Студенты с самого начала занятия почувствовали, что преподаватель чем-то обеспокоен. Поспешный уход Франклина еще больше укрепил их в этом предположении и вызвал недоуменные вопросы.
Франклин, конечно же, не мог сказать своим подопечным, что причина его взволнованности заключается в том, что Бен Боз назначил ему встречу — всего через четыре дня…
Перед тем как вернуться домой, Франклин зашел в свой кабинет в замке, чтобы проверить, не пришли ли ему новые сообщения по электронной почте. Однако его почтовый ящик был пуст. После этого он направился в свой дом, стараясь не ввязываться в разговоры с преподавателями и студентами, которых встречал по дороге. Перед крыльцом его дома стояла черная машина. Автомобиль ФБР.
Фрэнк без колебаний открыл дверь и сел на заднее сиденье.
В автомобиле находились два сотрудника ФБР. Волею случая это были как раз те верзилы, которые набросились на него в Довингтоне на холме возле стены, огораживающей особняк Боза.
— Ну как ваше плечо? Не болит? — насмешливо спросил один из фэбээровцев.
Франклин ничего не ответил. Ему не нравились эти два типа. Они как бы являлись воплощением того отношения к нему, которое Фрэнк чувствовал со стороны всех подчиненных Патриции Меланктон: какому-то молокососу дали задание, вместо того чтобы поручить его опытному агенту ФБР! Он, этот сопляк, пойдет на встречу с убийцей! Для Фрэнка даже придумали насмешливое прозвище — «новобранец нашей мадам» (под мадам подразумевалась Патриция Меланктон).
Агент, сидевший на переднем пассажирском сиденье — именно он задал Франклину вопрос о его плече, — поморщился в ответ на молчание Фрэнка, а затем повернулся и протянул ему огромную черную папку. Эта тяжелая папка была настолько забита бумагами, что в нее вряд удалось бы запихнуть хотя бы еще один листок.
На ее корешке Франклин увидел аббревиатуру «ПС» — «Последнее слово». Именно так называлась операция ФБР, направленная на разоблачение Бена Боза. А еще этой аббревиатурой называлась бригада, возглавляемая Патрицией Меланктон.
— Благодарю, — с подчеркнутой вежливостью произнес Франклин.
Лежавшие в папке бумаги являлись дополнительными материалами для подготовки Франклина, которая длилась в течение уже трех дней. Фрэнку, как было приказано свыше, надлежало досконально изучить всю имеющуюся информацию о Бозе, прежде чем он пойдет на встречу с ним.
— Поосторожнее с этой папкой, понял? — высокомерно обронил все тот же агент. — У тебя есть надежное место, куда ее можно положить?
— Да, ее нужно хранить в надежном месте, — подтвердил второй агент, глядя на Франклина в зеркало заднего вида.
Фрэнк решительно кивнул.
— Ко мне почти никто не заходит, — сказал он. — Так что с вашей папкой ничего не случится.
Агент, развалившийся на месте пассажира, подмигнул своему коллеге и, ухмыльнувшись, спросил:
— Так уж никто и не заходит?
Сидевший за рулем верзила погладил ладонью тоненькую папку, лежавшую у него на коленях, и насмешливо вставил:
— Кроме малышки Эмерсон… Мэри Эмерсон. Лакомый кусочек… Мои поздравления!
Франклин побледнел. Итак, за ним следили, его подслушивали, его изучали… А еще всех тех, кто являлся частью жизни Фрэнка Франклина. ФБР совало свои длинные грязные лапы во все уголки его маленького мира. Впрочем, этого и следовало ожидать.
— А ты уверен, что достаточно хорошо знаешь эту девушку? — На лице агента, сидевшего на месте пассажира, снова появилась кривая улыбка. — В жизни, как тебе известно, могут происходить всякие неприятные сюрпризы. Хочешь взглянуть?
Он с насмешливым видом приподнял на ладони досье Мэри.
Франклин подумал, что предпочел бы лучше отрезать себе руку, чем протягивать ее этому кретину, чему тот, наверное, обрадовался бы. Фрэнк полностью доверял Мэри. У него еще никогда не было такого близкого человека, как она. В общем, несмотря ни на что, он считал, что рыться в личном деле любимой девушки — просто гнусно. Кроме того, папка была почти пустой. Этот агент, по-видимому, блефовал.
— Идите вы к черту! Вы оба! Понятно?
Фэбээровцы засмеялись.
— Ого! «Новобранец» соизволил рассердиться…
Франклин пожал плечами, схватил предназначенную для него толстую папку и вышел из машины, хлопнув дверью. «Новобранец» он или нет, но завтра же нужно попросить Патрицию Меланктон, чтобы этих двух скотов к нему больше не присылали, даже если им дадут задание просто за ним последить.
Франклин вернулся в свой дом, закрыв входную дверь на замок, чтобы никто не смог застать его врасплох. Затем он подошел к телефону и, включив автоответчик, прослушал сообщение от своей матери из Аризоны. Она узнала от издателя Дорффманна, что он, Фрэнк, решил взяться за написание романа. «Наконец-то!» — радовалась мать. Она поздравляла сына, но в своей специфической манере: ей казалось, что он все-таки послушался ее и занялся серьезным делом.
