Пирогов был разочарован не только хирургией. Здесь будет уместным привести мнение П. А. Белогорского, полагавшего, что решение окончательно оставить академию Пирогов принял уже в Симферополе. Приводя слова Пирогова: «Тяжелое, страшное то было время, его нельзя забыть до конца жизни», Белогорский в своей диссертации, посвященной истории госпитальной хирургической клиники академии, пишет: «Действительно, он воочию убедился во время пребывания его в Крыму в полной несостоятельности тогдашнего русского общества. Вдумываясь в причины этого явления, Пирогов пришел к выводу, что они лежали не в отдельных личностях, а являлись выражением целой системы общественных отношений разных слоев общества, которая была следствием ненормальной постановки воспитания подрастающих поколений»[145].
У Пирогова окрепла давно занимающая его мысль – принять участие в воспитании молодой России. И эта мысль, поддержанная замечательными представителями русской культуры, применить свои знания и педагогический опыт на ниве образования, стала для него руководящей в принятии нового направления его жизни.
Глава седьмая. На ниве народного образования
Попечитель Одесского учебного округа
После возвращения с Крымской войны Николай Иванович летом 1856 г. отдыхает в приморской немецкой колонии Люстдорф близ Одессы и у себя на даче в Ораниенбауме под Петербургом. На отдыхе он заканчивает свою статью «Вопросы жизни», которую читал еще в рукописи в 1850 г. своей будущей жене Александре Антоновне в доме ее тети – генеральши Екатерины Федоровны Козен. Теперь же, переработанная и дополненная, она была опубликована в конце июля 1856 г. в № 9 журнала «Морской сборник».
Появление этой и других статей Пирогова в морском журнале и затем в «Медицинских прибавлениях» к «Морскому сборнику», основанных позже, в 1861 г., не случайно. Здесь ему помог его старый друг Карл Оттович Розенбергер, с которым Пирогов познакомился еще в 1828 г., когда поступил в организованный при Дерптском университете профессорский институт. Розенбергер в тот год защитил докторскую диссертацию в клинике их общего учителя профессора И. Ф. Мойера. Вскоре их знакомство переросло в крепкую дружбу, и в дальнейшем Розенбергер становится одним из деятельных членов Пироговского ферейна. Со временем Розенбергер, став директором медицинского департамента морского министерства и генерал-штаб-доктором флота, оказывал Пирогову значительную помощь в издании тех статей, которые не могли быть опубликованы в общей печати по цензурным условиям. Этому способствовало то обстоятельство, что «Морской сборник» и основанные Розенбергером «Медицинские прибавления» к «Морскому сборнику» находились под сенью великого князя и генерал-адмирала Константина Николаевича и цензуре не подлежали. Только за 1856–1861 гг. с помощью Розенбергера в этом журнале было опубликовано шесть статей Пирогова, четыре из которых имели чисто педагогическое содержание[146].
Успех статьи «Вопросы жизни» был колоссальным. Ее перепечатывали, комментировали и излагали во всех более или менее значительных журналах. Педагогические и моральные вопросы, поставленные Пироговым в этой работе, пробуждали общественное сознание, вызывали у современников желание обсуждать накопившиеся и нерешавшиеся вопросы общественного значения, которые долгие годы не могли не только решаться, но и подниматься.
Пирогов подверг резкой критике существующую систему воспитания и образования. Его рефреном было утверждение, что при воспитании молодого человека, полезного для общества, надо прежде всего воспитывать в нем человека – он должен «быть человеком», и только потом его следует учить на того или другого специалиста, необходимого обществу. Он писал: «Дайте выработаться и развиться внутреннему человеку! Дайте ему время и средства подчинить себя наружного, и у вас будут и негоцианты, и солдаты, и моряки, и юристы; а главное, у вас будут люди и граждане». Пирогов отмечал, что общечеловеческое образование, основанное на началах гуманизма, способствует воспитанию человека с высокими нравственными качествами, человека честного и правдивого.
Статья и начинается именно такими словами: «“К чему вы готовите вашего сына?” – кто-то спросил меня. “Быть человеком”, – отвечал я».
Пирогов имел полное основание для такого утверждения. Он, как никто другой, имел богатейший опыт общения с людьми, занимающими общественно значимые посты, но не всегда имеющими должную гражданскую совесть и поэтому пренебрегающими своими обязанностями в ущерб обществу и государству.
