.
Пржевальский пригласил к себе в имение соратников по походу: Роборовского, а также унтер-офицера Румянцева, – со всеми остальными прежними товарищами по путешествию постоянно поддерживал живую переписку.
Иногда его навещали гости, и тогда охота, да и другие деревенские удовольствия, растягивались на длительное время. Николай Михайлович считал своим долгом хорошенько ознакомить каждого из гостей со всеми прелестями своего имения, с озёрами, болотами, лесистыми кущами, возвышенностями, а главное со всеми видами возможной охоты: болотной и лесной, летней и зимней, с собаками и без них…
Радушный приём, гостеприимство, откровенное великодушие, – всё это привлекало к нему всех, и дом его часто был полон друзей. Иногда он устраивал себе «отдых», под которым понимал полное отречение от любой информации даже книжных премудростей, включая газеты.
В то время во главу угла ставились угощения, в большом количестве, поездки в лес с самоваром, охотой, рыбная ловля с купанием, обливанием, сопровождавшейся с шутливыми декламациями в стихах собственного сочинения и ночными фейерверками[270]. После отъезда гостей, Пржевальский начинал усиленно работать над описанием своего третьего путешествия. Периодически он ездил по делам в Петербург, там ему не давали проходу журналисты и как он их называл «попрошайки» всех мастей. Иногда просто приглашали выступить его перед различными кругами общества. Снимаемая квартира постоянно осаждалась всякого рода просителями, а по почте с разных концов России и из-за границы приходили различные предложения. И никто не хотел слушать его, что он ещё не оформил отчёт о прошедшем последнем путешествии, все что-то от него хотели…[271].
Для следующего путешествия Пржевальскому необходим был ещё один помощник. И тут помогла ему няня Макарьевна. У арендатора завода в то время работал 18-летний юноша Петя Козлов, только что окончивший курс Духовщинского городского училища. На него обратила внимание няня, отзывавшаяся о нём, как об усердном и трудолюбивом юноше. Пётр в то время, закончив курс данного училища, где изучал: арифметику, практическую геометрию, физику, географию, черчение и рисование, – вообщем все науки, необходимые для путешественника, работал на заводе.
Пржевальский стал готовить помощника, обучая его наукам и практическим навыкам, а также военному ремеслу и умению обращаться с оружием.
В начале января 1883 г. Пржевальский в Петербурге приступил к изданию своей новой книги. А уже 9 февраля, спустя месяц, обратился в совет ИРГО со следующим предложением:
«Продолжая, раз принятую на себя задачу-исследование Центральной Азии, я считаю своим нравственным долгом,…вновь отправиться в Тибет и поработать там, насколько хватит сил и умения, для пользы географической науки. Двинуться в путь рассчитываю, если не встретится особенных препятствий в июне нынешнего года».
Планируя перестроить организацию экспедиции, и учитывая ошибки прошлого, Пржевальский подготовил новый, и в своём роде оригинальный, план передвижения с этапными пунктами – складами, на которых можно будет оставлять лишний приобретённый в пути багаж, затрудняющий следование, и запасных верблюдов, под охраной своего караула.
Петр Козлов. 1882–1883 годы
Основной отряд налегке продолжит, как отдалённые, так и продолжительные передвижения по бездорожью и труднодоступной местности, что вызвало потребность в увеличении состава экспедиции и с этим пришлось считаться. 5-го апреля 1883 г. данное решение было утверждено Александром III.
Пётр Козлов, окончивший в январе экстерном Александровское реальное училище в Смоленске, поступил вольноопределяющимся во II Софийский пехотный полк[272]. Здесь его готовили как полноценного военнослужащего. Укомплектованное Пржевальским воинское подразделение командировалось в экспедицию на 2 года. В конвой назначались 17 человек: один переводчик, 7 нижних чинов и 9 казаков.
Государственное казначейство профинансировало 431.500р., плюс выданное всем членам будущей экспедиции за два года вперёд золотом и двойных прогонных денег до начального пограничного пункта. Подготовили к экспедиции оружие и боеприпасы, астрономические и метеорологические инструменты и приборы.
Как старшего офицера Генштаба, Пржевальскому дали полномочия морального стимула, – поощрять наиболее отличившихся военнослужащих в период следования: в унтер-офицеры и старшие урядники, так как предстоящее научное путешествие приравнивалось к боевой задаче армейских подразделений.
До отправки в экспедиции в путешествие, издательство успело выпустить очередную книгу Николая Михайловича под названием: «Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховье Жёлтой реки», с посвящением на заглавном листе:
«Памяти незабвенного Императора Александра Николаевича, Высочайшею волею которого осуществились мои путешествия в Центральной Азии, с чувством беспредельной благодарности посвящаю эту книгу. Генерального Штаба Полковник Пржевальский».
