Так, он установил, что за исключением полостей глотки, носа и ушного барабана (барабанной полости), а также каналов дыхательного и кишечного, ни в какой части тела в нормальном состоянии никогда не встречается пустого пространства. Стенки прочих полостей плотно прилегают к стенкам заключающихся в них органов. Каналов в виде трубок, кроме кишечника, нет в нормальном состоянии тела; они только тогда образуются, когда через них проходит какая-нибудь жидкость или постороннее тело. То же наблюдается и в суставах: как бы мало ни соответствовали друг другу две суставные поверхности, между ними нет ни малейшего пространства.
Вернувшись в 1856 г. в Петербург, Пирогов приступил к завершению работы над своим атласом. При этом у него появилась новая оригинальная идея. В своем письме И. В. Бертенсону, написанном в 1880 г., Николай Иванович вспоминал, как он «напал на мысль вместе с разрезами замороженных трупов пластинками в 3 направлениях, представить первые опыты скульптурной анатомии; для этого я придумал обнажать разные (особенно подвижные) органы в нормальном их положении на замороженных трупах, работая через оледеневшие ткани долотом и молотком»[89]. Так Пирогов смог получить превосходные препараты, чрезвычайно поучительные для врачей. Положение многих органов (сердца, желудка, кишок) оказалось вовсе не таким, как оно представлялось обыкновенно при вскрытиях, когда от давления воздуха и нарушения целости герметически закрытых полостей это положение значительно изменялось.
Этот оригинальный способ анатомического исследования, впервые предложенный Пироговым, теперь известен как скульптурная или «ледяная анатомия». Неудивительно, что он мог родиться в северной стране, где зимой стоят морозы. Неудивительно и то, что эта мысль возникла у человека, в груди которого никогда не угасал огонь научного творчества.
Такой метод, при котором органы в замороженном теле остаются на своих местах, не подвергаясь смещению и тем самым создавая трехмерную картину истинной прижизненной формы и взаимоположения органов и тканей, можно сравнить, как справедливо замечает известный отечественный топографоанатом Н. Ф. Фомин[90], с современным исследованием, достигаемым магнитно-резонансной компьютерной томографией.
В 1859 г. выпуском пояснительного текста на латинском языке было закончено издание атласа Н. И. Пирогова «Иллюстрированная топографическая анатомия распилов через замороженное тело человека».
Атлас Пирогова, который быстро разошелся по библиотекам европейских университетов, представляет собой многотомное монументальное произведение, которое содержит изображения 970 распилов на 224 таблицах и отдельно четыре тетради объяснительного текста. Рисунки, сделанные с натуры, изготовлялись художниками Поль-Пти и Сартори (Белогорский П. А., 1898), а также Моховым, Мейером и Мартинсоном (Максименков А. Н., 1961), они были изданы литографическим способом.
Литографические камни, с которых печатался атлас, сохранились до наших дней. Это живые свидетели научного подвига великого хирурга. После разрушения музея Пирогова в советское время они оказались рассеяны по всей стране. В Военно-медицинской академии святые раритеты русской анатомической науки хранятся и демонстрируются на кафедре госпитальной хирургии, кафедре оперативной хирургии с топографической анатомией, а также на кафедре нормальной анатомии.
16 июня 1860 г. Российская академия наук вновь удостоила Пирогова Демидовской премии. Таким образом, Николай Иванович Пирогов стал единственным русским ученым, который был четырежды отмечен этой самой высокой наградой русских ученых.
Произведение великого анатома и хирурга является неисчерпаемой сокровищницей, которая, по мнению крупнейшего отечественного топографоанатома А. Н. Максименкова (1961), еще далеко не освоена. Метод распилов замороженных трупов стал не только учебным и научным пособием, он открыл новую страницу в исследовании человеческого тела и новые пути в развитии топографической анатомии как науки.
Атлас Н. И. Пирогова в настоящее время представляет собой библиографическую редкость. Между тем его научное значение нисколько не уменьшилось. Поэтому можно с глубоким удовлетворением отметить выход в свет репринтного издания всех 4 томов этого атласа, который был осуществлен в 1997 г. под руководством Б. В. Петровского и Ю. Л. Шевченко Всероссийским научным центром хирургии и Военно-медицинской академией.
Несомненно, представляет интерес нахождение того места, где проводилось это величайшее анатомическое исследование. Как известно, благодаря инициативе и настойчивости Пирогова, а также при поддержке его единомышленников Конференцией академии в 1846 г. был утвержден проект устройства Анатомического института. Он начал функционировать за два года до начала капитальной работы Пирогова над атласом «ледяной анатомии».
