«Николаю Михайловичу Пржевальскому Императорская Академия Наук», а на обороте слова: «Первому исследователю природы Центральной Азии 1886 г. окружённые Лавровым венком». Под бурные аплодисменты, эту медаль преподнесли Пржевальскому.
8 июля 1886 г. Пржевальский снова уехал в Слободу, где проводил время на охоте, рыбной ловле, а также занимался устройством своей усадьбы. Времени на написание статей оставалось мало. Он собирался засесть за работу осенью, когда испортится погода, чтобы наверстать упущенное время. «После питерской каторги теперь отдыхаю в деревне и ни за что никуда не поеду до глубокой осени», – говорил он.
Однако его предположения не оправдались. Вскоре болезнь ноги заставила его против желания съездить в Москву, где он обратился к крупному специалисту того времени по физиологии и патологии кровообращения, доктору А. А. Остроумову. «Ваш организм работает отлично, но мускульного употребления мало, и потому избыток отлагается в виде жира, который замедляет кровообращение и увеличивает вес тела, отчего и происходит опухоль ног».
Он предписал Пржевальскому диету и купание, посоветовал ему поменьше сидя работать, а лучше найти себе переписчика, чтобы надиктовывать ему свои сочинения. По возвращении в Слободу Николай Михайлович сначала строго исполнял все предписания доктора, но вскоре их стал игнорировать.
«Эту опухоль, вероятно, вылечит только пустыня, как то и было в минувшую мою экспедицию. Как вольной птице трудно жить в клетке, так и мне не ужиться среди цивилизации, где каждый человек, прежде всего, раб условий общественной жизни. Но простор в пустыне – вот о чём я день и ночь мечтаю. Дайте мне горы золота, я за них не продам своей дикой свободы… ещё раз искренно вас благодарю за внимание. По временам ласки приятны и дикому зверю».
Желая ограничить на него давление цивилизации и суетное окружение людей, Пржевальский решил пожертвовать продажей приобретённый им винокуренный завод, приносивший ему немалую прибыль. После пребывания в царстве природы, реалии настоящего в Российской глубинке стали казаться ему дикостью.
«В общественной жизни в деревне такая неурядица, такие беззакония и такое торжество порока, каких нигде не встречал в самых диких ордах Центральной Азии,» – писал он своему другу А. Лушникову в Кяхту.
Глава IX. Влияние военного географа М. И. Венюкова на формирование личности путешественника Пржевальского
Вследствие того, что свежий взгляд человека на проблему всякий раз кидает вызов устоявшимся понятиям, он не всеми воспринимаются однозначно. И нередко, что многие захотят противостоять этой личности, поддерживая критику или иными способами. Это понятно, так как люди всякий раз чувствуют себя уютно с вещами, с которыми они знакомы, и испытывают дискомфорт по причине всего неведомого. Но есть личности, которые не только понимают новое и прогрессивное, они помогают этому «лучу света пробиться в тёмном царстве» и тем самым способствуют ему продвигаться к выбранной цели. Таким был для Пржевальского Михаил Иванович Венюков.
Не только под влиянием польских учёных Пржевальский остановил свой выбор на глубоком изучении Уссурийского края и региона Центральной Азии. Большую роль в принятии этого решения сыграл его соотечественник военный разведчик, путешественник М. И. Венюков, находившийся тогда в Варшаве.
После окончания Академии Генерального штаба в 1856 году, Венюкова через год командировали для изучения Уссурийского края. В результате этого и других путешествий, изданные статьи Венюкова об исследованиях бассейна реки Уссури, озера Иссык-Куль, регионов северного Кавказа, – глубоко научные работы, привлекли внимание учёной общественности мира. Занимаясь научной работой в Варшаве с 1863–1967 г.г. он написал обобщающую работу о физико-географической науке, опирающуюся на достижения учёных того времени. Михаил Иванович посвятил себя изучению истории географических открытий, географическому описанию южных пограничных с Россией стран.
М. И. Венюков
После того, как в 19 февраля 1964 года был издан «Указ об устройстве крестьян царства Польского» и создана специальная комиссия, он назначается председателем Люблинской её комиссии и находится в Польше.
В 1869–1870 гг. Венюков ознакомился с Индией, Японией и Китаем, направляясь через Суэцкий канал и Индийский океан для исследования северного Китая, но ввиду прекращения финансирования, его путешествие прерывается. По итогам этой поездки он публикует ряд работ, в том числе монографию о Японии и Китае, которые переводятся на европейские языки и получают высокую оценку специалистами. По возвращении из Китая Венюков работает над составлением военно-географического описания российско-азиатских пограничных окраин от Каспия до Тихого океана. Его сочинения переводятся за рубежом и являются первоисточником для военных, гражданских географов и других специалистов.