Во всех научных кругах Европы тотчас же откликнулись на уникальный научный труд. Берлинское Географическое общество с восторгом писало: «Все научные сокровища, скрытые в этом новом труде замечательно деятельного автора, мы надеемся, скоро сделаются общим достоянием, когда появятся немецкий, французский, английский и другие переводы».
Парижская Академия наук решила нарушить свой устав, 13 июня 1883 г. собрало внеочередное экстренное заседание Академии, на котором с докладом выступил известный геолог О. Добрэ и доложил о только что полученной им книге русского путешественника.
Глава VIII. Четвёртое (второе Тибетское) путешествие Н. М. Пржевальского. Путь на истоки Жёлтой реки. Исследование северной окраины Тибета
В бурю, в бурю снова…
Отдохнув, сказал пловец,
Знать, я жребия такого,
Что в затишье нежилец.
Как указывалось, выше, имея большое количество необходимого для исследования оборудования и материала, мешающего передвижению в труднодоступной местности, Пржевальский спланировал устройство специальных т. н. баз хранения в удобных и доступных для каравана пунктах. Предстоящие открытия предполагали внести весомую лепту в развитие геологии и антропологии, а также метеорологии, энтомологии и других наук. Появились перспективы попутного поиска новых месторождений металлов и минералов.
Составляя план на очередное путешествие, Николай Михайлович понимал, что два первых движения в Тибет не принесли исчерпывающих сведений об этом районе Центральной Азии. И попытка проникновения в Лхассу с его стороны была не последней. Но ставить единственную цель, – только постижение центра буддизма, значит не уделить должного внимания другим открытиям, в которых нуждалась наука, а этого он себе позволить не мог. Потому Пржевальский составил следующий план путешествия.
Войдя через Кяхту и Ургу, через пустыню Гоби, Иньшань и Ордос, продвинуться к истокам реки Хуанхэ, и если будет возможность, то повернуть по дороге на юго-запад к столице Тибета, – Лхасе. Хотя путь из русского Семиречья или Ферганы путь был короче, но риск состоял в том, что при таком маршруте, с момента вступления на территорию оазисов Восточного Туркестана, только что отвоёванного у повстанцев-мусульман, его могли задержать власти Китая, имея в данном районе большое количество военных гарнизонов. А путь, избранный им в этом путешествии, был знаком, и требовал минимум проводников.
Обратно экспедиция должна была пересечь Тибет с юго-востока на северо-запад, выйти к хребту Каракорум, затем к озеру Лобнор, где власти по любому должны были пропустить к себе домой «непрошенных гостей». Отсюда намечалось направиться в г. Хотан и через пустыню Такла-Макан и Тянь-Шаньские горы выйти к озеру Иссык-Куль.
Пржевальский рассчитывал, что крупные научные рекогносцировки нужно разделить на районы:
Северо-Тибетское плато;
Тибет Восточный и страна Амдо;
Южно-Тибетское плато от Лхассы до Гартока;
Памир с прилежащими к нему частями Гиндукуша и Каракарума;
Восточный Тянь-Шань от Караша до Хами.
Западный Алтай от меридиана Кобдо до северного изгиба Жёлтой реки.
Хребты Алтын-Таг, Ала-Шань и Нан-Шань, весь б. Хинган и север Монголии.
Отправившись в экспедицию, Николай Михайлович получил неприятное для него известие. Один из его спутников, прапорщик Эклон собирался жениться и по этой причине отказался от путешествия.
Когда подготовка к экспедиции находилась на стадии завершения, перед отъездом в путешествие из Петербурга, 15-летний наследник Цесаревич Николай Александрович, при прощании с Пржевальским, подарил ему на память отличную подзорную трубу из алюминия, чрезвычайно удобную по своей лёгкости для эксплуатации в походных условиях. Экспонат хранится в доме-музее путешественника.
Подарок цесаревича Николаю Пржевальскому
В августе 1883 г. Пржевальский с соратниками выехал из столицы, по маршруту: Москва-Нижний-Новгород-Пермь-Екатеринбург-Тюмень. Далее водным путём по Туре, Таболу, Иртышу, Оби, мелководью р. Томь прибыл в Томск, где экипировался зимним обмундированием, затем на 6 почтовых тройках 1500 вёрстчерез Иркутск – Селенгинск пароходом по Байкалу, почтовыми в Верхнеудинск, к 26 сентября прибыл в Кяхту, где он до конца октября продолжил сборы в экспедицию.
Тут он довёл до конечного этапа отбор личного состава и комплектование имущества. Так как по дороге в Москве к нему присоединились: старший урядник Забайкальского войска Дондок Иринчинов и таранчанец Абдул Юсупов, а также ещё четыре солдата гренадерского полка, то в Кяхте предстояло выбрать дополнительный конвой. Отбор шёл по рекомендации проверенных соратников, чтобы не попасть впросак, а также «на удочку кумовства»