В своем письме, представленном в Конференцию академии (янв. 1851 г.), в котором оценивается работа Анатомического института за прошедшие пять лет с момента его основания, Пирогов указывает, что институт был основан с той целью, чтобы сосредоточить в одном месте и под главным руководством одного лица, управляющего анатомическими работами, все средства для изучения практической анатомии[91]. Трудно представить себе, что, имея рядом с хирургической клиникой, где работал Пирогов, Анатомический институт, расположенный во дворе 2-го Военно-сухопутного госпиталя, он трудился бы над своим грандиозным атласом где-то в ином месте. Более того, П. А. Белогорский пишет, что, когда Пирогов оставлял академию, он передал ей среди других принадлежащих ему вещей и механическую пилу Проферта, предназначенную для распилов трупов, которая хранилась в отдельной комнате при госпитале возле Анатомического института[92].
Подтверждением работы Пирогова над атласом в Анатомическом институте могут служить и воспоминания современника доктора А. Л. Эбермана[93], приведенные в монографии С. Я. Штрайха, который рассказывает, как велась работа в период создания атласа распилов замороженного тела: «Проходя поздно вечером мимо анатомического здания академии… я не раз видал стоящую у подъезда занесенную снегом кибитку Николая Ивановича. Он работал в своем маленьком кабинете над замороженными распилами частей человеческого тела, отмечая на снятых с них рисунках топографию распилов. Боясь порчи препаратов, он не щадил себя и работал до глубокой ночи».
Между тем на территории бывшей Обуховской больницы Петербурга на обратной стороне пьедестала памятника Н. И. Пирогову, открытого в 1932 г. (скульптор И. В. Крестовский, архитектор Л. В. Руднев), имеется такая надпись: «Здесь стояла покойницкая, где Н. И. Пирогов на распилах замороженных трупов создавал свой атлас топографической анатомии». Это вызывает сомнения. Гораздо справедливее была бы другая надпись, которая сообщала бы об известном факте из жизни Пирогова, когда он, приехав из Дерпта в Петербург в 1835 г., провел 6-недельный курс занятий по хирургической анатомии с петербургскими врачами в прозекторской Обуховской больницы. Об этом Николай Иванович пишет в своем дневнике.
После смерти Екатерины Дмитриевны Березиной Пирогов в течение четырех лет оставался одиноким. Он тяжело переживал потерю жены, которая смогла создать так не хватавший ему семейный очаг и подарить двух сыновей. Она принесла в дом душевную теплоту, своей лаской умиротворяла непростой характер Николая Ивановича и помогала переносить ему неприятности и невзгоды. А они сопутствовали Пирогову, у которого помимо соратников было также немало явных и скрытых недоброжелателей. Хозяйством и воспитанием детей занималась его мать Елизавета Ивановна и сестры. Матери уже минуло 70 лет, и ее здоровье стало заметно ухудшаться.
Николай Иванович, у которого на руках остались два малолетних сына, стал все чаще задумываться о будущем своих детей, об их воспитании, о воспитании вообще и о роли женщины в обществе.
В это время он написал обширную статью «Идеал женщины», в которой описал значение женщины в обществе как воспитательницы детей и изложил свои взгляды на образ идеальной женщины-жены. Его статья с увлечением читалась многими современниками в рукописи, распространившейся по всей России. К этому времени относится и другое его известное произведение на педагогическую тему, которому суждено было впоследствии долго волновать российское общество, – «Вопросы жизни».
Николай Иванович продолжал поддерживать дружбу с художником Федором Антоновичем Моллером, с которым познакомился в один из летних отпусков на Ревельском взморье, и его товарищем морским офицером Б. А. Глазенапом, на сестре которого был женат художник. Однажды Моллер, от которого не скрылось подавленное настроение обычно оживленного Пирогова, предложил ему обратить внимание на девушку из их круга, которая была племянницей жены одного из петербургских генералов, Екатерины Федоровны Козен. В доме генерала, куда 15 февраля 1850 г. был приглашен Пирогов, его встретили очень дружелюбно. Здесь он нашел полное понимание и согласие с его взглядами, изложенными в статье «Идеал женщины». Николая Ивановича просят прочитать статью, ставшую широко известной: «Итак, пусть женщины поймут свое высокое назначение в вертограде человеческой жизни. Пусть поймут, что они, ухаживая за колыбелью человека, учреждая игры его детства, научая его уста лепетать и первые слова, и первую молитву, делаются главными зодчими общества. Краеугольный камень кладется их руками… Не положение женщины в обществе, но воспитание ее, в котором заключается воспитание всего человечества…» [115].
Эти поразительные по глубине мысли о значении женщины в обществе, которую, по мнению Пирогова, справедливо следует считать главным зодчим человека, а следовательно, и человечества, конечно, не могли не затронуть всех, кто слышал или читал эти строки.