Чем это отличается от погромной агитации? от «Русской Воли»? <…> Мне приписывают взгляд, будто я против скорейшего созыва Учредительного собрания!!! Я бы назвал это «бредовыми» выражениями, если бы десятилетия политической борьбы не приучили меня смотреть на добросовестность оппонентов, как на редкое исключение.
Г-н Плеханов в своей газете назвал мою речь «бредовой». Очень хорошо, господин Плеханов! Но посмотрите, как вы неуклюжи, неловки и недогадливы в своей полемике. Если я два часа говорил бредовую речь, как же терпели «бред» сотни слушателей? Далее. Зачем ваша газета целый столбец посвящает изложению «бреда»? Некругло, совсем некругло у вас выходит.
(«О задачах пролетариата в данной революции», 18 апреля)
1054
Чтобы НЕ ДАТЬ восстановить полицию, есть только одно средство: создание всенародной милиции, слияние её с армией (замена постоянной армии всеобщим вооружением народа). В такой милиции должны участвовать поголовно все граждане и гражданки от 15 до 65 лет, если этими примерно взятыми возрастами позволительно определить участие подростков и стариков. Капиталисты должны платить наёмным рабочим, прислуге и пр. за дни, посвящённые общественной службе в милиции. Без привлечения женщин к самостоятельному участию не только в политической жизни вообще, но и к постоянной, поголовной общественной службе нечего и говорить не только о социализме, но и о полной и прочной демократии. А такие функция «полиции», как попечение о больных, о беспризорных детях, о здоровом питании и пр., вообще не могут быть удовлетворительно осуществлены без равноправия женщин на деле, а не на бумаге только.
(«Задачи пролетариата в нашей революции», 23 апреля)
1055
Мы должны называться КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИЕЙ, – как называли себя Маркс и Энгельс.<…> Наша партия смотрит дальше: социализм неизбежно должен постепенно перерасти в коммунизм, на знамени которого стоит: «каждый по способностям, каждому по потребностям».
Таков мой первый довод.
Второй: научно неправильна и вторая часть названия нашей партии (социал-ДЕМОКРАТЫ). Демократия есть одна из форм ГОСУДАРСТВА. Между тем мы, марксисты, противники ВСЯКОГО государства. <…> Государство в собственном смысле есть командование над массами со стороны отрядов вооружённых людей, отделённых от народа.
Наше РОЖДАЮЩЕЕСЯ, новое государство есть тоже государство, ибо нам необходимы отряды вооружённых людей, необходим СТРОЖАЙШИЙ порядок, необходимо БЕСПОЩАДНОЕ подавление насилием всяких попыток контрреволюции и царистской и гучковски-буржуазной.
Но наше РОЖДАЮЩЕЕСЯ, новое государство НЕ ЕСТЬ уже государство в собственном смысле слова, ибо в ряде мест России эти отряды вооружённых людей есть САМА МАССА, весь народ, а не кто-либо над ним поставленный, от него отделённый, привилегированный, практически несменяемый. <…> Надо смотреть впёред к рождающейся новой демократии, которая уже перестаёт быть демократией, ибо демократия есть господство народа, а сам вооруженный народ не может над собой господствовать.
Слово демократия не только научно неверно в применении к коммунистической партии. Оно теперь, после марта 1917 года, есть ШОРА, одеваемая на глаза революционному народу и МЕШАЮЩАЯ ему свободно, смело, самочинно строить новое: Советы рабочих, крестьянских и всяких иных депутатов, как ЕДИНСТВЕННУЮ ВЛАСТЬ, в «государстве», как предвестник «отмирания» ВСЯКОГО государства. <…>
Приводят довод против: «…Массы привыкли, рабочие „полюбили“ СВОЮ социал-демократическую партию…» <…> Мы боимся сами себя. Мы держимся за «привычную», «милую», грязную рубаху. Пора сбросить грязную рубаху, пора надеть чистое бельё.
(То же)
1056
Тов. Розенфельд немножечко «нетерпеливо» размахнулся и повторил буржуазный предрассудок насчёт Парижской Коммуны, будто она «немедленно» хотела вводить социализм. Это не так. Коммуна, к сожалению, слишком медлила с введением социализма.
(«Письма о тактике», 26 апреля)
1057
Я «рассчитываю» ТОЛЬКО на то, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО на то, что рабочие, солдаты и крестьяне лучше, чем чиновники, лучше, чем полицейские, справятся с ПРАКТИЧЕСКИМИ трудными вопросами об усилении производства хлеба, о лучшем распределении его, о лучшем обеспечении солдат и пр. и т. п.
(То же)
1058
Капиталисты лгут, пуская слухи, что мы за отдельный (сепаратный) мир с немцами, что мы совещались или хотели совещаться в Стокгольме с такими германскими социалистами, которые стоят на стороне СВОЕГО правительства.
