Александр МясниковНикто, кроме нас: помощь настоящего врача для тех, кто старается жить
Предисловие
Время течет с поразительной скоростью. День, ночь, вот уже осень, не за горами и Новый год, а ведь вроде только-только елку разбирали! Вот и я оглянулся и понял, что в этом году еще ничего не написал! А ведь очень много есть чего сказать. А то иногда кажется, что у нас медицина застыла в прошлом веке, и мы все спорим: вакцинироваться нам или нет, как часто ходить на диспансеризацию, когда лечить гипертонию и помогают ли гепатопротекторы и иммуностимуляторы… Это, знаете, как: вот откинул штору на даче – а на окне забытая банка из-под варенья, и в ней осы. Полусонные, обожравшиеся, еле ползают по дну и стенкам, едва шевелят своими лапками и усиками… Давайте такое положение вещей менять!
Эта книга посвящена превентивной медицине – науке предотвращения болезней. В нее входят четыре основных понятия:
❐ скрининг болезней, или диспансеризация;
❐ вопросы вакцинации;
❐ «химиопрофилактика» – предупредительный прием лекарств при наличии всевозможных факторов риска;
❐ соблюдение правильного образа жизни.
Во второй части я начну цикл рассказов о медицине некоторых стран вперемежку с моими путевыми впечатлениями, а уж поездил – видит Бог – я немало.
Часть IПревентивная медицина
Глава 1Диспансеризация
«Поди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что!» [1]
«Когда пациент обращается за медицинской помощью к врачу, тот делает все, что в его силах, чтобы помочь. При этом он не отвечает за возможное несовершенство медицинских познаний как таковых. Совсем другое дело, когда врач предлагает пациенту скрининг (диспансеризацию). Он должен быть твердо убежден в том, что такой скрининг (диспансеризация) изменит в лучшую сторону естественное течение болезни у большей части людей, согласившихся с ним»1.
В этой главе речь пойдет о самой дискутабельной сегодня в мире медицинской теме – диспансеризации, или скрининге. Много за, но много и против! Я неоднократно пытался освещать эту тему в предыдущих книгах, но поскольку я – единственный, кто это делает, то считаю должным продолжить. Усомниться в необходимости диспансеризации сродни святотатству и оскорблению Символов! Тогда почему же в мире все чаще говорят, что диспансеризация может принести не только пользу, но и вред? Прежде чем развить эту тему, давайте договоримся о понятиях. Скрининг, или диспансеризация, – обследование ЗДОРОВЫХ людей с целью выявления у них разнообразных факторов риска развития тех или иных болезней. Скрининг относится к первичной профилактике болезней. Повторяю: здоровых на первый взгляд людей. Около 40 % нашего населения уже имеют те или иные хронические заболевания (артериальную гипертонию, преддиабет, ожирение, остеопороз и т. д.). Там мы отслеживаем уже не предположительные риски, а вполне конкретные осложнения конкретной имеющейся болезни. Это вопросы так называемой вторичной и третичной профилактики (об этом позже).
Основной постулат этой главы: диспансеризация (скрининг) несомненно нужна! Вот другое дело – когда, кому, в каком объеме и как часто. И как только я заикаюсь на эту тему, то сразу слышу гвалт возмущения: «Вы что?! Обследовать всех, и как можно чаще! Воту меня мама (дочь/отец/тетя) пошла, ну нее/ него обнаружили вовремя, а так бы давно уже умерла!», «Нам и так урезают объем обследования, Вы идете на поводу у Минздрава, как Вы можете, а мы Вам верили!» И прочее, и прочее, и прочее… Как бы вам объяснить-то? Да, обнаружили, да, предотвратили! Но обнаружили и предотвратили СЛУЧАЙНО! Вашему родственнику повезло, а сотням тысяч других – нет! Бывают счастливые внезапные (случайные) находки, которые реально спасают жизнь… В 1 % случаев. В 99 % – это находки «неясной клинической значимости», они лишь раскручивают маховик дальнейших ненужных исследований, приводят к диагностическим ошибкам и как следствие – к неправильному или вообще ненужному лечению. Теперь об этом 1 % счастливых для пациента случаев. Эти находки не должны быть результатом случайных действий врача. Они должны выявляться ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО. Почитайте мою книгу «Вектор страха» про онкологию: вы увидите, что для каждой онкологии существуют свои факторы риска – вот по их наличию у пациента и надо осуществлять поиск (скрининг). Пока же ситуация напоминает обезьяну с гранатой: и та, если кинет гранату в толпу, имеет шанс поразить врага, только очень маленький. В 99 % пострадают невинные люди.
