вслепую это не разумно, согласитесь, — сказал я.
— Что вы имеете в виду? — спросил Тимошенко.
У вас зарытая страна и если мы хотим доверять друг другу, то должны немного ослабить совместные границы. Да и у меня много претензий к вашей стране, которые необходимо урегулировать, прежде чем мы перейдём к обсуждению союзного государства. Чтобы вы понимали, о чём идёт речь, мне необходимо рассказать предысторию. Всё дело в том, что я давал клятву защищать и заботиться о своём народе, а я привык исполнять свои клятвы. Моё отстранение от руководства, не сняло с меня ответственности за судьбу моих людей, проживающих на территории бывшей Российской империи, — сделав паузу, я глотнул чаю, давая возможность моим оппонентам осознать сказанное и задать вопрос.
— И как вы хотите помочь «своему» народу? — спросил Молотов.
— Поднять уровень жизни, увеличить продуктовую норму на каждого гражданина страны. Расширить ассортимент и количество минимально разрешённых предметов для личного использования.
— Это невозможно сделать. Наша экономика очень тонко настроена и у нас нет ресурсов для дополнительных послаблений. Поверьте, как только появляется такая возможность, мы поднимаем нормы. Это происходит ежегодно, пусть и не такими темпами, как нам того хотелось, но улучшения есть, поэтому мы вынуждены отказать вам в этой просьбе.
— Вы, наверное, меня неправильно поняли, я готов предоставить всё это бесплатно. Моё королевство готово поставлять бесплатно продукты питания и определённые, необходимые вещи, такие как мыло, медикаменты, музыкальные инструменты, предметы для рисования и лепки. Ну и другие мелочи подобного характера. Продукты будут простые, и уже упакованные. Единственное, что мне потребуется контролировать, чтобы они попадали по назначению. Никаких посещений секретных объектов, достаточно деревень, колхозов, школ. Если вы согласитесь на эти условия, то я готов обсуждать начало плотного сотрудничества между нашими странами. И если в течение полугода у нас не возникнет противоречий, мы можем вернуться к обсуждению военного союза.
Тут в разговор вмешался Тимошенко,
— А вы не боитесь, что мы можем заключить союз с Германией и напасть на вас? После чего займёмся выяснением отношений друг с другом.
— Нет, не боюсь. У меня достаточно авиации, летающей на пока недоступных вам высотах. В случае угрозы войны, моим самолётам не составит труда разбомбить все ваши нефтедобывающие скважины и нефтеперерабатывающие заводы. После чего ваша страна вернётся в каменный век. Трактора встанут, как и большинство заводов, машины не будут ездить, как и танки, а с учётом огромной территории вашей страны, это создаст серьёзные проблемы. Я уже не говорю про уничтоженную инфраструктуру или разрушенный Кремль. Как вы думаете, какие шансы у вас будут после этого, выстоять против Германии? С одним углём и на дровах, далеко вы не уйдёте. Да и железнодорожные мосты разрушить, большой проблемы не составит. Пусть это будет не сразу и таких самолётов у нас немного, но сделать это не составит больших проблем. Запрет на проход ваших кораблей через все проливы, приведёт к огромным расходам.
Да у меня сейчас не так много таких самолётов, но поверьте, сил справиться с вашей совместной армией у меня достаточно. Будет, конечно, непросто, но я уверен, что справлюсь с такой угрозой. Тем более, у меня есть чем удивить, как вас, так и немцев. Поэтому давайте обойдёмся без угроз и попыток силового давления, уверен, что мой ответ вам не понравится.
— Но вы неправомерно владеете землями Российской Федерации, присвоив их себе, — возмутился Тимошенко.
— Да ладно? С чего это вы так решили? Поясните, пожалуйста, — сказал я, поставив чашку на стол и откинувшись в кресле.
Вы забрали себе проливы, Константинополь, Панамский канал, Суэцкий канал, хотя всё это завоёвано было силой русского оружия и на деньги рабочих и крестьян, — сказал он, глядя мне в глаза.
— Вы уверены в своих словах или это просто ваши домыслы. Обоснуйте, пожалуйста, свои доводы, — сказал я, глядя ему в ответ.
— Русские войска завоевали Стамбул и освободили его, а вы просто присвоили их победу. Про то сколько вы потратили бюджетных денег я и говорить не хочу, вы просто ограбили народ, для своих личных амбиций.
— Вы совершенно ничего не знаете, или умышленно врёте. Стамбул брали добровольцы со всего мира. Больше всего там было итальянцев и немцев. Может, вы хотите, чтобы я отдал тогда проливы им? Да и все участвующие войска были наняты мной на личные средства, как и всё вооружение, построенное для этой операции.
Что касается средств, то посмотрите на финансовые документы тех времён. Бюджет российской империи на двадцать процентов состоял из взносов, которые вносил я лично. Фактически я доплачивал каждому крестьянину и рабочему в нашей стране, поэтому не говорите того, о чём вы не знаете.
— Но все деньги вы взяли у того же народа иначе, чем объяснить ваше богатство, — эмоционально возразил мой оппонент.
