Н.М. Пржевальскому. Кашгар. 3 октября 1886 г. [660]
Здесь Петровский негодует по поводу необъективного и «хвалебного отчёта» Громбчевского в адрес Армии Китая, который, по его мнению, не умеет анализировать объективно. «Отчёт Громбчевского я также получил, но многим в нём не доволен: говорил я ему, например, что нельзя писать о каких-то хороших войсках, которые, будто бы, завоевали Кашгарию и потом были отозваны; войска эти и их начальники – те же, что теперь, и он их сам видел. Нет, всё-таки написал. Предупреждал его также, что после книги Биддалфа, который сам был в Канджуте, можно дополнить его сведения, но нельзя писать ту чушь, которую наврали ему разные сартишки; всё-таки написал. Много и прочего другого, что мне не нравится.
Дальглейш– купец, несколько раз (ещё при Якуб-беке) приезжавший завязать торговые сношения в Яркенде, но безуспешно. Кэри же имел какое-то специальное поручение от вице-короля Индии к Лю Чжаошаю в Урумчи, исследованиями они не занимались, и месяцев шесть тому назад, по той же, Вашей дороге (из Хотана на Аксу и обратно) возвратились в Индию [661]. На Лобноре не были. Кроме их – других европейцев с ними не было. Маршрут, кажется, сняли, и кажется, определили астрономические точки».
Понимая, что надо как-то совместно решать с Пржевальским вопрос относительно Китая, по которому у них сложилось единое мнение, Петровский советует Николаю Михайловичу подключить для лоббирования общей проблемы, Семиреченского военного губернатора А.Я Фриде, отправляющегося в столицу и быть его более решительным. Петровский предлагает, через Фриде в столице инициировать к нему обратную связь, хоть бы и частного порядка, от начальника ВУК и ГШ Н.Н.Обручева, чтобы информировать Главный штаб сложившейся позицией по Китаю. «На днях Фриде едет в Петербург. Заставьте его не быть робким, хотя в министерстве Военном, где он должен быть своим человеком. Меня немного знает Обручев; пусть бы он написал мне частное письмо и спросил бы о здешних делах и их возможном, к пользе нашей, разрешении. Я дал бы ему отчётную записку, которой он мог бы воспользоваться как материалом».
Н.М. Пржевальскому. Кашгар.
25 ноября – 18 декабря 1886 г. [662]
Положение дел у нас в Кашгарии прежнее. На днях получил письмо из Ташкента, что в Чарджуй (населённый пункт на р. Карадарья) и Керки (населённый пункт на р. Сырдарья) ставятся два русских батальона. «Я уже доносил, как-то, Министерству, что во владениях, лежащих от нас к югу, происходит объединение – под афганской или кашмирской, или иной властью, – пока не знаю.
На днях я высылаю в Министерство одну свою работу, о которой давно уже надумывался. Это – программа вопросов (с объяснительною запиской, как ей пользоваться) туземным разведчикам, посылаемым для собирания политических сведений (курсив – автора). Н.Ф. Петровский из опыта своей общения с местным населением понимал, что нужны для разведывательной работы либо профессионалы, либо специально обученные по особой программе люди. «Давно уже я сознавал крайнюю несостоятельность этого дела. «Сартишки», посылаемые шпионами, никогда к делу не подготовлялись, а потому приносили и приносят всякие базарные слухи и своё собственное враньё, на основании которых составляются так называемые пограничные слухи и сведения. Одновременно с посылкой программы буду просить разрешения и средств отправить, с весны, разведчиков в те местности, которые, в последнее время, особенно посещались, с неизвестными целями, англичанами».
И снова с сарказмом о Грум-Гржимайло: «Результат учёного путешествия сего учёного путешественника (не умевшего обращаться с обыкновенным анероидом) выразился покупкой ковра для какого-то великого князя (П.А.Шувалова – замечание автора) и потравою посевов китайских солдат. Врёт мне, при этом, не хуже китайцев: «я, Мушкетов, Романовский… мы полагаем… Гумбольдт, Рихтгофен если бы знали моё мнение» и пр. в этом роде [663].
Зная Пржевальского как опытного рекогносцировщика, Петровский просил проконсультировать его по приобретению средств топогеодезической привязки, а именно: «какой системы дальномер следует приобрести (нужен мне такой, чтобы определял расстояние без рейки), а также, где и какой фотоаппарат купить – в Питере или заграницей»?