Сегодня в США по официальной статистике каждое четвертое исследование, каждое пятое выписанное лекарство, каждая десятая операция производится ЗРЯ! Зря расходуются миллиарды долларов, зря страдают люди, расплачиваются здоровьем за нежелание врачей задуматься над своими действиями: а все ли я правильно делаю? Вот еще данные: в США производится компьютерных томографий 245 на 1000 пациентов, МРТ (магнитно-резонансная томография) – 118 на 1000 пациентов, что в пять и три раза соответственно больше, чем, например, в Финляндии. Только вот по уровню качества медицинской помощи и здоровью нации Финляндия находится впереди США. Так значит «не числом, а умением?!» Вот, наверное, ключевое слово – «умение»! Врач заменяет свое неумение или нежелание подумать: «А что я, собственно, ожидаю увидеть от этого исследования, что я буду делать с полученным результатом?» – назначением исследований «по площадям».
Помните хрестоматийный ответ папского легата во время Альбигойского крестового похода в Лангедоке? Когда при осаде крепости Безье вожди крестоносцев его спросили: «А как мы отличим истинно верующих от еретиков!?» Последовал ответ: «Убивайте всех! Господь потом отберет своих!»
Американцы в борьбе с «находками неясной клинической значимости» предлагают и вовсе радикальные меры: экранировать во время исследования области, не указанные в направлении врача. Вот делаем мы КТ (компьютерная томография) по поводу мочекаменной болезни, значит, область печени и селезенки экранируем, как бы чего лишнего случайно не увидеть! Вы же камень ищете? Вот и смотрите почки и мочеточники, не отвлекайтесь!
У нас до такого еще, слава богу, не дошли. Нет, неправильно: термин «дошли» обозначает некий текущий процесс, когда проблема известна и предпринимаются движения в направлении ее решения. У нас проблема «находок неясной клинической значимости» даже и не обозначена. Нет ее! Действует прямолинейный постулат: «Бери больше – кидай дальше!»
Такой черно-белый подход к диспансеризации и скринингу «высочайше утвержден» на уровне правительства в целом. Работает логика непрофессионалов в области медицины: медицина – социально очень значимая и болезненная область. Как ее реформировать – не очень понятно, мы умеем только закупать различное оборудование и строить крупные медицинские центры. И покупаем, и строим, но что-то сильно лучше не становится: люди все равно недовольны. Значит, нужна всеобщая диспансеризация: каждый пройдет через руки врача, обследуется – и будет всем счастье! Так, сколько там будет стоить всеобщая диспансеризация? А подкинуть поликлиникам оборудования, чтобы были готовы? Ого!!! Но надо, вопрос имеет политическое значение, здоровье нации превыше всего и т. д. И спускаются указания об объемах диспансеризации, где и УЗИ, и гастроскопия, и онкомаркеры, и многое другое, очень и очень сильно отличающееся от международных стандартов… Вот прямо слышу: «Так хорошо же, так и надо, дай-то Бог!». Я понимаю: люди измучились без нормальной, адекватной медицинской помощи, они привыкли буквально выпрашивать исследования, они разуверились во врачах, они правдами и неправдами ходят по исследованиям и потом сами зачастую составляют себе представление о состоянии своего здоровья и необходимости лечения. И вот логика непрофессионалов совпала с потребностями населения, которое просто не очень информировано в том, что за подобными исследованиями «по площадям» стоит. Помните? «Убивайте всех! Господь потом отберет своих!»
Вот теперь я хочу вас познакомить с одним очень серьезным обследованием, результаты которого недавно (июнь 2019 года) были опубликованы в солидном медицинском журнале JAMA (журнал Американской медицинской ассоциации, членом которой, кстати, я тоже являюсь). Только укрепите дух свой: речь пойдет о прямом святотатстве, просто медицинской ереси… Слабонервным лучше пропустить следующий абзац.
