Что-то сродни озарению мелькнуло на лице Антонии. Она тихо ахнула и прижала ладонь к губам, широко открыв глаза. А потом, обхватив голову руками, воскликнула:
— Не может быть! Не верю!
— Что такое, милая? — Эскора участливо обхватила Тоню за плечи.
— Покажи мне ее портрет! — выдавила из себя девушка. — Покажи мне портрет Сималии! Пожалуйста! У вас ведь есть ее портреты?
— Конечно, конечно, — пробормотала растерянная Эскора. — Только успокойся. И что это на тебя нашло?
Она стала поспешно рыться в карманах своих мужских брюк и наконец достала измятый кусок плотной бумаги, на которой яркими красками был нарисован чей-то портрет во весь рост.
— Я ношу его как талисман, — чуть смущенно сказала женщина, протягивая Тоне листок. — Верю, что он приносит удачу.
Несколько секунд Антония молча изучала портрет, а потом в ее душе словно прорвало какую-то плотину. Она фыркнула, хлопнув себя по колену, а в следующее мгновение уже хохотала до слез и не могла остановиться.
— Вот тебе и Сималия! — смеялась Тоня. — А ведь я думала, что у нас нет секретов. Она сама сто раз это говорила. Никаких тайн друг от друга. Полная откровенность. Выходит, она меня обманывала? Как по-твоему, Эскора?
— Да что случилось-то?! — в отчаянии воскликнула Хранительница Древних Архивов. — Хоть убей, я ничего не понимаю!
— А вот я понимаю! Наконец-то мои способности к магии можно хоть как-то логически объяснить. И теперь ясно, почему она с детства вбивала в меня латынь. Да еще и такую живую, такую разговорную! Вот оно, оказывается, в чем дело. В Кейлоре — Сималия Энлин, а в Москве — Серафима Ивановна Энлинберг. Как же я раньше не зацепилась слухом за эту фамилию? До чего забавно! Знаешь, Эскора, — сказала Тоня уже спокойнее. — Честно скажу: тот, кто нарисовал портрет, — настоящий мастер. Поразительное сходство! Совсем как на ее старых черно-белых фотографиях, — последнее слово она произнесла по-русски.
— На чем? Погоди… Ты что, с ней знакома? — опешила Эскора.
— Конечно, знакома! — криво усмехнулась Тоня. — Это же моя бабушка!
Глава 11. ЯРОСТЬ ЧЕРНОЙ БУРИ
На несколько минут в зале повисло тягостное молчание. Хранительница Древних Архивов со священным трепетом глядела на внучку одной из самых величайших волшебниц всех времен и народов. Она как будто увидела Тоню в новом качестве, и былые сомнения по поводу способностей юной ученицы развеялись в пух и прах.
— Непостижимо! — пробормотала Эскора. — Откуда же ты взялась в таком случае? Вернулась в Кейлор… оттуда?
— Не вернулась, — горько произнесла Антония. — Просто при шла, и все. Это Сималия может вернуться, потому что здесь ее родина. А я лишь переместилась по воле
случая.
— Что-то у меня голова кружится… — пробормотала Эскора, приложив ладонь ко лбу. — Дай-ка я приведу мысли в порядок…
Вся неудержимая энергия Хранительницы словно испарилась. Сейчас она была самой обычной удивленной, немного испуганной, немного растерянной женщиной. С минуту она сидела неподвижно, прикрыв глаза рукой. Наконец Эскора пришла в себя и усмехнулась:
— Знаешь, в том, что ты внучка Сималии, есть немало преимуществ. У тебя, оказывается, благородная фамилия. Антония Энлин. По-моему, звучит неплохо. Еще ты вполне можешь претендовать на поместье Лиэда в северной части Кейлора, которое когда-то принадлежало семье твоей бабушки. Если память мне не изменяет, у Сималии не было братьев и сестер, ни родных, ни двоюродных.
— И что мне с ним делать? — вздохнула Антония, на лице которой не отражалось ни малейшего признака радости. — Я же ничего не смыслю в хозяйственных делах.
— Наймешь толкового управляющего, — махнула рукой Эскора. — Я сама тебе подыщу. У меня много проверенных людей с хорошими рекомендациями.
— Поместье, конечно, не лишнее, — отозвалась Тоня. — Но подумай, что влечет за собой мое происхождение! Теперь-то уж точно придется из кожи вон выпрыгивать, чтобы род не опозорить. Люди всегда будут ожидать от меня большего, чем от моей бабушки. Назвался Энлином — спасай Кейлор.
Эскора рассмеялась. Шутка ей понравилась, Антония улыбнулась в ответ, даже не подозревая о том. что впоследствии случайно брошенная фраза станет крылатой. И в этот момент двери зала с грохотом распахнулись, и в помещение ворвался Борис.
Взглянув на него, Тоня поняла весь смысл выражения «промокнуть до нитки». С лица, волос и одежды Старшего Мага ручьями стекала вода. На него как будто вылили несколько ведер или даже бочек. Глаза безумно блестели; у него был вид человека, который только что собственными глазами увидел Апокалипсис.
— Там ливень? — будничным голосом поинтересовалась Эскора. — А я и не заметила.
— Какой к Хаосу ливень?! — заорал Борис, потеряв самообладание. — Он развернул тучи! Сейчас нам всем будет конец, слышите?! Архивы тоже зацепит! Всех зацепит! О, Силы, Монкарт ведет тучи на Алирон, а там Эна и Кейл! Я знал… Я предвидел! Но не думал, что это случится так скоро!