Франклин уже не помнил, кому именно — то ли Чандлеру, то ли Хамметту — принадлежала мысль о том, что дело может считаться «серьезным» только тогда, когда занимающийся им человек рискует своей собственной жизнью. Все остальное — баловство. Он, Фрэнк Франклин, на своем личном примере теперь понял, что автор этого высказывания был абсолютно прав.
Так и не дослушав бесконечно долгие разглагольствования матери, Франклин выключил автоответчик и, держа переданную ему фэбээровцами папку под мышкой, прошел к себе в кабинет. Там он запихнул папку между старой пишущей машинкой и недавно приобретенным портативным компьютером, служившим для выхода в Интернет. Затем Фрэнк поковырялся в пластмассовом стакане для карандашей и достал с его дна канцелярскую скрепку. Отогнув кончик скрепки, он засунул ее внутрь пишущей машинки и, словно крючком, выудил оттуда маленький ключ — тот самый, которым открывались ящики его рабочего стола.
Отперев один из ящиков, он достал из него еще одну картонную папку, тоже довольно объемистую. В этой папке лежали материалы расследования по делу о двадцати четырех трупах, которое с третьего февраля вели Стюарт Шеридан и Амос Гарсиа. Полковник принял требование Франклина, когда тот, еще до их поездки в Довингтон, согласившись ему помогать, заявил: «Не надо от меня ничего скрывать, я хочу знать буквально все!»
Фрэнк уселся в кресло и уставился на тяжелые папки с бумагами, лежавшие на столе. Теперь у него в руках и в самом деле было все. Ему в это даже не верилось. Еще в одном ящике стола, который тоже запирался на ключ, хранилась начатая им рукопись будущего романа… Документы в большой черной папке, полученной от агентов ФБР, позволят Фрэнку почерпнуть еще неизвестную ему информацию о злодеяниях, совершенных Бозом…
Все те волнения, которые мучили Франклина последние три дня, начались в помещении для допросов в резиденции ФБР в Олбани, когда ему позвонил на мобильный телефон Боз. Какая среди фэбээровцев поднялась паника!
Когда Франклин нажал кнопку ответа в своем зазвонившем мобильнике, он услышал на другом конце линии низкий медлительный голос:
— Я разговариваю с Фрэнком Франклином?
— Да, именно так.
— Это Бен Боз.
Уже от одного упоминания этого имени у Франклина бешено заколотилось сердце. Держа телефон в одной руке, он другой сделал знак всем остальным, что ему звонит он. Реакция на его жест была разной: Шеридан приподнялся со своего стула и замер, два подручных Патриции Меланктон перестали изображать из себя каменные статуи и на пару шагов продвинулись вперед, а сама спецагент стала бросать на Франклина устрашающие взгляды, поскольку ни секунды не сомневалась, что он сейчас все испортит. Она жестом показала ему, чтобы он нажал на кнопку и немедленно прекратил разговор или же сказал Бозу, что перезвонит ему чуть позже. Однако Франклин оказался на высоте и как ни в чем не бывало стал разговаривать с Бозом. А чтобы окружающие ему не мешали, он от них попросту отвернулся. По правде говоря, его смущали больше их ошарашенные взгляды, нежели разговор с убийцей, которого они обсуждали здесь уже битый час.
— Сегодня утром я ознакомился с присланным вами письмом, — сказал Боз.
Ему давно было известно о книге, написанной молодым преподавателем литературы Фрэнком Франклином: один из знакомых Боза прислал ему эссе по почте, и он прочитал его.
— Я не против того, чтобы рассмотреть ваше предложение, — заявил Боз и, чуть помедлив, добавил: — Но пока всего лишь рассмотреть. Насколько я понимаю, вам это нужно для одной из глав вашего нового эссе, да?
— Да. Но я хочу написать его в форме беседы.
— А-а! — Боз немного помолчал и после паузы поинтересовался: — Вы знакомы с моими романами?
— Думаю, что довольно хорошо. Именно поэтому я к вам и обратился. Мне о многом хотелось бы с вами поговорить…
— Пришлите мне письмо с кратким описанием вашего проекта и тех целей, которые вы перед собой ставите. А еще — список писателей, которых вы хотели бы упомянуть в своей работе. Для меня это важно. Ну а потом посмотрим, что делать дальше.
Франклин чувствовал, как ему в спину впились взгляды Шеридана и трех фэбээровцев. Меланктон положила перед ним на стол листок бумаги, на котором написала: «Говорите с ним как можно меньше».
— Кстати, — продолжал Боз, — я вижу, что на конверте нет марки. Вы сами бросили в мой почтовый ящик это письмо?
— Э-э… да.
— Вы все еще здесь, в нашей долине?
— Нет.
— Зачем вы приезжали в Довингтон?
Франклин стал разглагольствовать о своем пристрастии к историческим ценностям, в частности к церквям Довингтона. К счастью, он быстро понял, что Боз легко может подловить его, и поспешил перевести разговор на другую тему: он, дескать, очень заинтересован творчеством Боза и во что бы то ни стало хочет осуществить свой «проект», если, конечно, Боз согласится ему помочь. Именно поэтому, пояснил Франклин, он набрался дерзости — или легкомыслия — и попросил его, Боза, о личной встрече. Можно сказать, даже на ней настаивал.
Меланктон в сердцах всплеснула руками и сердито посмотрела на Шеридана. Практика работы ФБР свидетельствовала, что подобный разговор ни к чему не приведет. Надвигалась катастрофа!