Статья называется «Споры о том, является ли ежегодная диспансеризация пустой тратой времени?». В 17 обширных исследованиях наблюдали 250 тысяч человек в возрасте 18–65 лет на протяжении многих лет. Половина из них проходила диспансеризацию ежегодно, другая половина – нет. Результат ошеломляющий: разницы в заболеваемости и смертности от сердечно-сосудистых болезней и от онкологии между теми, кто проходил диспансеризацию ежегодно, и теми, кто не ходил на нее вовсе, нет! НЕТ!!! Более того, в упомянутой статье есть и такие слова: «Без сомнения, ежегодная диспансеризация здоровых людей бессмысленна, и позор нам, врачам (так буквально и написано: shame on us), что мы ее предлагаем пациентам!»
Диспансеризация нужна для первичной профилактики, с целью заранее выявить риски возможных заболеваний.
Так, давайте умерим эмоции и задумаемся над происходящим. Можно, конечно, все происходящее отвергнуть на корню и пребывать в блаженном неведении по принципу «меньше знаешь – крепче спишь».
Но продуктивнее задаться вопросом: «Ну, хорошо, допустим, надо не так. А как тогда?» Отвечу. И кстати, сразу станет понятно, почему правительству проще – и, более того, единственно возможно – проводить диспансеризацию только «по площадям». К вопросам диспансеризации/скрининга надо подходить индивидуально! Вот стоят мои туфли 43-го размера. Они не могут подойти всем: кому-то велики, кому-то малы, кому-то в подъеме жмут и т. д. Про туфли все это понимают, а про диспансеризацию – нет!
Вспомнилась сцена из «Гамлета».
Гамлет: Вот флейта. Сыграйте на ней что-нибудь.
Гильденстерн: Принц, я не умею.
Гамлет: Но я прошу вас.
Гильденстерн: Но я не знаю, как за это взяться.
Гамлет: Это так же просто, как лгать. Перебирайте отверстия пальцами, вдувайте ртом воздух – и из нее польется нежнейшая музыка. Видите, вот клапаны.
Гильденстерн: Но я не знаю, как ими пользоваться. У меня ничего не выйдет. Я не учился.
Гамлет: Смотрите же, с какою грязью вы меня смешали. Вы собираетесь играть на мне. Вы приписываете себе знание моих клапанов. Вы уверены, что выжмете из меня голос моей тайны. Вы воображаете, будто все мои ноты снизу доверху вам открыты. А эта маленькая вещица нарочно приспособлена для игры, у нее чудный тон, и тем не менее вы не можете заставить ее говорить. Что ж вы думаете, со мной это легче, чем с флейтой?[2]
Диспансеризация должна предполагать изначально опрос пациента, разговор с ним. Врач должен уметь распознать факторы риска к тому или иному заболеванию, знать эти факторы риска, быть способным компоновать пациентов по их индивидуальным характеристикам в зависимости от генетики, наличия вредных привычек, образа жизни, питания и т. д. Согласитесь, это уже совсем другой уровень требований и к врачам, и к методике диспансеризации. Однако игра стоит свеч! Чувствительность и специфичность диагностических находок при таком подходе резко повышается. Более того, методы исследования, которые сегодня откровенно буксуют и выдают на-гора тонны пустой породы, получают новую жизнь.
Возьмем маммографию: колоссальное количество ложноположительных результатов. На 1000 уже найденных уплотнений истинный рак только у одной. 999 женщин отправляются на пункцию, повторные исследования, напрасные операции. Живут в тревоге за свое здоровье и жизнь, впадают в депрессию. И чем раньше по возрасту и чаще (например, ежегодно) мы проводим скрининговую маммографию, тем выше риск ложноположительных находок. Мы можем сказать: если сегодня вам сделали маммографию при диспансеризации и что-то нашли, то на 99,99 % это у вас доброкачественное образование, если оно вообще у вас есть. У нас маммография проводится с 39 лет, в большинстве стран – с 45, при этом основные сообщества врачей-онкологов адвокатируют возраст начала маммографического наблюдения – 50 лет. И не чаще одного раза в два года. Чем меньше возраст, тем плотнее грудь и тем труднее интерпретировать результаты. Как это должно работать, рассмотрим на примере Франции. Там с 2018 года отменили маммографию как процедуру, обязательную для всех. Теперь ее предваряет обстоятельный разговор с врачом. Он выясняет ваши индивидуальные риски, ведь среди всех случаев 10 % рака груди и 15 % рака яичников генетически обусловлены. Доктора рассчитали наследственные риски математически. Если этим болели родственники первой линии (мать или дочери), риск возрастает в два раза. Бабушка или тетя – в