Записки Барабаша и Матюнина о Манчжурии;
Соображения о возможной войне с Китаем и разбор пограничных районов Н.М. Пржевальского (выделено – курсив автора);
Маршруты на Пекин Евтюгина и Ванина.
С начала своего создания ИРГО постоянно обращало взор на Азию и главным образом на области, прилежащие к русской границе. Колониальная политика России в Азии шла параллельно с научным изучением областей и по мере продвижению границ, предшествовало подробное исследование русскими присоединяемой области.
Характерно, что выдающиеся личности того времени были специалисты в обеих сферах колонизации, как внешней, так и внутренней, и иногда выступали в двух лицах. Так, например, К.Ф. Рылеев служил правителем канцелярии в Российско-Американской компании. Моряк – путешественник Д.И. Завалишин проектировал российскую колонизацию Калифорнии. А.С. Пушкин служил в колониальном управлении на юге России. Г.С. Батеньков администрировал и сибирские окраины, и военные поселения в сердце страны. И.П. Липранди был учёным-ориенталистом и полицейским экспертом по религиозному расколу внутри России [392].
Русско-турецкая война 1877–1878 закончилась победой России. Однако Англия оказала противодействие усилению авторитета России в Европе. В очередной раз русские после одержанных ими побед на полях сражений… терпели поражения в дипломатических битвах.
С первых же заседаний Берлинского конгресса, Англия, не желающая идти на уступки России, выразила недовольство перспективой усиления российского влияния на Балканах, и предъявила ей ультиматум: «в случае если российские войска займут Константинополь, то они вынуждены будут начать военные действия против России» [393]. Россия, летом того же года, в ответ на ультиматум стала готовить поход в районе урочища Джам на бухарской границе [394].
Однако дипломатическая обстановка изменилась. С заключением Берлинского конгресса цель миссии коренным образом изменялась. А в последних числах июля, по разрешившимся политическим обстоятельствам, было отменено наступление и в остальных отрядах, которые постепенно возвратились на свои постоянные квартиры.
Сейчас трудно сказать, решилась бы Великобритания на войну с Россией или нет, но в тот момент казалось, что вопрос войны и мира зависел именно от позиции британского правительства. «Англия ищет только предлога, чтобы объявить нам войну», – писал царь Александр II своему брату [395].
Канцлер Горчаков в записке царю об итогах конгресса признал: «Берлинский конгресс есть самая чёрная страница в моей служебной карьере». Царь приписал: «И в моей тоже» [396].
Дипломат и специалист в области международного права Ф.Ф Мартенс, тщательно проанализировал русско-английские отношения, касающиеся Индии скептически отнёсся к очередному «выпаду» в сторону Британской жемчужины. Переходя в своих исследованиях, базируясь от частного: если Россия «разобьёт английские войска… подымет огромные и страшные массы туземногонаселения против англичан…» переходит к общему выводу: «Но затем? Что делать России с этими 200 миллионами людей… выгодно ли ей расширять свои границы до этих отдалённых земель»? [397] С таким же скепсисом смотрел на сложившуюся в то время обстановку в этом регионе и Снесарев, – военный аналитик ГШ, в 1899 году совершивший служебную поездку по Индии, отмечая в своих исследованиях:
«Для подобной программы, прежде всего и больше всего, нужна осведомлённость; нужно знать Среднюю Азию и, если мы не изучили её до наших дней, то нужно приниматься за это изучение. – Лучше позже, чем никогда» [398].
Созревание новых молодых и талантливых русских геополитиков. Экспедиции в новые земли России
Трудные времена рождают сильных людей.
Сильные люди создают хорошие времена.
В этот стремительный водоворот «Большой игры», со всеми её интригами и страстями, бушевавший в Центральной Азии во второй половине XIX века, попадает энергичный молодой русский офицер – путешественник Н.М. Пржевальский. Так получилось, что главной ареной его деятельности стала Центральная Азия: страны, находящиеся вне России и входящие в состав огромной Небесной империи.
До начала XIX Китайская империя была недоступна для посещения любого европейца. Единственному кому удалось побывать в Поднебесной, так это путешественнику XIII в. Марко Поло. Но он был не более как негоциант и не обладал специальной подготовкой для серьёзных научных исследований и анализа военной мощи государств этого района Азии.
С течением времени Небесную империю окружили границы двух европейских империй с севера и с запада русская Сибирь и Туркестан, с юга – английская Индия. Пришлось Китаю налаживать отношения с внешним миром и Тянь – Цзинский, а также Пекинский договор яркий пример этому.
