Взгляни на мой портрет —
Ведь нравлюсь я тебе?
Ах, не ходи в Тибет!
В тиши живи себе
С подругой молодой!
Богатство и любовь
я принесу с собой![380]
Раиса, сестра Таисьи Богдановой
Находясь в командировке в Николаевске-на-Амуре, Пржевальский бывает в семействе русского штурмана-моряка, в то время ещё подполковника В. М. Бабкина, воспитывающего девушку сироту лет двенадцати, Попову. Когда Николаю Михайловичу предложили с нею позаниматься географией, вместо занятий он подарил ей свой учебник географии с шутливой надписью: «Долби, пока не выдолбишь».
Впоследствии Попова получила в Цюрихе диплом доктора медицины, и в одном из приездов Николая Михайловича в Петербург в ответ на подаренную им географию поднесла ему докторскую диссертацию[381].
Откуда же лондонский публицист Д. Рэйфилд черпал все интимно-негативные сведения о великих, и кто является их родоначальником? Чтобы найти первоисточники пришлось опять пройти «путь в обратном направлении», как в математике, – решая задачу, двигаться от ответа к условиям решения.
То, что негативный вброс по отношению к Н. М. Пржевальскому был сделан умышленно, становится ясно, как, только, проделав обратный путь от Д. Рейфилда, в поисках источника данной информации встречаешься с фамилией бывшего советского, ныне российского профессора-археолога Л. С. Клейна[382], который уже не первый год, вопреки здравому смыслу, громко трубил о подобных вещах в отношении многих выдающихся личностей. Делает он это в основном, совершенно бездоказательно, будто у каждого из них «стоял у замочной скважины», а затем описал свои нетрадиционно-сексуальные переживания в литературе. Может анализ его раскопок мог пролить на свет подобные факты из жизни людей, и мы не в курсе сих продвинутых технологий? В итоге своей деятельности относительно Н. М. Пржевальского учёный-археолог Клейн положил всю свою энергию не на поиск истинных фактов о генерале – путешественнике, о его родословной генеалогической ветви, а на строительство и укрепление абсолютно лживой индивидуальной конструкции, которой изначально нет места в любой истории, и распространении её в массы. И многое, как ему казалось, он в этом преуспел – прочитайте его пафосную автобиографию, где он заявлял, что интимная жизнь гражданина вообще не касается ни государства, ни обществ.
Второй «обвинитель», претендующий на пейраму (истину, основанную на опытах – прим. авт.), писатель из США – Семён Карлинский[383], который был открытым геем и состоял в браке с мужчиной, прожив с ним 35 лет до самой своей смерти, принимал участие в ЛГБТ движении.
В интервью «Радио Свобода» Карлинский признался, что долгие годы был одним из немногих американских профессоров – открытых геев и писал для гей-журналов. Во время службы в Армии США был арестован и помещён в психиатрическое отделение американского госпиталя.
В итоге: Семён Карлинский – Лев Клейн-Дональд Рэйфилд стремятся… уложить весь научный и духовный путь Н. М. Пржевальского в «схемы аномально складывающейся в их голове эротики». Посему они и предприняли эскалацию сексопатологического разоблачительства. Можно предположить, что С. Карлинский и Д. Рэйфилд проводят анализ текстов Н. М. Пржевальского как «разгадывание сложной символической шарады на сексуальные темы», и орудием им служит методически применяемая низкопробная маниакальность. Как объясняют подобные действия специалисты по психологии, – это один из путей и способов «компенсировать неудачу своих неестественных поползновений».
То есть, касаемо лично Клейна, он по своему собственному мнению «неприкасаемый», а вот над памятью великого учёного Пржевальского после его смерти через 175 с лишним лет можно и поиздеваться. Хотелось бы обратиться к Лондонскому публицисту Д. Рэйфилду словами его соратника Льва Клейна: «Доказательства на стол!»
Мифы о происхождении Н. М. Пржевальского. Кто и для чего их создаёт?
Сколько слухов наши уши поражает,
Сколько сплетен разъедает, словно моль!
Многим читателям встречались статьи и, не редко пришлось смотреть ТВ передачи о «самых шокирующих гипотезах», и одна из них следующего плана, где автор или группа оных утверждали:
«Мало того, „вождь народов“ может являться… наследником российского престола, поскольку являлся внуком императора Александра II. Неожиданно? Да, конечно, но это только на первый взгляд. Есть факты и от них никуда не денешься. Смотрите сами…»
Автор сего словесного хитросплетения решил лукаво привязать личность Александра II к личности Н. М. Пржевальского, сотворив из него отца путешественника, чтобы, также неумело и по той же «кривой тропке» сделать последнего отцом Иосифа Виссарионовича Сталина. Давайте всё же посмотрим сами, опираясь только на факты: даты и дневники свидетелей прошлого.