полтора. Количество заболевших родственников в семье тоже имеет значение: если в семье таких двое, риск выше в три раза. Имеет значение и этническая принадлежность: если вы – еврейка, то ваши риски выше, чем у людей другой национальности. Обязательно отдельно отметит возраст начала менструаций, количество детей, кормили ли вы грудью, когда начался климакс, курили ли вы, что с алкоголем и многое-многое другое. Потом врач тщательно ощупает грудь по специальной методике (до 20 % рака груди можно определить, правильно пальпируя грудь, притом что на маммографии опухоль будет не видна). Если вам повезло и у вас красивая и плотная грудь, то ценность маммографии в вашем случае резко снижается. И вот по результатам такого разговора, сбора анамнеза и клинического осмотра врач решает вопрос о целесообразности и частоте проведения скрининговой маммографии. Вы поняли, конечно, уже, почему у нас такого не может быть в обозримом будущем? Это требует тщательного многолетнего обучения/переобучения врачей, бережного отношения к пациентам и выстраивания сложного алгоритма взаимодействия между пациентом, врачом и диагностическими службами. Проще выделить несчетное количество денег, массово всех прогнать через крупную гребенку, отрапортовать, а там… ну, а там уже спрос с других. И кто потом ответит за то, что вал вновь испеченных «пациентов» захлестнет и так непрочную систему здравоохранения, что и так невеликие деньги ОМС сгорят моментально, оголив финансирование лечения больных и т. д.
Но все это теория. Мы живем там, где мы живем, и вам нужны не мои рассуждения о несовершенстве Системы (подумаешь, открыл Америку!), а конкретные советы по выживанию здесь и сейчас!
Переходим к практическим советам.
1. Советы практически здоровым людям
Ходить на предлагаемую всеобщую диспансеризацию безусловно надо! Раз в три года, как и предусмотрено для лиц до 40 лет. Но если вы здоровы и основные показатели у вас в норме, то и после этого возраста сокращать интервал между диспансеризациями не надо. По международным стандартам, ежегодный профилактический осмотр можно начинать проходить с 50 лет и старше. Итак: на диспансеризацию ходим. При всей ее громоздкости и крайностях: то густо, то пусто. Надо пользоваться предоставляемыми возможностями. Только при этом надо быть готовым к тому, что любая находка – скорее всего, ложноположительный результат. Или рутинная находка типа камня в почках, кисты или гемангиомы печени/почек, узла щитовидной железы и прочее. Ведь по статистике:
❐ камни в желчном пузыре имеются у каждого 10-го здорового человека;
❐ камни в почках – у каждого 10-го мужчины и каждой 20-й женщины;
❐ киста печени – у каждой 20-й женщины, у мужчин – реже;
❐ гемангиомы печени: до 20 % обследованных. Получается, что каждый 5-й;
❐ теперь – внимание: почти каждый 3-й человек без каких-либо болей в спине (27 %) имеет при обследовании ГРЫЖУ межпозвоночного диска;
❐ киста почки – у 12 % обследованных, частота случайных находок увеличивается с возрастом;
❐ «инцидентома» – случайно обнаруженное при компьютерной томографии, образование надпочечников – у каждого десятого пожилого человека, молодой и средний возраст – 4,4 %;
❐ киста молочной железы – больше, чем у каждой 3-й женщины – 37 % исследований;
❐ аденома и гипертрофия простаты – у каждого 10-го мужчины до 40 лет, у каждого второго от 50 до 60 лет и у восьми мужчин из десяти к 80 годам;
❐ узлы щитовидной железы при УЗИ найдут при случайном обследовании у КАЖДОГО ВТОРОГО ЧЕЛОВЕКА. И часто не один узел, а два или более.
Приведенной статистики достаточно, чтобы каждый представил свои шансы на то, что у него что-то почти наверняка будет обнаружено. Надо быть к этому подготовленным и не паниковать! Кто предупрежден – тот вооружен! Как правило, подобные находки после ряда уточняющих исследований никаких активных (более агрессивных) действий со стороны врача не предполагают.
Теперь подробнее по исследованиям. Мы в большинстве своем доверяем исследованиям, которые выдают нам изображения, значительно больше, чем анализам крови, не понимая, что когда изменения уже видны глазом, то это имеет за собой многолетний процесс роста. Анализы крови сигнализируют о неполадках значительно ранее, просто их надо уметь правильно прочитать и вовремя заметить отклонения. Итак, ниже приведены рекомендации USPSTF (United States Preventive Services Task Force) с моими комментариями.