И тут вовремя успел «побеспокоиться» граф Е.В. Путятин русский уполномоченный в Тянь-Цзине. Граф настоял перед МИД на оживлении наших отношений с Китаем, и на подготовке к экспедиции для всестороннего научного исследования этой страны. Правительство в свою очередь поручило ИРГО принять к исполнению. Ввиду отсутствия денег в казне, пришлось отложить поездку на 10 лет. Лишь редкие поездки членов ИРГО малыми экспедициями проводились для исследования Китая.
Первоначально Россию заинтересовала Маньчжурия, соседствующая по новой границе с Россией и Корея. Исходными пунктами изучения послужили некоторые местности Забайкальской области и городов, расположенных на Амуре: Благовещенск, китайский Айгун и Михайло-Семёновская станица, а также столица – Пекин, где находилась русская миссия.
В 1858 году, сразу же после заключения Айгунского договора, Российский Главный Штаб послал талантливого 26-летнего офицера Михаила Венюкова в сопровождении одиннадцати казаков, который начал разведывательный маршрут от станицы Казакевичево, расположенной рядом с только что основанной Хабаровкой. Отряд прошёл 700 км через Уссурийскую тайгу, картографируя местность, и «слегка заблудившись, – не местные мы», (ирония – автора) вышел к побережью Японского моря в устье реки Зеркальной (Тадушу). Проживающие там китайцы преградили с угрозами путь экспедиции. Отряд вынужден был возвратиться к прежнемумаршруту [399].
В1862 г. член Сибирского отдела РГО полковник Н.А. Хилковский-торговец лошадьми, посетил монгольский город Хайлар и обследовал важнейшие пути в этой части Монголии, ведущие в Манчжурию.
В 1863 г. член Сибирского отдела Малевич послан был из Айгуна в Мерген и Цицикар пользуясь приграничными дипломатическими переговорами провести разведку, но сделать это было ему весьма затруднительно, так как китайцы, под видом гостеприимства, держали посланца постоянно в поле зрения караула.
В 1864 г. князь П. А. Кропоткин выступив из Забайкальского пункта, Цурухайтуевского поста, пересёк Хингахребет и северо-западный уголь Манчжурии до г. Мергена, и исследовал интересную вулканическую область в отрогах гор Илхури-Алин [400].
В том же году губернатор Восточной Сибири М. С. Корсаков сформировал небольшую экспедицию на пароходе «Уссури» по реке Сунгари до г. Гирин, с целью завязать с Манчжурией торговые отношения. При этом генерал Корсаков, с пользой для науки, предложил принять в ней участие Усольцеву, Кропоткину, ботанику и метеорологу А.Н. Конради, двум топографам Васильеву и Андрееву для производства исследований [401].
Рассматривая историю изучений территорий русскими подвижниками в странах сопредельных с Центральной Азией можно сделать вывод: при изучении областей с научной стороны предшествовало передвижению русской границы и изменению политическая положения. Русские, всегда были сильны в Азии тем могуществом, которым они пользовались. Благодаря превосходству своей культуры, пренебрежению трудностей, встречаемым им климатом и непривычных физических условий, они постепенно присоединяли к своим владениям громадные пространства. Войска отправлялись в страны, где природа и население изучены натуралистами, послами или купцами и, присоединяли туземцев к своему государству, приобщая их к высшей культуре. Они занимали города, существующие в течение долгого времени, или строили новые, в различных стратегических и коммерческих точках, выгодных им. Закладывали основы для колонизации и устраивали жизнь, таким образом, чтобы установить ограничения для беспредела кочевников.
На водных коммуникациях Азии стали ходить пароходы с вереницами барок груженных товаром. В пустынных степях, где царствовали караваны и по непроходимой, дикой тайге помчались железнодорожные поезда. Телеграф за тысячи вёрст мгновенно стал передавать любую информацию.
Громадные азиатские расстояния, благодаря современным открытиям, уменьшились, оживилась торговля. Главенство славянского элемента в руководстве над туземцами упрочилось. Окончательное ассимилирование аборигенов страны с русскими становилось не более как вопрос времени.
В землях таджиков, узбеков – Ташкент и Самарканд становятся настоящими русскими городами. Русское владычество в Азии распространялось с поразительной быстротой. Не считая громадного приращения территории в Приамурском крае, в одном только Туркестане с половины текущего столетия приобретена территория пространством около 1.000.000 кв. км., т. е. почти в 272 раза более, чем, например, вся площадь Франции! Беспрестанно присоединяются все новые и новые обширные провинции к владениям русской империи чтобы достигнуть, наконец, какой-либо естественной границы