О своих исследованиях Азии Венюков читает лекции в Академии Генерального штаба. В 1873 г. Учёный совет РГО избирает его учёным секретарём Общества, в котором он в течение нескольких лет ведёт плодотворную организационную, научную и редакционную работу. Личная точка зрения Венюкова, на происходящее в стране, его возросший научный авторитет и непримиримость к части закостенелой элиты, честная открытость, вызывали неприязнь к офицеру со стороны правящих и военных кругов.
В отместку ему создают различного рода препятствия в результате, которых он не смог продолжить военную службу и научную деятельность. Венюков решает покинуть свою Родину, и служить ей за рубежом. Поводом к этому послужила командировка Венюкова в туркменский Красноводск на неопределённое время, которую он воспринимал «замаскированной ссылкой». Он не выдержал и подал в отставку, а затем нелегально выехал из С.-Петербурга в Хельсинки и Стокгольм. Оттуда – в Швейцариюи Францию. С тяжёлыми чувствами переживания он уезжает из России.
Михаил Иванович, хотя и конфликтовал с государственными чиновниками, всё же старался быть всегда полезным своей Родине. Фактически он по собственной инициативе стал, как сегодня говорят, – «Агентом влияния», то есть вёл работу по созданию позитивного образа России за границей.
Есть ли у России сегодня свои агенты влияния за рубежом? Думаю, что да. Почётный председатель президиума МСРС – граф Пётр Шереметьев, живущий в Париже. Заместитель председателя – князь Никита Лобанов-Ростовский, живущий в Англии. Не для кого ни секрет, что это и Андраник Мигранян в США, и Наталья Нарочницкая со своим фондом в Париже, Йохан Бекман в Финляндии, Яков Казаков (Кедми) в Израиле, которые вполне искренне выполняют свою работу.
За рубежом Венюкова ни на минуту не оставляют мысли о России, ее людях. Он активно сотрудничает с русскими учёными, встречается с ними, публикует свои работы в русских и зарубежных изданиях, ведёт переписку с Пржевальским, В. В. Докучаевым, А. А. Тилло, Л. А. Большевым и др., встречается с А. И. Герценом, П. А. Кропоткиным, П. А. Чихачевым и другими выдающимися личностями того времени. Его особой заботой являлась пропаганда научных достижений русских учёных за рубежом. Убедительным подтверждением этого является интенсивная и добрая переписка с Н. М. Пржевальским, которую он вёл из Франции в 1877–1888 гг[332].
Венюков относился к науке как государственник, умел направлять свои усилия на решение наиболее актуальных задач. Позже он уже сам передавал эту традицию будущей знаменитости русской географии Пржевальскому. В частности, к советам Венюкова Николай Михайлович прислушивался при выборе своих маршрутов по совершенно диким и неисследованным местам Центральной Азии.
Для них обоих характерны идейная общность и стремление к географическим исследованиям. Как известно, Пржевальский, семь лет спустя, повторил исследования Уссурийского края, начатые Венюковым в 1858–1860 гг., а затем совершил своё первое путешествие в Центральную Азию.
Между двумя путешественниками завязалась многолетняя дружеская переписка. Это один из примеров того, как создавалась выдающаяся русская географическая школа. Переписка Венюкова с Николаем Михайловичем продолжалась до последних дней жизни Пржевальского. Она освещает не только взаимоотношения между двумя историческими личностями России, но и выступает свидетельством сотрудничества учёных России и Франции, и влияния русской географической науки на мировую науку.
Содержание писем Венюкова пронизано искренней любовью и преданностью к путешественнику, гордостью за его подвиги, прославлявшие русскую науку, за то, что пальма первенства в изучении Центральной Азии досталась России. Из писем Венюкова мы узнаем, какой глубокий интерес проявляла научная общественность Западной Европы к путешествиям Пржевальского, и как широко Венюков пропагандировал его исследования за рубежом.
Михаил Иванович часто выступал в географических обществах Женевы, Парижа или привлекал к сообщениям местных учёных. Он публиковал обзоры о ходе экспедиций Пржевальского, их результатах в научных изданиях, переводил на иностранные языки отдельные разделы его произведений.
Вот, что писал он о Пржевальском в своей книге «Из воспоминаний»:
«Недавно напомнил о себе ещё одни русский географ-исследователь и притом самый знаменитый из всех – Пржевальский. У этого психология проще других, последовательнее, вернее себе. Вот четырнадцать лет скитается он по пустыням Средней Азии, ища свободы и славы и обретая их: легко понять его интересы, легко, поэтому и избегать с ним разлада, не смотря на откровенно-эгоистическую его натуру. Я с совершенной искренностью пожелал ему продолжение его успехов и даже послал ему несколько сведений, которые могут быть для него нелишними»[333].