(1) Холестерин и другие параметры липидного обмена:
Мужчинам «высокого риска» (курильщики, отягощенная наследственность, повышенное давление, избыточный вес) – с 25 лет;
Женщинам «высокого риска» (по тем же критериям) – с 35 лет. Остальным мужчинам и женщинам – с 35 и 45 лет соответственно.
(2) Артериальное давление – с 18 лет и при каждом посещении врача. Далее про артериальную гипертонию будет подробно.
(3) Маммография – начиная с 40 лет раз в два года. Уже говорили, при всем несовершенстве подходов, при огромном количестве ложноположительных результатов маммографии сегодня в нашем обществе альтернативы нет. Вы сами должны знать свои риски возникновения рака груди (наследственность, раннее наступление менструаций и поздняя менопауза, отсутствие беременностей или кормления грудью, прием эстрогенов, алкоголя, избыточный вес, работа в ночную смену и т. д.). Это поможет вам в разговоре с врачом аргументированно обсудить, насколько маммография в вашем случае оправдана до 50 (или 45) лет (понимаю, не в безвоздушном пространстве живу: при условии, что врач вообще захочет с вами разговаривать…). УЗИ молочных желез альтернативой маммографии не является и проводится для того, чтобы отдифференцировать уплотнение молочной железы от полой внутри кисты. Помните, что любая находка при рутинной маммографии – на 99,9 % не онкология.
(4) Скрининг на рак шейки матки (мазок ПАП) – с 21 года до 65 лет раз в три года. Во всем мире всеобщее применение прививки от вируса папилломы человека, признанного возбудителя рака шейки матки, исключило эту болезнь из первых рядов гинекологического рака. И, тем не менее, мазок и анализ крови на ПЦР к вирусу папилломы человека считается «золотым стандартом». Что уж говорить о нашей стране, где и от этих прививок отказываются, и рак шейки матки по-прежнему распространен, и 80 % врачей-гинекологов никак не поймут разницу между безобидным физиологическим состоянием – «эрозией» (эктопией) шейки матки и действительно предраком – дисплазией шейки матки в результате инфекции вирусом папилломы человека.
Не сочту за труд повторить, что нужно знать об «эрозии» шейки матки.
❐ Правильное название – не «эрозия», а эктопия, то есть «не на своем месте». Нежный эпителий внутри канала шейки матки может выходить за пределы своей обычной локализации и выглядеть при осмотре красным пятном – «эрозией».
❐ Это не болезнь, это вариант нормы. Часто бывает у подростков, женщин после родов, может появляться и исчезать сам по себе.
❐ При этом изредка может вызывать неприятные симптомы: выделения, болезненность – нежный эпителий внутри канала не очень приспособлен для функционирования снаружи, в менее анатомически защищенном месте.
❐ Лечения, как правило, не требует.
❐ В онкологию никогда не перерождается, предраком не является.
❐ Причиной бесплодия быть не может.
❐ Когда требует внимания: если есть симптомы: выделения, кровоточивость и прочее. Дело в том, что наличие «эрозии» не является «индульгенцией» от дисплазии шейки матки. Рак шейки матки – инфекционная болезнь, вызываемая вирусом папилломы человека. Дисплазия – термин, определяющий предраковые изменения эпителия, к «эрозии» не имеющие отношения. Но прежде чем списать имеющуюся симптоматику на банальную «эрозию», необходимо исключить другое, реально опасное состояние.
❐ Еще раз: «эрозия» не перерастает в рак, но сам по себе рак шейки матки настолько распространен, что вполне может развиться и у женщин с невинной «эрозией», независимо от нее, и это пропустить нельзя, особенно если есть выделения и прочее.
❐ Упомянутый скрининг с 21 года до 65 лет (регулярный ПАП-мазок) для профилактики рака шейки матки, независимо от наличия «эрозии».