— считать чужие деньги, это неприлично, но так и быть я вам отвечу на ваш вопрос. Я предвидел кризис в Соединённых Штатах Америки и сделал отличные вложения, которые позволили значительно увеличить свой капитал, а деньги для этого я занял у Ротшильдов и Рокфеллеров. Аляску я купил на деньги, полученные с американских банкиров и капиталистов, поэтому ваши обвинения голословны. Вы просто завидуете моим успехам, перекладывая ответственность со своих плеч на другие. И можете не переживать, у меня сохранились все финансовые документы по бюджету Российской империи со времён Ивана Грозного. Так что обвинить меня в краже или чрезмерной эксплуатации населения у вас не удастся, тем более что при мне Российская империя процветала, до тех времён, пока вы не решили её развалить и устроить революцию. Вас четверть века никто не трогал и чего вы добились? Отменив деньги, вы сделали своих граждан бесправными рабами, они ограничены в свободе перемещения, вправе выбирать работу и вправе не работать. Я с таким трудом победил рабство в нашей стране, а вы ввергли её в ещё большее. Моё сердце обливается кровью от всего что происходит в ней, но, надеюсь, что смогу помочь своим гражданам с вашей помощью. Все продукты, которые будут поставляться в вашу страну для бесплатной раздачи, будут иметь специальную маркировку, что поможет выявить случаи использования этих продуктовых наборов не по назначению. Никаких пропагандистских надписей и призывов там не будет. Контроль за распространением будет осуществлять всего несколько человек, выборочно по выбранным адресам по всей стране. Они будут соблюдать все ваши требования в одежде и не будут ни с кем общаться, кроме вопросов получения гуманитарной помощи. И задавать два-три вопроса, по качеству поставляемой продукции и попросят продемонстрировать упаковки от использованных продуктовых наборов. Сами формулировки вопросов, вы сможете согласовать заранее, чтобы там не было неудобных для вас формулировок. Вот собственно и все мои требования. Ответ вам нужно дать в течение двух часов. Как мне доложили, у вас на самолёте есть необходимое оборудование, для связи со своим руководством, поэтому прошу вас дать ответ в течение двух часов. Так как ждать немецкую делегацию дольше, будет неправильно.
— Мы услышали ваше предложения и свяжемся со своим руководством, но меня интересует, что произойдёт, если нападение Германии произойдёт в тот период, когда мы будем выполнять ваши требования по поставке продуктов? И что будет, если мы откажемся.
— Во-первых, это не требование, а просьба. Во-вторых, если мы подпишем договор о гуманитарной помощи, то по истечению его, мы готовы обсудить военный союз с вами. Даже если в этот момент вы уже будете находиться в состоянии войны. Единственно, что в таком случае, воевать мы будем с вашей территории. Для чего вы предоставите нам свои аэродромы, с которых мы будем осуществлять нападение на противника и выделите нам участок фронта, с которого мы начнём наступление. И, конечно же, обеспечите беспрепятственное перемещение наших войск в пределах, необходимых для передислокации и проведения манёвров.
Что касается вашего отказа от сотрудничества, то заключать союз с Германией мы не будем, до тех пор, пока они не подойдут к Москве и не создастся угроза вашего поражения. В таком случае мы вмешаемся на стороне Германии, чтобы иметь возможность сохранить хотя бы часть территории России и её населения. Это, конечно, будет самый плохой вариант, но я готов на него пойти, ради сохранения русского народа и хотя бы части её территории.
У вас ещё есть вопросы? — спросил я.
Тут в разговор вмешался Молотов,
— А где гарантии, что вы не нападёте на нас, под предлогом помощи, заключив тайный пакт с Германией?
— Гарантией станут наши бомбардировки Германии. Её стратегических объектов и Рейхстага.
— хорошо, я передам вашу «Просьбу» руководству и в течение двух часов дам вам ответ, — сказал Молотов вставая.
Когда делегация покинула зал, я вызвал Деникина и отдал распоряжение готовить договор о гуманитарной помощи, передав ему наброски, которые я у меня уже были подготовлены.
Через два часа прошла повторная встреча, на которой мы подписали наш договор. В нём был указан срок, в течение которого будут осуществляться поставки продовольствия и после истечения которого, должен быть подписан союзный договор по обеспечению безопасности Российской Федерации с нашей стороны. Помимо прочего, им был передан шаблон будущего договора. Когда в торжественной обстановке, он был подписан и делегация Российской Федерации покинула зал, Деникин спросил меня.
— Для чего всё это делается? Я чего-то не понимаю?
Я открыл одну из своих папок и выложил перед ним несколько фотографий и несколько упаковок.
Он долго рассматривал их но в итоге сказал,
— Всё равно не понимаю? В чём подвох?
— Во первых, посмотрите качество упаковки и расцветка, да и маркировка. Такого качества невозможно получить в Российской Федерации. Во вторых, надпись, которую потребовали заменить представители делегации. Будет нанесена и закрашена, но если пройдёт примерно шесть семь месяцев, то посмотрите, что будет с упаковкой, — сказал я, выкладывая на стол новую упаковку.