С откровенным удовольствием — Сандра — Рыбы, объявила Карли.
Едва Сандра заговорила об астрологии, лицо Мэтта приобрело кислое выражение. Он терпеть не мог такие вещи. Возможно, потому, что его мать верила в подобную чепуху так страстно, что держала рядом с кроватью карты Таро, каждое утро сверялась со своим гороскопом и неизменно сулила своим детям блестящее будущее. Насколько было известно Карли, эти оптимистические прогнозы никогда не сбывались.
Мэтт протянул Сандре руку и поймал насмешливый взгляд Карли.
—Звезды знают, о чем говорят. — Одной рукой Сандра схватила кастрюлю, другую подала Мэтту, и тот без видимых усилий поднял дородную негритянку. Оказавшись на ногах, Сандра отпустила его руку, посмотрела на Конверса и нахмурилась: — Знаете, у вас течет кровь.
—Наверное, придется наложить швы, — добавила Карли, глядя на глубокий порез. Она заверила себя, что этот порыв жалости вызван обычным человеческим участием и не имеет никакого отношения к тому, что у нее на глазах истекает кровью именно Мэтт.
—Что, так скверно? — Он посмотрел в зеркало, висевшее на стене, поморщился, стащил мокрую майку через голову, скомкал и прижал к ране. — Ничего. Такие порезы всегда дают много крови. Через несколько минут она остановится.
Карли, забыв обо всем, уставилась на его мускулистую спину. Широкие, сильные плечи сужались к стройной талии и узким бедрам. Такой фигуре мог бы позавидовать любой атлет. Из-за пояса вытертых, промокших насквозь джинсов в обтяжку торчал зловещий черный пистолет.
«Вот это да!» — подумала Карли, но тут же испуганно одернула себя. Больше она на эту удочку не попадется. Ни в коем случае. Никогда.
— Послушай, у тебя есть?..
Мэтт отвернулся от зеркала, и Карли не смогла отвести взгляд от его груди. Мускулистые плечи, рельефные грудные мышцы, клин густых черных волосков… Когда-то они были тонкими и шелковистыми на ощупь. Плоские коричневые соски под ее пальцами превращались в твердые бугорки. Когда Мэтт обнимал ее, у него дрожали руки. Они были сильными уже тогда, но сейчас, наверное, стали еще сильнее. Интересно, каково это — когда тебя обнимают такими руками.
Ну все! Довольно! Она вовсе не собирается им любоваться.
— …пластырь? — закончил он.
Карли опомнилась и увидела, что Мэтт смотрит на нее, недоуменно подняв бровь.
Слава богу, она смотрела не туда, куда заставлял смотреть основной инстинкт.
—Да, — вспыхнув, ответила она. — То есть наверное… — Поняв, что она заикается, как влюбленная школьница, которой была когда-то, Карли взяла себя в руки. — Откуда я знаю? Забыл, что я не была в этом доме двенадцать лет?
—Не забыл, — сухо сказал он и двинулся к двери, прижимая к ране майку. Заметив, что она провожает его взглядом, Мэтт объяснил: — Я тоже давно здесь не был, но думаю, что пластырь по-прежнему лежит в ванной. Мисс Вирджи мало что здесь поменяла.
Карли продолжала молчать. Чары разрушились лишь тогда, когда Мэтт исчез за дверью. Она отвела глаза и увидела, что взгляд Сандры устремлен туда же. Они поняли друг друга без слов.
Спустя минуту он появился вновь. Его лоб был заклеен широкой полосой пластыря. Мэтт оперся рукой о косяк и посмотрел на Карли.
— О'кей, Кудряшка. Давай обойдем дом и посмотрим, что пропало.
Он по-прежнему был в одних джинсах, и вид обнаженного мужского торса продолжал возбуждать ее. Карли убеждала себя, что в этом нет ничего особенного. Хотя Мэтт и был подлым сукиным сыном, это не мешало ему оставаться самым соблазнительным мужчиной, которого она видела за последнее время. Из-за развода и всего того, что последовало за ним, Карли не занималась сексом… о господи, неужели уже почти два года? Практически она снова стала девственницей.
—Перестань называть меня Кудряшкой, — сквозь зубы сказала Карли, пришедшая в ужас от сделанного ею открытия. — Дурацкое прозвище. Терпеть его не могу. Тем более что теперь оно мне не подходит.
—В самом деле?
На его чувственных губах заиграла насмешливая улыбка. Не добавив ни слова, Мэтт взял ее за руку и увлек в ванную. Потом положил ладони ей на плечи и повернул лицом к раковине. Грудь Мэтта почти касалась ее спины. Хотя Карли не могла ощущать жара этой груди, но воображение сделало свое дело: она этот жар ощутила.
Зеркало висело прямо перед ней. Выбора не было — пришлось посмотреть в него. Впрочем, в этом имелся свой плюс. Карли требовалось отвлечься от ощущения его близости. Несколько секунд она не видела ничего, кроме широких бронзовых плеч, возвышавшихся над ее собственными. Потом заметила, что иссиня-черные волосы Мэтта стали намного короче, чем были в двадцать один год, что на его впалых щеках лежит сизая тень и что он очень высокий. Мэтт возвышался над ней, как башня. Впрочем, так было всегда. Карли была в спортивных туфлях, и ее макушка не доставала Мэтту до подбородка.
Но потом внимание Карли привлекло нечто другое, заставившее ее ахнуть.