❐ Что тут неясного, почему эта тема у нас так запутана?! Во всем мире давно все по полочкам, а у нас идет зомбирование женщин «эрозией»! Причем многие непривычные прежде представления постепенно как-то внедряются в сознание наших врачей. Но не про «эрозию». И тут дело не только и не столько в деньгах и «раскрутке» на ненужные процедуры: тут какое-то полурелигиозное отношение! Слова разума не действуют. Во всем мире про эктопию/«эрозию» – пара строчек в разделе «варианты нормы», притом что про факторы риска к раку шейки матки существуют терабайты литературы. А у нас… Нечеткое представление о природе болезни ведет к ошибкам! Посмотрите: с пониманием истинного места эрозии шейки матки на Западе смертность от этой болезни вдвое меньше, чем у нас в пересчете на количество населения. А у нас много шума из ничего и рост смертности от онкологии. Лучше бы агитировали за прививки от причины рака шейки матки – вируса папилломы человека. Но про плюсы и минусы вакцинации нам разговор еще предстоит.
(5) Колоноскопия – мужчинам и женщинам в возрасте 50–75 лет – раз в пять лет. Рак толстого кишечника – предотвращаемый рак. Он крайне редко встречается до 50 лет. Предраковое состояние – полипы определенного гистологического строения и размера. Хорошая новость в том, что от момента образования до перерождения в рак им нужно около десяти лет. Плохая: мы неохотно идем на это исследование, и нам его не очень-то и предлагают из-за его трудоемкости. Виртуальная колоноскопия на КТ имеет полное право на существование, но должна чередоваться с реальной колоноскопией. Анализ кала на скрытую кровь не входит в стандарт, но широко используется в госпитальной практике для выявления пациентов повышенного риска. Как было сказано – с 50 лет, но не всем. Если у ваших прямых родственников был рак толстого кишечника до 50-летнего возраста, то вам необходимо делать исследование на десять лет раньше того, как это было обнаружено у ваших папы или мамы. Был у них обнаружен рак толстого кишечника в 45 лет, значит, вам идти на исследование (45–10 = 35) в 35 лет.
(6) Компьютерную томографию легких – курильщикам со стажем более 15 лет в возрасте 55–80 лет. Пожалуй, единственный случай, когда компьютерная томография используется при диспансеризации. Надо помнить, что рак легкого – ведущая причина смерти от онкологических заболеваний как у мужчин, так и у женщин, и что в 90 % случаев это болезнь курильщиков. Одна из разновидностей рака легкого – мелкоклеточный рак – на время обнаружения уже является неоперабельным. Так что диспансеризация диспансеризацией, но проще и надежнее бросить курить! Тем более что у нас КТ курильщикам в диспансеризацию не входит. Зато входит доисторическая флюорография, неизвестная более нигде в мире. На ней, конечно, никакого рака не увидишь: когда-то ее широко внедрили для активного поиска туберкулеза, по частоте которого мы если и не впереди планеты всей, но где-то в первых рядах точно!
(7) Сахар крови – тем, у кого артериальное давление 135/80 и более, беременным после 24 недель – так написано в международных рекомендациях; исходят из того, что при повышенном АД (артериальное давление) повышение сахара особенно опасно. Я советую рутинно проверять сахар крови всем при диспансеризации раз в три года.
(8) Анализ на ВИЧ (вирус иммунодефицита человека) – всем с 15 до 65 лет хотя бы однократно. А то так живешь-живешь, а потом уже время для эффективного лечения будет упущено!
(9) Хламидии – сексуально активным женщинам до 25 лет (в том числе беременным). Почему это важно? Хламидиоз – одна из самых распространенных инфекций и ведущая причина бесплодия на планете.
(10) Гепатит С – лицам повышенного риска (тату, пирсинг, употребление наркотиков), а также лицам, рожденным в 1945–1965 годах до эры всеобщего контроля за донорской кровью. Сегодня гепатит С излечим. Не думал я еще лет десять назад, что когда-нибудь напишу эту фразу! Одно из видимых достижений мировой медицины! Так что если вы в группе риска, то вполне имеет смысл провериться!
(11) Остеопороз – женщинам от 65 лет. Есть специальный рентгенологический метод определения плотности костей. (Сейчас в практике и ультразвуковые методы тоже.) Мы как-то забываем о наличии такой очень и очень распространенной болезни, как остеопороз. Только вот она о нас не забывает! И вот боли в костях, суставах, «вдовий горбик», мы скрючиваемся, становимся ниже, начинают преследовать переломы. «Остеохондроз», говорим мы, или «отложение солей». Да там как ни назови, но раннее выявление остеопороза подразумевает раннее лечение, а ведь оно бывает весьма эффективно. На начальных стадиях потери костной массы, помимо бисфосфонатов и препаратов кальция с витамином D, важно вовремя спохватиться, бросить курить, начать двигаться, пересмотреть принимаемые лекарства (некоторые могут только усиливать остеопороз). Помните: в мире ежегодно 10 млн переломов происходят из-за недиагностированного и не леченного вовремя остеопороза!
