отребовать от Турции в пользу христиан. Дело трудное и щекотливое»[402].
Однако Игнатьев со всей своей энергией отдался этому делу. С самых первых дней своего пребывания в Константинополе Игнатьев начал серьезно интересоваться положением крестьян – православных – в Османской империи. В особенности его внимание привлекала налоговая система, изменение которой он считал наиболее важной задачей. В его бумагах сохранился текст хатта 1856 г. с замечаниями посланника и перечень вопросов, которые он собирался обсудить с министрами Порты. По его просьбе в миссии для него был подготовлен список налогов и справка о взимании десятины, которая свидетельствовала об убыточности откупной системы как для крестьян, так и для казны ввиду сговора и корыстолюбия откупщиков. Право сбора десятины продавалось казной откупщикам очень дешево, последние взимали ее с крестьян с многократным превышением и, как правило, до созревания урожая.
Налоговая система была запутанна. Сами турецкие чиновники не всегда могли отличить один налог от другого и объяснить, в каком размере и с чего он взимается. В различных областях один и тот же налог назывался по-разному. Кое-где взимались налоги, которые казной были давно отменены. Чиновники, не всегда аккуратно получая жалованье, возмещали недостаток средств за счет незаконного сбора налогов и путем взяток, наживая за два-три года работы огромные состояния.
Экономическое обнищание населения зиждилось на его полном бесправии, безграмотности и отсутствии контроля со стороны верховной власти за действиями местной администрации. Игнатьев отмечал: «Если бы в Турции было бы больше порядка судебного и менее правительственного грабительства, то некоторые народности ее, как, например, болгарская, давно бы примирились с ее владычеством». Однако тут же он замечал: «Балканских славян побуждает стремиться к независимости главным образом их невыносимое материальное положение»[403].
В особенности ухудшила положение христиан так называемая вилайетская реформа (1865–1867 гг.), задачей которой было предотвращение распада Османской империи. Образцом для турок являлась административная система Франции. Реформа создавала вертикаль власти, усиливала централизацию государственного управления, подчиняла деятельность христианских общин строгому контролю местной администрации. Национальные области с созданием вилайетов были разобщены между собой, что затрудняло национальную и политическую консолидацию христианских народов.
Против реформы последовали массовые протесты христиан. 18 ноября 1866 г. Игнатьев запросил консулов об отношении населения к реформе и предложил представить свои соображения по поводу проводимых преобразований.
Реакция консулов была единодушно отрицательной. Наиболее подробно проанализировал суть новой реформы К. Н. Леонтьев.
В обширной записке от 28 марта 1867 г., направленной в посольство, К. Н. Леонтьев, в то время консул в Тульче, характеризовал вилайетский устав как «одно из ухищренных произведений цивилизованного деспотизма, в котором под внешне прогрессивным видом ловко скрываются средства предать население в руки администрации»[404]. Представители христиан (куда турки включили православных, католиков, униатов, евреев, греков, болгар, армян и других) и мусульман теперь в равном количестве присутствовали в местных административных и судебных органах, в то время как православные представляли основную часть податного населения. Изменен был и порядок выборов советов и судов, раньше избиравшихся старейшинами, а теперь назначавшихся администрацией. Вкупе все эти обстоятельства вновь создали на Балканах сложную ситуацию, очень обеспокоившую Петербург.
Консулы представляли в посольство свои критические замечания и проекты преобразования в провинциях, основанные на хорошем знании местной жизни. Так, Е. Р. Щулепников из Сараева предлагал предоставить крестьянам частную собственность на землю. Арендуя землю у помещиков-мусульман, они не только выплачивали большой оброк (до 1/3 урожая), но и могли потерять хозяйство, так как помещик в любое время мог отнять землю у арендатора. В то же время, указывал консул, в Боснии и Герцеговине было много пустующей земли, принадлежавшей султану. Щулепников требовал полного равноправия христиан и мусульман в делах управления, полиции, участия христиан в отправлении воинской повинности и др.[405]
Проект К. Н. Леонтьева, одобренный православными старшинами Тульчи, рекомендовал изменения в административно-правовой области, предлагая производить выборы в советы на основе пропорциональной системы, удалять духовных мусульманских судей из судов, предоставить христианам право занимать высшие административные должности, а главное – создать христианскую (или смешанную) национальную гвардию.