Известные педагоги России того времени живо откликнулись на эту и последующие педагогические статьи Пирогова. Так, один из лидеров либерального движения России, публицист и литературный критик Н. А. Добролюбов посвятил «Вопросам жизни» специальную статью «О значении авторитета в воспитании», опубликованную в журнале «Современник», где отметил, что ни одна из прежних статей, посвященных воспитанию, «не имела такого полного и блестящего успеха, как “Вопросы жизни”. «Они, – пишет Добролюбов, – поразили всех и светлостью взгляда, и благородным направлением мысли автора, и пламенной, живой диалектикой, и художественным представлением затронутого вопроса» [150].
Другой представитель либеральной интеллигенции, педагог В. Я. Стоюнин, в статье «Педагогические задачи Н. И. Пирогова» определил этот труд Пирогова как «один из первых смелых голосов после долгого вынужденного молчания». По его мнению, это был голос историка, исследователя и, главное, голос гражданина. После поражения в Крымской войне он вводил в сознание русских людей «горькие истины», с которыми нельзя было не согласиться. «Оказалось, что знаменитый хирург не только рассекал человеческие тела и анализировал их, но точно так же анализировал и целое человеческое общество – и тело, и душу его – и нашел там застарелые болезни, которые нужно лечить радикальными средствами» [151].
В николаевское время очень чувствовалось это «долгое вынужденное молчание» России, народы которой, по остроумному и язвительному замечанию поэта-демократа Т. Г. Шевченко, молчат от того, что «благоденствуют»[147]. Завершилось это безмолвное «благоденствие» народа, у которого была задушена инициатива и творчество, поражением в Крымской войне.
Высшее петербургское общество, где моральный авторитет великой княгини Елены Павловны был непререкаем, выдвинуло Пирогова на пост попечителя Одесского учебного округа. Министр народного образования А. С. Норов также высоко оценил педагогические позиции Николая Ивановича. Статья «Вопросы жизни» его глубоко заинтересовала и произвела большое впечатление, и в этом не было ничего удивительного. [Это был человек редкого обаяния, образования и удивительной судьбы. Об этом удивительном и благородном человеке, который, к сожалению, руководил Министерством народного образования непродолжительное время (1853–1858), нельзя не сказать несколько слов.] Авраам Сергеевич Норов был одним из образованнейших людей своего времени. Он знал многие европейские и ряд древних языков. Его книжное и рукописное собрание являлось одним из лучших в России, и им пользовался Пушкин, работая над «Историей Пугачева». На смерть поэта Норов откликнулся стихотворением «Памяти Пушкина». Норов, потерявший ногу в Бородинском сражении 1812 г., совершал экспедиции в Египет и Палестину. Именно ему мы обязаны покупкой двух сфинксов из древних Фив, украшающих берег Невы у академии художеств[148].
В августе 1856 г. Норов предложил Пирогову занять должность попечителя Одесского учебного округа, чтобы использовать его богатый педагогический опыт для воспитания нового поколения возрождающейся России. При этом Пирогов принял предложение министра «под условие», как он сам об этом писал, «чтобы программа» его действий «была принята Министерством народного просвещения», на что «дано было полное согласие».
24 октября Пирогов докладывает о вступлении в управление Одесским учебным округом. Так началась его административная и научно-педагогическая деятельность. Николай Иванович остановился в доме на самой знаменитой в Одессе и далеко за ее пределами Дерибасовской улице. Ныне на этом месте стоит здание универмага «Пассаж», построенное в стиле роскошного барокко, и на нем установлена мемориальная доска в память о пребывании Пирогова в Одессе.
К тому времени должность попечителя учебного округа существовала уже более полувека, она была введена уставом учебных заведений 1804 г., утвержденным Александром I. Функции и полномочия попечителя были недостаточно определенными. Нередко бывали случаи, когда на этот пост назначались невежественные люди. На окраинах империи функции попечителя сосредотачивались в руках генерал-губернаторов. Такие «попечители» народного образования сводили свои функции к контролю за чисто внешней стороной жизни учебных заведений и наблюдением за политической благонадежностью учителей и учащихся.
В лице Николая Ивановича Пирогова страна впервые увидела подлинно культурного, высокообразованного и гуманного руководителя учебными заведениями. Должность попечителя Одесского учебного округа захватила Пирогова, и он с жаждой окунулся в новую работу. Вскоре по приезде на новое место службы он – для выяснения состояния народного образования в округе – посещает учебные заведения в городах и захолустных местечках, знакомится с бытом учащихся и учителей. Чтобы ознакомиться с методами преподавания, Николай Иванович присутствует на уроках, беседует с учителями и руководством учебных заведений, принимает участие в заседании педагогических советов. Для улучшения уровня обучения Пирогов рекомендует учителям обмениваться опытом своей работы, дает непосредственные указания и советы в ежемесячно издаваемых циркулярах в газете «Одесский вестник», осуществляя при этом личный контроль за их исполнением.