(12) Простат – специфический антиген – мужчинам после 50 лет. Во всем мире этот анализ вышел из разряда необходимых и назначается только после собеседования с пациентом и обсуждения всех за и против (см. мои предыдущие книги, например «Вектор страха», посвященную вопросам онкологии). Единственный онкомаркер, определение которого допускается (с упомянутыми оговорками) при диспансеризации. Почему мы не применяем онкомаркеры при диспансеризации здоровых людей? (Учитывая наши реалии, правильнее написать «не должны применять».)
Онкомаркеры – специфические вещества, продукты жизнедеятельности опухоли или вещества, проецируемые нормальными тканями в ответ на инвазию раковых клеток, которые обнаруживаются в крови и/или моче больных раком.
«Тогда почему же нет?! За чем же дело стало?» – скажете вы. – Проверим – и все станет ясно: есть рак или нет!»
Вот часто и проверяют, и во многих клиниках такие анализы предлагают всем желающим! И это большая ошибка. Делать этого категорически НЕ НАДО!
Повышенное содержание онкомаркеров еще не говорит о наличии злокачественной опухоли.
Не спешите бить тревогу!
Ведь в большинстве своем эти онкомаркеры превышают норму при других, не онкологических, заболеваниях. А при злокачественных опухолях они бывают повышены далеко не всегда! То есть если они повышены, то это ни о чем не говорит – шансы наличия онкологии очень низкие; если нормальные – никакой гарантии нет, вероятность рака это не снимает! Для чего тогда их определяют? В основном для наблюдения уже оперированных онкологических больных. Когда уже установлен диагноз, когда опухоль удалена и онкомаркеры, если только они были исходно повышены, пришли в норму, – вот тут периодический контроль за их уровнем может уловить рецидив на раннем этапе. Также их используют при наличии серьезного подозрения на опухоль по данным других исследований, например по той же компьютерной томографии, для придания большей убедительности диагностической концепции. Но и в этом случае повышенный уровень онкомаркеров определяющего значения не имеет.
В итоге информацию, получаемую при рутинном назначении анализов на онкомаркеры, мы получаем противоречивую и недостоверную. А уж как она может травмировать человека! Представьте: вы – здоровый человек, пошли к врачу, и вам назначили анализ на альфа-фетопротеин (онкомаркер рака печени). Ну просто так назначили, «провериться». Вы пришли за результатом, а этот самый альфа-фетопротеин у вас повышен в два раза!!! У вас предынфарктное состояние, вы трясущимися руками берете направление на УЗИ, а оно только через десять дней! Вы бежите в частную клинику. Прямо по Булгакову! (Помните эпизод из «Мастера и Маргариты»? «Сейчас из достоверных рук узнал, – сказал буфетчик, одичало поглядывая на какую-то фотографическую группу за стеклом, – что в феврале будущего года умру от рака печени. Умоляю остановить»[3].)
Вам делают УЗИ. Ну хорошо, если ничего не находят! Но вы же помните статистику: у каждого пятого гемангиома, у каждого двадцатого – киста? Что, если это обнаружат у вас? Теперь это абсолютно доброкачественное и безобидное образование уже точно будет трактоваться как рак! И понеслось! А на самом деле никакого рака печени у вас и в помине нет: альфа-фетопротеин вырабатывается многими органами и может быть повышен при беременности, воспалении или инфекции некоторых желез, вирусном гепатите. То же на сахар, но ведь не сравнить!
___________________________________ Заметки на полях
Вот вам примеры.
Онкомаркер СА-125 может быть повышен при:
❐ Кисте яичника;
❐ Эндометриозе;
❐ Миоме матки;
❐ Беременности;
❐ Менструации;
❐ Воспалении придатков;
❐ Гепатите;
❐ Колите;
❐ Панкреатите;
❐ Плеврите;
❐ Воспалении легких;
❐ Цистите;
❐ Инфаркте миокарда;
❐ Недавней хирургии.
Онкомаркер СЕА может быть повышен при:
❐ Курении сигарет (для курильщиков даже другие нормы выведены);
❐ Кисте яичника;
❐ Холецистите;
❐ Циррозе печени;
❐ Дивертикулите;
❐ Воспалительных колитах;
❐ Панкреатите;
❐ Воспалении легких.