(«К солдатам и матросам», 27 апреля)
1059
Учредительное собрание не задушит революции, потому что о нём сейчас не слышно и никто его не собирается созывать. «Требовать» его созыва могут эсеры.
(Заключительное слово по докладу о текущем моменте на Петроградской общегородской конференции РСДРП (б), 27 апреля)
1060
Коммуна крестьянству вполне подходит. Коммуна – значит полное самоуправление, отсутствие всякого надзора сверху. На это крестьянство должно пойти на девять десятых.
(То же)
1061
Петроградская общегородская конференция РСДРП (б) протестует ещё и ещё раз против низкой клеветы, распространяемой капиталистами против нашей партии, именно, будто мы сочувствуем сепаратному (отдельному) миру с Германией.
(Проект резолюции о войне Петроградской общегородской конференции РСДРП (б), 27 апреля)
1062
Банки и деньги мы будем захватывать не самовольно, а по решению большинства. (С мест слышаться выкрики: «Ваше учение ведёт к первобытному состоянию».) Нет!
(Заседание солдатской секции Петроградского Совета, 30 апреля)
1063
«Захват политической власти «русской трудящейся массой, – пишет г-н Плеханов, – мог бы иметь смысл только в том случае, если бы находились в наличности условия, необходимые для социальной революции».
Это – каша вместо мыслей. Допустим ДАЖЕ, что «социальной» есть описка вместо «социалистической». Каша не только в этом. Из каких классов состоит русская трудящаяся масса? Всякий знает, что из рабочих и крестьян. Кто из них в большинстве? Крестьяне. Кто такие эти крестьяне по своему классовому положению? Мелкие хозяева или хозяйчики. Спрашивается: если мелкие хозяйчики составляют большинство населения и если объективных условий для социализма нет, то как МОЖЕТ большинство населения высказаться за социализм?! кто МОЖЕТ говорить и кто говорит о введении социализма против воли большинства?!
Г-н Плеханов сразу запутался самым смешным образом. Попасть в смешное положение – наименьшее наказание тому, кто по образцу печати капиталистов сам себе рисует «врага» вместо точной ссылки на слова тех или иных политических противников.
Пойдём дальше. У кого должна быть в руках «политическая власть» с точки зрения ДАЖЕ вульгарного буржуазного демократа из «Речи»? У большинства населения. Составляет ли «русская трудящаяся масса», о которой так неудачно заговорил запутавшийся социал-шовинист, большинство населения России? Несомненно, и подавляющее большинство!
Как же МОЖНО, не изменяя демократии, – даже милюковски понимаемой демократии, – быть против «захвата политической власти» «русской трудящейся массой»?
(«Один из коренных вопросов», 3 мая)
1064
Деньги (2 тыс.) от Козловского получены.
(Письмо Фюрстенбергу, 4 мая)
1065
Я бы предложил от имени конференции составить обращение к солдатам всех воюющих стран и напечатать это воззвание на всех языках. Если мы вместо всех этих ходячих фраз о мирных конференциях, на которых половина входящих членов суть тайные или прямые агенты империалистических правительств, разошлём это воззвание, то это в тысячу раз быстрее привёдет нас к цели, чем все мирные конференции. Мы не хотим иметь дела с немецкими Плехановыми. Когда мы ехали в вагоне по Германии, то эти господа социал-шовинисты, немецкие Плехановы, лезли к нам в вагон, но мы им ответили, что ни один социалист от них к нам не войдет, а если войдут, то без большого скандала мы их не выпустим. Если бы к нам впустили, например, Карла Либкнехта, то мы бы с ним поговорили.
(Доклад «О текущем моменте» на VII всероссийской конференции РСДРП (б), 7 мая)
1066
Мы не можем стоять за то, чтобы социализм «вводить», это было бы величайшей нелепостью. Мы должны социализм проповедовать.
(То же)
1067
Товарищ Рыков говорит, что социализм должен прийти из других стран, с более развитой промышленностью. Но это не так. Нельзя сказать, кто начнёт и кто кончит. Это не марксизм, а карикатура на марксизм.
(То же)
1068
Обещания сами по себе никакого значения для марксиста не имеют.
(Речь в защиту резолюции о войне на VII всероссийской конференции РСДРП (б), 10 мая)
1069
«В одной стране революция произошла, теперь она должна произойти в Германии» – это рассуждение фальшиво. Пытаются установить очередь, но так поступать нельзя. Мы все пережили революцию 1905 года, мы все могли слышать или видели, как она вызвала рост революционных идей во всем мире, о чём всегда говорил Маркс. Революцию нельзя ни сделать, ни установить очередь. Заказать революцию нельзя, – революция вырастает. Это сплошное шарлатанство, которое теперь в России особенно часто применяется. Народу говорят: вот вы в России сделали револю