Из исторических документов доподлинно известно, что с мая по сентябрь 1837 года цесаревич великий князь Александр Николаевич (будущий император Александр II) совершил большое путешествие по Российской империи, где он посетил 30 губерний, в том числе Урал и Сибирь. Об этом довольно-таки подробно написал автор фундаментальной биографии императора Александра II, русский дипломат, историк и публицист С. С. Татищев[384].
Сергей Спиридонович изложил происшедшее в своём труде, опираясь на материалы, изученные им в Государственном и Главном Санкт-Петербургском архиве МИД, в архивах Государственного совета, бывшего III отделения Собственной Его Величества канцелярии, в Военно-Учётном Архиве Главного штаба. Кроме того, автор имел доступ к материалам некоторых архивов иностранных государств и частных архивов.
В этом документе нас будут интересовать только некоторые даты и места пребывания цесаревича. Со временем, по-моему, всё понятно, это май-сентябрь 1837 года. Маршрут следования: Великий Новгород, Валдай, Вышний Волочек, Тверь. Затем цесаревич отправился на северо-восток по маршруту: Углич, Рыбинск, Ярославль, – куда он прибыл 9 мая. Следующие города, которые он посетил: 14 мая – Кострома, Вятка, 25 мая – Пермь, 26 мая – Екатеринбург, Оренбург.
На обратном пути у цесаревича Александра был маршрут: Пенза, Тамбов, Воронеж, Тула, Калуга. 13 июля 1837 года он был в Вязьме[385]. Три дня Александр Николаевич провёл в окрестностях Смоленска, где с местным губернатором и ветеранами Наполеоновских войн, они проехали по полям до г. Красного, где в 1812 году произошли два крупных сражения с французской армией, внимательно, с картой, осматривая места баталий с Наполеоном. Из Калуги он свернул в д. Авчурино, имение помещика Полторацкого, славившегося своим хозяйством. 20 июля был в Малом Ярославце, а в ночь с 24–25 июля цесаревич прибыл в Москву.
9 августа он продолжил свой вояж, убыв по маршруту: Владимир-Нижний-Новгорород-Рязань-Тула-Орёл-Курск-Харьков-Полтава-Вознесенск[386]. 26 августа здесь состоялся парад войск, участвующих на учениях. Отсюда цесаревич продолжил своё движение по Причерноморью России и по всему Югу. Прибыл в Первопрестольную столицу он 26 октября 1837 года.
Всё было бы ничего, но… со времени пребывания цесаревича на Смоленщине, до рождения Н. М. Пржевальского прошло не 9 месяцев, а 21 месяц. Неувязочка… Помните, как в «Золотом телёнке» у Ильфа и Петрова:
«В жизни двух жуликов наступило щекотливое мгновение. В руках скромного и доверчивого председателя исполкома в любой момент мог блеснуть длинный неприятный меч Немезиды. Судьба давала только одну секунду времени для создания спасительной комбинации. В глазах второго сына лейтенанта Шмидта отразился ужас».
И, сегодня «Остапы», сочинявшие подобные легенды, не смогут объяснить почему «узнаваемые ими брат Коля» родился вопреки существующим правилам природы. Причиной может быть и то, что для них, к сожалению, не может «в любой момент мог блеснуть длинный неприятный меч Немезиды».
Если всё же пойти, как в математике: «методом от противного», и произвести обратный отсчёт с 12 апреля 1839 года, – дня рождения Великого путешественника в Смоленской губернии, то временем зарождения Николая Михайловича должно было быть примерно середина июля 1838 года. То есть будущий император должен как-то случайно появиться на Смоленщине именно в это время. А возможно ли это было физически? Попробуем разобраться вместе.
Используя всё тот же источник, узнаём, что «29 мая 1838 года военный корабль „Геркулес“ под флагом наследника вошёл в Стокгольмскую гавань и бросил якорь перед самым королевским дворцом». Как пишет тот же автор: «Объезд европейских дворцов Александр Николаевич имел начать с Швеции, и в Стокгольме ждали прибытие лишь его одного»[387]. С этого времени стартовал его длительный вояж по Европе, который продолжался 2 года и 3 месяца до 3-го сентября 1840 года, когда цесаревич прибыл в Гатчину, а 8-го сентября – в С.-Петербург.
Так что ни одной, даже малейшей причины считать Александра II отцом Николая Михайловича Пржевальского у Истории нет. А мифы, создаваемые подобными гешефтмахерами, имеют либо политическую, либо личную материально заинтересованную окраску.
Биографический указатель
д’Аббади Арно Мишель (1815–1893), – французский исследователь Эфиопского нагорья в 1838–1848 годах.
Акимов Василий Петрович (1835–1886) – участник Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, начальник Варшавского пехотного юнкерского училища и 1-го военного Павловского училища, генерал-лейтенант. Состоя в должности старшего адъютанта при штабе войск в Царстве Польском, исполнял должность начальника Варшавского пехотного юнкерского училища (с 2 января 1862 г.)