Н.М. Пржевальскому. Кашгар. 30 января 1887 г. [664]
В этом письме Петровский анализирует события, которые должны скоро произойти в Кашгарии, а также информирует Пржевальского: «Образовав достаточно, для производства смуты, дисциплинированный отряд, китайцы, во-первых, создают оплот (из киргизов, разумеется, которых они будут всячески ублажать и ласкать), против вторжения кочевников в оседлую Кашгарию, а во-вторых (что ещё важнее) – заготовят кадры шаек для производства смуты у нас, где кочевники далеко ещё не успокоены, и всегда готовы пограбить оседлое население, будь оно ферганское или кашгарское – всё равно. И следующее событие. Выселяя отсюда мусульман и привлекая сюда китайцев, пекинское правительство навсегда избавится от страха потерять Кашгарию, и из страны, где каждую минуту можно ожидать смуты, создаст покорную провинцию. Предупредить осуществление этих мер, мы, разумеется, прозеваем, и что можно сделать теперь легко, будет потом совершить гораздо труднее». Прошу Вас передать об этих новостях А.Я. Фриде.
Н.М. Пржевальскому. Кашгар. 14 февраля 1887 г.
Передавая донесение своих осведомителей, Петровский вводит Николая Михайловича в курс, что «англичане-разведчики Дальглейш и Кэри, развязали языки перед моим «соглядатаем». Первый, по его словам, идя по той же дороге, где шли Вы, и, посетив затем Лобнор, Хами и за – Хами (?), снял, будто бы, всю пройдённую местность, дабы поверить Ваши исследования. Дальглейш, как я знаю, – бывший купец; инструментов, кроме компаса, у него нет, да и в съёмках, вероятно, он не силён, следовательно, слова его – отзываются хвастовством, которое надлежало бы обличить». Эту же новость он продублировалФ.Р. Остен-Сакену в письме из Кашгара 3 марта 1887 г. [665]
В конце письма восхищение: «Читал в «Русском вестнике» [666] Вашу статью и нахожу её прекрасной».
Н.М. Пржевальскому. Кашгар. 20 мая 1887 г. [667]
В этом письме, консул просит прислать ему номер журнала, где помещена, где помещена статья Артура Кэри, чтобы проанализировать её и понять цель путешествия этого англичанина. Ввёл он коллегу в курс событий и о том, что «В Азиатский департамент я послал недавно краткие сведения о хотанском золоте с рисунками самородков, которые встречаются на здешнем базаре».
Далее Петровский предлагает «идти в Тибет из Индии – по одной из тех дорог, которые указаны в «A Map of trade Routes to Tibet from the lower provinces of Bengal»? [668] О Тибете я напишу Вам, впрочем, поподробнее в следующем письме, когда расспрошу о путях кое-что у знающих туземцев».
Из информации своих источников он с юмором добавил: «На Памир проехали, пробираясь в Канджут, Бонвалои Капюс, ознаменовав себя пока дракой на каком-то пограничном карауле (о чём мне китайцы официально сообщили). На Памир же едет и Грум-Гржимайло, приезжавший в прошлом году в Кашгар, главным образом для покупки ковра какому-то своему высокому покровителю» [669].
Ф.Р. Остен-Сакену. Кашгар. 22 августа 1887 г. [670]
В этом письме Петровский опять полон возмущения о деятельности Грум-Гржимайло и характеризует его как молодого выскочку, пытающегося сделать себе имя не на собственных открытиях, а на критике опытных коллег. «Запас его знаний крайне невелик, умения вести исследования и обращаться с инструментами совсем нет, а самомнения – масса. В разговоре только и слышится: Гумбольдт ошибся, Рихтгофен ошибается, Пржевальский мог бы сделать более, я нашёл, я определил и пр.»
Из этого он делает вывод: «Боюсь я, чтобы новые путешественники, вроде г. Грума, своими неосновательными трудами и легкомысленными мнениями, не дискредитировали все прежние исследования. На это нужно обратить серьёзное внимание. Географическому обществу, подобно обществу Археологическому, следует взять в свои руки и под свой контроль все вообще географические исследования, на чей бы счёт они не производились…и идти навстречу только тем, кто заявил себя на этом поприще учёными трудами».
«За поправку «Программы» очень благодарю Вас, действительно я пропустил эти нужные вопросы. Программу прислали на заключение Розенбаха, который нашёл её отличной, но трудно исполнимой, за отсутствием смышлёных разведчиков [671]. Если это так (а это не так), то никаких разведчиков не нужно, будем довольствоваться, по-прежнему, базарными слухами», – с сарказмом завершает он это письмо.
Н.М. Пржевальскому. Кашгар. 28 августа 1887 г. [672]
«В Пекине, конечно, дадут Вам широковещательный пропускной лист, но вместе с тем напишут этому мерзавцу (Губернатору Синьдзянской провинции), секретно, делать Вам всякие мерзости. Вам нужен Тибет, следовательно, главная цель должна быть в том, чтобы проникнуть туда как можно быстрей, а поэтому и идти нужно по пути самому ближайшему, т. е., иначе, заготовив, прежде всего, разрешение Пекина, а затем всё, что нужно для путешествия, явиться в Фергану, и через наш Памир, китайский Сарыкол, минуя Кашгар, Янги-Гиссар и даже, Яркенд, очутиться в Хотане и идти далее