Рущукский консул В. Ф. Кожевников предлагал введение национальной автономии и равное право христиан участвовать в управлении наряду с мусульманами. Он также считал целесообразным иметь отдельное христианское войско. В его проекте содержались требования об участии христиан в определении размера налогов, о свободе торговли, создании торговых обществ и частных банков[406]. Н. Геров требовал разделения гражданских и духовных судов. Консул в Битоли Н. Ф. Якубовский сообщал Игнатьеву о надеждах населения Македонии: «Мысль, что только автономия, предложенная Россией, может улучшить невыносимое их положение, все более и более в них развивается и укрепляется»[407]. Некоторые консульские проекты были составлены при участии христианского населения. Все эти проекты учитывались Игнатьевым и Горчаковым при выработке реформ в христианских османских провинциях. Составление консулами проектов преобразований с участием населения способствовало росту национального сознания христиан и активизации протестного движения.
В целом из консульских донесений можно было сделать вывод о том, что вилайетская реформа ухудшила положение христиан. Благодаря сложной системе выборов в местные административные органы христиане, составлявшие большинство населения, были представлены малым числом членов в советах. Согласно имущественному цензу туда попадали в основном богатеи-чорбаджии. «Учреждение вилайетов оказалось неэффективным», – констатировал Кожевников. Злоупотребления даже увеличились. Для идеи восстания была подготовлена хорошая почва.
Обострение положения на Балканах, а также грозные тучи надвигавшейся Франко-прусской войны побудили Францию к сближению с Россией. В январе 1867 г. Франция предложила России за поддержку ее интересов в Европе совместные действия в Турции по проведению реформ в защиту христиан. Игнатьев считал это маневром, сделанным с целью отвлечения внимания от критской проблемы. Действительно, ставя вопрос о реформах во всех провинциях, Франция, по сути дела, отодвигала критские дела на второй план. Более того, условием переговоров о реформах Париж выдвинул сохранение целостности Османской империи. Франция, которую поддержали другие европейские страны, предлагала проведение реформ в целях укрепления Турции.
Подход к реформам у России и Франции был различен в принципе. В основе проекта реформ, составленного Л. Мустье, ставшего к тому времени французским министром иностранных дел, лежала идея укрепления власти Порты с помощью «османизации» всей империи. Реформы, по Мустье, должны были обеспечить «слияние» мусульманских и христианских подданных. Порта проводила эту политику с начала 60-х гг. Донесения консулов Игнатьеву говорили о таких фактах, как закрытие болгарских училищ и обучение болгарских детей в турецких школах, ограничение самоуправления христианских общин, турецкий язык получал в христианских провинциях исключительный статус государственного языка. Идеологи доктрины «османизации» стремились таким образом укрепить Османскую империю и господствующее положение турецкой нации.
21 марта и 11 апреля 1867 г. Игнатьев направил Горчакову обширные записки с анализом плана реформ Мустье, где показывал его тождественность программе «османизации», основанной на националистических идеях «Молодой Турции» и «новых османов»[408].
Мысль о «слиянии» христианского и мусульманского населения посол[409] называл химерой, не учитывавшей реального положения вещей. Проект Мустье, указывал Игнатьев, отвергал национальную автономию христианских провинций, только предполагая участие христиан в административных и судебных органах, что было провозглашено еще хатт-и хумаюном 1856 г., но не реализовано. Предложенные Мустье реформы высших органов власти в империи являлись калькой с французской системы. В предполагаемом Государственном совете и Верховном суде было предусмотрено незначительное количество христиан. Процент их в местных советах и судах совершенно не соответствовал количеству христианского населения. Вряд ли было возможно, считал Игнатьев, формирование христианских военных соединений под началом мусульманских офицеров. Зато французские интересы в проекте заняли большое место. В нем говорилось о гарантиях сохранения иностранной собственности на заводы, железные дороги, банки, земельные владения и др. Не секрет, что большая часть этой собственности принадлежала французам.
Проектировалась и реорганизация морской службы с участием французских и английских офицеров.
Игнатьев делал вывод, что подобная реформа не отвечает интересам ни христиан, ни России. Он выдвигал собственный проект реформ в христианских провинциях, основанный на началах национальной административной автономии. Проект предусматривал:
1. Самоуправление в провинциях, создание провинциальных советов с пропорциональным представительством от всех национальностей.