Сделав ещё небольшой переход, путники вышли 13 февраля на р. Тэтунг-гол, притоку Хуанхэ. По их счастью, в двух местах лёд пока уцелел, и караван переправился по нему на другую сторону реки. Там путешественники расположили свой бивуак, как раз напротив кумирни Чертынтон, находящейся по среднему течению реки в прекрасном живописном месте, о котором все мечтали ещё от самой Урги.
Покинув 27 февраля свою комфортную стоянку в долине Тэтунга, они направились вверх по ущелью р. Рангхта на перевал через хребет Южно-Тэтунгский. Узкая, местами каменистая тропа для верблюдов была довольно затруднительна, тем более, что нередко попадались накипи льда, а взад и вперёд сновали китайцы с вьючными ослами, на которых они возили отсюда лес в ближайшие города.
Остановившись в кумирне Чейбсен, Пржевальский отправил переводчика и одного из казаков в г. Синин к тамошнему амбаню (губернатору), хозяину этого района. Посланные намеревались предъявить пекинский паспорт, известить амбаня о прибытии каравана и просить проводника из Цайдама на истоки Жёлтой реки. Экспедиция осталась в лагере, в горах, где провела на охоте и в экскурсах четверо суток.
На следующий день вернулись посланцы из Синина, и с ними приехал китайский чиновник, присланный амбанем приветствовать гостей и передать письма, полученные на их имя из Пекина. Сининский амбань не препятствовал движению экспедиции в район оз. Куку-нор и далее в Цайдамскую котловину, но отказался дать проводников на истоки Жёлтой реки, объясняя отсутствием людей, знающих эту местность. При этом он, якобы заботясь о нашей безопасности, назначил к экспедиции конвой из нескольких десятков китайских солдат при двух офицерах. При отъезде китайского чиновника обратно в Синин Пржевальский поручил передать своему амбаню просьбу убрать бесполезных для путников солдат.
Простояв четверо суток возле Чейбсена, путники направились на оз. Куку-нор тем же путём, которым шли в июле 1880 г.
Миновав большую, населённую дунганами д. Бамба, к концу марта, путники вошли в ближайшие горы и здесь, вёрстах в четырёх от деревни, разбили свой бивуак в ущелье на берегу р. Рако-гол – левого притока Сининской реки. Абсолютная высота стойбища равнялась 8 800 футам. Окрестные горы, составляющие боковой отрог южной цепи Нань-шаня и протянувшиеся отсюда к городу Донкыр, куда и был отправлен для закупки муки и дзамбы В. И. Роборовский с переводчиком и несколькими казаками.
Очутившись без контроля и почувствовав безнаказанность, китайские солдаты принялись пьянствовать и грабить жителей. Завязалась драка, в которой несколько дунган было ранено. Тогда Пржевальский послал нарочного к сининскому амбаню с настойчивой просьбой убрать от него своих солдат, творящих беспредел. Тем не менее, конвой не убрали, и впоследствии отделались от него лишь крайней мерой, суровый командир пригрозил стрелять, если грабители-солдаты не уйдут восвояси.
Остановившись на реке Баян-гол, путники провели ещё трое суток по случаю праздника Пасхи. Христосуясь с казаками, Пржевальский дал каждому, вместо красного яйца, по полуимпериалу. Из запасов ещё московских, до сих пор почти не растраченных, они полакомились коньяком[284] и кое-какими презервами (консервированными продуктами – прим. автора) поделились, конечно, и с казаками. В итоге праздник был встречен и проведён с некоторым комфортом.
На рассвете 1 мая 1884 года экспедиция прибыла к хырме[285] князя Дзун-засака, служившей им уже дважды (в 1872 и 1879 гг.) складской базой путешествий по Северному Тибету. Отсюда и теперь, по заранее составленному плану, должно было начаться исследование неведомых территорий Тибета кратковременными экскурсиями в стороны от опорных складских точек. Такой способ оказался удобным при увеличении объёма грузов всего каравана, а также по причине необходимости давать периодически продолжительный отдых вьючным верблюдам.
Так закончился предварительный период путешествия. Поперёк двух третей расстояния по Центральной Азии переместили все средства и материальные запасы необходимые для выполнения главной цели. Такая работа проводилась более 6 месяцев, в течение, которой экспедицией пройдено (от Кяхты до хырмы Дзун-засак) 2 400 вёрст. Было сделано 119 переходов, в среднем на каждый из них приходилось 20 верст.
Местность, в которой они намеревались устроить склад, в районе юго-восточного угла Цайдама, принадлежала двум наследственным князьям: Дзун-засаку и восточному его соседу Барун-засаку.
Наиболее заманчивой частью неведомого района был его северо-восточный угол, где лежали истоки знаменитой Желтой реки Китая. Исследовать эти истоки китайцы пытались на много раньше в глубокой древности – во II в. до нашей эры, при династии старших Ханей.