Борис обхватил голову руками. По его лицу пробежала волна страха и боли. Но уже через какую-то секунду он успокоился и усилием воли вернул себе способность трезво мыслить.
— Надо что-то делать, — произнес маг упавшим голосом. — Надо что-то делать. Только не сидеть сложа руки. Мы еще устроим ему прощальный залп!
Он встрепенулся и сильнее сжал посох. Теперь в холодных серых глазах плясали искорки не только безумия, но и какой-то отчаянной ярости. Он встретился взглядом с Тоней.
— Ну что, великая волшебница, придумывай, как подороже отдать наши жизни. Думай, и побыстрее!
— Подожди… — тихо попросила его Антония, прижав ладони ко лбу. — Я что-то такое уже видела… Да! — воскликнула она. — Вспомнила! На большой равнине за какой-то деревенькой ты учил меня создавать защитную стену, помнишь? Мы остановились на привал, и ты показывал, как защититься, когда кто-то пытается причинить тебе вред при помощи магии.
— Первое заклинание защиты! — хлопнул себя по лбу Борис. — Точно! Тонька, ты гений! Не знаю, спасет ли это нас, но хотя бы поможет выиграть время.
— Выдумаете, удастся создать стену таких размеров? — с сомнением произнесла Эскора. — И подействует ли?
— Если бы буря была настоящая, природная, ничего бы не вышло по определению, — горячо заговорила Антония. — Но ведь то, что движется на Алирон, — творение магии. Значит, противомагическая стена должна подействовать… Я на это надеюсь.
— Стена должна проходить вдоль Хребта Керлиака, — сказал Борис— Тогда жертвы с нашей стороны будут минимальными.
— И еще сделайте ее с загнутым на северо-восток краем, — предложила Эскора. — Буря развернется в сторону моря Аскирсии, посвирепствует там несколько дней и постепенно утихнет.
— Ты тоже гений, — Старший Маг обнял Хранительницу за плечи. И хотя слова звучали одобряюще, взгляд Бориса был тяжелым и полным отчаяния. — Ладно, девочки, пора действовать. Мы не отдадим свои жизни дешево. Потрепыхаемся перед смертью. Тоня, ты хорошо помнишь заклинание?
— У меня прекрасная память, — гордо ответила девушка. — Ты в этом уже не раз убеждался.
— Отлично! Тогда все на балкон центральной башни!
Повторять дважды не пришлось. Эскора и Антония первыми выбежали из зала и со всех ног бросились к лестнице, ведущей к самой высокой точке дворца.
Поднимаясь по старинной винтовой лестнице, Тоня подумала о том, что и дворцовые центральные башни, и эти высокие ступени, и балконы под самой крышей созданы специально для магов. Она опять бежала наверх— так же, как тогда, в Белом Дворце, и опять задыхалась от быстрого подъема. Все повторялось. И все было гораздо серьезнее.
Добравшись до конца лестницы, Антония выскочила на балкон, и сразу же на нее обрушился шквал пронизывающего до костей ветра и дождя. Она промокла в то же мгновение. Порывы ледяного воздуха пригвоздили ее к стене, на некоторое время лишив способности двигаться.
Девушке понадобилось несколько секунд, прежде чем она нашла в себе силы противостоять ветру. Она ничего не видела из-за плотной завесы дождя. Струи яростно хлестали ее голову, руки, плечи, словно хотели сломить, пригнуть к полу и уже не дать шанса подняться.
Прошло еще какое-то время, и глаза Тони наконец привыкли и к ветру, и к стекающим со лба каплям холодной воды. Она даже различила силуэт Бориса, а потом смогла увидеть и выражение его лица. Старший Маг неотрывно смотрел на черно-серые тучи и на беспрерывно сверкающие молнии глазами смертника. В его взгляде не было надежды на спасение, только яростное желание отомстить врагу напоследок.
— Мы должны действовать слаженно! — крикнул Борис по-русски, даже не надеясь, что Тоня его услышит. — Как одна команда!
Он принялся что-то чертить в воздухе перед собой, и там, где проходил кончик голубого кристалла, вспыхивали яркие линии. Пентаграмма была сложнее той, что Антония и Денис потеряли возле Колдовской Академии, и совсем не относилась к первому заклинанию зашиты.
Но через минуту девушка поняла, что хочет сделать Борис. Пентаграмма росла, вытягивалась и вскоре приобрела смутные очертания причудливо изогнутых гор. Спустя пару секунд изображение застыло и стало чем-то похоже на голограмму.
Теперь Тоня узнала в ней горы Керлиака. Только это был восточный участок. Она никогда не бывала там, лишь на севере, где жил Kсep.
— Возводи стену! — приказал Борис, стараясь перекричать вой ветра. — Возводи стену перед горами!
Тоня, с трудом преодолевая порывы ветра, медленно приблизилась к нему и спросила:
— Стена точно образуется перед хребтом? Ты уверен?
— Нет, — мрачно ответил Борис. — Я уже ни в чем не уверен. Таким приемом еще никто не пользовался — перенесением колдовства с макета на реальные объекты. Может, у нас получится.
Антония встряхнула посохом и произнесла необходимое заклинание. Тот быстро принял нормальный размер, чем впечатлил даже видавшего виды Старшего Мага.
— Хороша штучка! — оценил он.