От тщательно выпрямленных волос осталось одно воспоминание. Вместо стильной прически, сделанной перед выездом из Чикаго, ее голову украшали непокорные светлые спирали.
Их взгляды встретились в зеркале.
— А говорят, что все меняется, — негромко сказал он и издевательски улыбнулся. Много лет назад одной такой улыбки было достаточно, чтобы довести ее до белого каления.
Теперь она была зрелой тридцатилетней женщиной, но по-прежнему испытывала детское желание дать ему под дых. Карли вырвалась из его рук и с силой захлопнула дверь ванной.
Глава 7
— Ух ты! — уставилась на нее Сандра. — Я и не знала, что твои волосы способны на такое.
Карли бросила на нее такой ядовитый взгляд, что им можно было смазывать наконечники стрел.
— Ну что, ты идешь? — Мэтт, невозмутимый, как индеец, прошел мимо Карли.
Мгновение она молча смотрела ему вслед. Потом понурилась и пошла следом, сознавая, что ее дурацкие кудряшки подрагивают при каждом шаге.
— Как я узнаю, пропало что-нибудь или нет? — спросила Карли, когда они добрались до передней гостиной. — Разве что он украл диван. Вся мебель бабушкина, но тут могли быть вещи мисс Вирджи — телевизор например. Именно его и мог украсть взломщик.
Воспоминание о том, что произошло в столовой, заставило ее вздрогнуть. Человек прятался в темноте, молчал и ждал. Что было бы, если бы она вернулась в дом бабушки одна?
Мысль об этом приводила ее в ужас.
— Я уверен, что при переезде она все взяла с собой, — сказал Мэтт. — Во всяком случае, Лорен две недели помогала тетке собирать барахло. — Лорен
Шулер, племянница и ближайшая родственница мисс Вирджи, бывшая одноклассница Карли, теперь работала в банке. Карли узнала это, когда перед отъездом из Чикаго переводила в Бентон свои скудные сбережения. — То, что мисс Вирджи не захотела взять с собой, отправили на распродажу.
— И все же…
Мэтт остановился в дверном проеме и повернулся к ней. Карли старалась не отводить глаз от его лица. Вид широких плеч и сильных рук Мэтта действовал на нее возбуждающе, а это ей сейчас было совершенно ни к чему.
—Постарайся, ладно? Вспомни бабушкины серебряные подсвечники и подобные семейные реликвии.
—Ладно. — Карли немного оправилась после катастрофы с волосами и уже могла говорить довольно спокойно.
«Волосы — еще не самое главное», — пыталась убедить она себя. И если через час после возвращения в Бентон ее волосы пришли в первоначальное состояние, это вовсе не значит, что так же должно произойти и со всей остальной ее жизнью. Черт побери, теперь она взрослая. Капитан своего корабля. Хозяйка собственной судьбы. Ее глупое отрочество осталось позади. Так же, как и детская влюбленность в Мэтта. Все это — история. Древняя история. И он должен был это понять.
Но если Мэтт и заметил ее безразличный тон, то не подал вида. Он взял Карли за локоть так непринужденно, словно они были добрыми друзьями, и повел вперед.
— Эй, подождите меня, — встревожилась Сандра, устремляясь за ними с неизменной кастрюлей в руке.
Поскольку ни о каких добрых отношениях между ними не могло быть и речи, Карли вырвала руку. Мэтт чуть насмешливо хмыкнул и, посторонившись, пропустил Карли вперед. Та щелкнула выключателем, комнату осветила уменьшенная копия люстры, висевшей в коридоре.
Передняя гостиная была одной из шести просторных прямоугольных комнат первого этажа. Ее украшением служили резной викторианский диван с темно-красной обивкой, цветные витражи в верхних частях окон (увы, в данный момент скрытые плотными шторами), лепнина и огромный камин из итальянского мрамора. Интерьер довершали качалка, кресло из красного дерева с высокой спинкой, столики с мраморными крышками, лампы под абажурами, выцветший восточный ковер и бесчисленное количество всевозможных безделушек.
— Красиво, — похвалила Сандра, остановившись в дверях.
Карли обернулась и увидела, что подруга внимательно осматривает комнату. Конечно, она оценивала дом с точки зрения будущего пансионата, но Карли в этот момент думала только об одном: «Я дома». Внезапно на нее нахлынули воспоминания, звуки и запахи детства. Благородный выцветший бархат, скрип входных дверей, свежий запах мяты. У бабушки на столе всегда стояла хрустальная вазочка с мятными леденцами.
Она бросила взгляд на столик у дивана и убедилась, что вазочка по-прежнему наполнена леденцами в обертках из блестящего целлофана. Конечно, не теми же самыми. Но все равно теми же. Здесь, в Бентоне, в этом доме все было тем же самым.
Ее внимание привлек так хорошо знакомый с детства портрет прадеда, мужчины с суровым лицом, испокон веко л висевший над камином. Посмотрев на него, Карли тут же ощутила себя восьмилетней девочкой.
Именно столько было ей, когда она впервые вошла в эту комнату и увидела портрет. В тот день бабушка, одетая во все черное, привезла ее из местного приюта. Маленькая, напуганная огромным безмолвным домом, его пышным убранством, но более всего мрачной старухой, Карли стояла на этом самом месте и слушала поучения бабушки о том, как она должна себя вести. Бабушка сказала, что ей посчастливилось, и Карли знала, что это правда. Ей действительно повезло так, как только могло повезти бедному нежеланному ребенку, которому пришли на помощь.