Дальнейшие исследования истоков Желтой реки или, как ее китайцы называют Хуанхэ, были произведены в 9, 13 и 18 вв. уже при существующей Маньчжурской династии. Эти описания, по мнению Пржевальского, лишены научной основы, а потому и на географические карты наносились лишь приблизительно.
Ранее, в 1881 г., через истоки Жёлтой реки прошёл один из пандитов, – индус, но он ещё хуже, чем китайцы, изобразил верховья Жёлтой реки, показав здесь вместо двух больших озёр только одно, и то, нанёс его неправильно, видимо знал, что его хозяева не будут контролировать проделанную им работу, – главное, чтоб деньги заплатили…
Итак, Пржевальский основал в удобном для него месте складскую базу. Здесь имелось десятка два небольших глиняных строений, обнесённых невысокой стеной из той же глины. Внутри был почти безводный колодец, а неподалёку в обилии и корм для верблюдов.
Весь багаж поместился в двух помещениях, под охраной старшего урядника Иринчинова и 6-ти казаков, двое из которых ежедневно пасли верблюдов, остальные охраняли склад. Для развлечения от крайней скуки казакам даны были народные книжки для чтения и семена кое-каких овощей на посев. Впрочем, казаки оказались плохими огородниками. Читать же книжки большей частью любили как теперь, так и во всякое свободное время путешествия. Несколько человек безграмотных, бывших в экспедиционном отряде, даже выучились во время похода читать, а некоторые и писать.
С конца мая – начала июня, оставленных при складе верблюдов должны были откочевать на один переход в северную окраину хребта Бурхан-Будда, где гораздо прохладнее, нет донимающих насекомых, и хороший подножный корм.
Другие участники экспедиции, – 14 человек, в сопровождении вожака-монгола и одного из сининских переводчиков-китайцев, знавшего тангутский язык, должны были отправиться в предстоящую экскурсию сроком на 3–4 месяца. Переночевав в день перехода через хребет Бурхан-Будда недалеко за перевалом, утром 9 мая экспедиция спустились по южному склону хребта в долину р. Алак-нор-гол.
В новый караван поступило 26 завьюченных верблюдов, 2 запасных, 1 верховой (для вожака переднего эшелона) и 15 верховых лошадей. Тронулась экспедиция в путь 10 мая.
Исследовав местность, Пржевальский описал эти места: «Вечно снеговых гор в области истоков Жёлтой реки нет вовсе, они являются (по расспросным сведениям) только далее вниз по верхнему течению этой реки, вскоре по выходе ее из больших озёр. Кроме озерков и кочковых болот, по Одонь-тала вьются небольшие речки, образующиеся частью из тех же ключей, частью сбегающие с окраинных гор. Все эти речки сливаются в два главных потока, из которых один приходит с северо-запада, другой – от юго-юго-запада. Отсюда, т. е. собственно от слияния всей воды Одонь-тала, и зарождается знаменитая Жёлтая река, получающая у своей колыбели монгольское название Салома.
Долина, сопровождающая описываемое течение Хуан-хэ, имеет от 5 до 10 вёрст ширины и представляет степную равнину, в изобилии покрытую на южной стороне реки кочковыми болотами и маленькими озерками, так что, в сущности, она является восточным продолжением той же Одонь-тала. Подножный корм здесь весьма хороший, но жителей нигде нет».
Описывая ритуалы жертвоприношения китайцев у котловины, Пржевальский отмечал: «На северо-восточной окраине Одонь-талы, там, где из слияния двух главных истоков родится Жёлтая река, стоит невысокая (на-глаз футов 700–800 над окрестностью) гора, составляющая угол незначительного хребта, протянувшегося сюда с востока от большого озера. На вершине этой горы сложен из камня маленький „обо“, и здесь ежегодно приносятся жертвы духам, питающим истоки великой китайской реки.
Сюда же к жертвенной горе стекаются в это время монголы Цайдама и тангуты из ближайших местностей. Ежегодно монгольские князья преподносят жертвенные подношения каждый по своему состоянию. Тем же князьям выдаются здесь и награды от богдохана.
В начале XVIII столетия китайский император Кан-си послал своего дядю с конвоем солдат в Тибет, чтобы описать эту страну. Посланец успешно выполнил поручение и вышел из Тибета в Сы-чуань, но здесь был убит тангутами».
17 мая, преодолев вброд несколько мелких рукавов Хуан-хэ, путники разбили свой бивуак на правом её берегу, в трёх вёрстах ниже выхода из котловины Одонь-тал, и пили воду из истоков Великой реки. Радости их не было конца[286]. Начались исследования.
Из представителей фауны, Пржевальский выяснил, что здесь пасутся дикие яки, нередко стадами в несколько сот, иногда даже более тысячи экземпляров, много также хуланов, ещё более антилоп, медведь, тибетский волк, степная лисица-кярса, бесчисленное множество пищух, местами полёвок, которые чуть не сплошь дырявят почву своими норами, что мешает движению лошадей. По горам кое-где водились сурки-тарбаганы, там же голубые бараны куку-яманы и белогрудые аргали.