У нас по неизвестным мне причинам предлагают онкомаркеры при диспансеризации (кривлю душой, причина известна: малограмотность тех, кто создавал программу). Я советую вам их не делать.
(13) УЗИ для исключения аневризмы брюшного отдела аорты – курильщикам 65–75 лет. Важный момент. Многие еще помнят внезапную смерть журналиста Сергея Доренко, когда во время езды на мотоцикле у него произошел разрыв аневризмы аорты – и мгновенная смерть. Подобную «мину замедленного действия» носят в себе до 13 % мужчин и до 6 % женщин в США в возрасте 60–65 лет. Думаю, статистика у нас сходная. На долю разрывов аневризмы аорты приходится 4–6 % внезапных смертей. Факторы риска – мужской пол, возраст и курение. Главное – не сам факт наличия аневризмы, а ее размер и скорость роста. К счастью, в 88 % случаев выявляются аневризмы диаметром до 4 см (норма – не более 3 см в диаметре). Будучи асимптоматическими, они не требуют агрессивного вмешательства, а лишь наблюдения каждые полгода в течение трех лет. Реальная опасность разрыва возникает при диаметре аневризмы аорты более 5 см. Это встречается нечасто: аневризмы 5,5 см при скрининге – менее чем в 1 % случаев.
Вот на этом, собственно, и все. «Как?! – скажете вы. – А ЭКГ, а УЗИ брюшной полости, а гастроскопия?!» Не входят эти исследования в рутинную диспансеризацию во всем мире. Доказано, что они ничего не дают в плане предотвращения тех или иных заболеваний и их неуместное применение здоровым людям приносит вреда больше, чем пользы. А у нас? «А у нас в квартире – газ». Вот нечего мне больше сказать про вопиющее расхождение нашей медицинской практики с международными стандартами. В заключение несколько советов здоровым лицам скажу: не надо обладать каким-то особым даром предвидения, чтобы предугадать, что, к сожалению, в большинстве случаев в наших реалиях диспансеризация продолжит оставаться формальностью. Мой вам совет: диспансеризацию посещать надо в полном объеме, но вот выводы по полученным результатам надо критически переосмысливать вместе с адекватным врачом, которому вы доверяете. Допустим гипотетически, что у вас есть такой врач. Тогда имеет смысл обговорить все аспекты диспансеризации не только «после», но и «до». Во всем мире диспансеризация считается успешной, если ее охват населения МЕНЕЕ 100 %! Это означает, что врач работал с пациентами, разговаривал с ними, объяснял все ЗА и ПРОТИВ. В таком случае 100 % быть не может, 100 % – это признак формальной диспансеризации!
___________________________________ Заметки на полях
Чего при диспансеризации точно делать не надо (по версии USPSTF)? Ну, про онкомаркеры и ЭКГ мы уже говорили (ЭКГ отменили еще в 2012 году). Далее.
1. УЗИ – допплер сонных артерий для раннего выявления атеросклероза у асимптоматичных людей с низкими рисками. (Надо же, а меня на летной комиссии заставили этот допплер проходить, нашли начальные признаки атеросклероза и потом на основании этого долго крутили на разных приборах!)
2. УЗИ брюшного отдела аорты у никогда не курящих женщин с целью выявления аневризмы. Ну, это не про нас, у нас и курящим мужчинам этого не предлагают, хотя должны!
3. УЗИ яичников с целью раннего выявления рака. Я об этом писал во многих своих книгах. Подобный скрининг возможен только у женщин высокого риска, например с генетической предрасположенностью. У остальных женщин обследования с целью раннего выявления онкологии яичника при всей чувствительности современных приборов оказались, к сожалению, малоинформативными. Казалось бы, УЗИ прекрасно видит структуру яичников (особенно используя внутривлагалищный датчик), онкомаркер СА-125 повышен у 50–90 % женщин с раком яичника, а есть еще и компьютерная томография, и МРТ… Выявляем образования, кисты, разрастания, подтверждаем что это онкология повышением онкомаркеров, отправляем женщину на операцию, но рак подтверждается у одной из десяти среди пациенток, в семье которых эта патология уже была, и лишь у одной из 30 – среди обычных женщин.
4. Скрининг на рак простаты у мужчин с помощью ПСА (простат-специфический антиген). Обязательный характер этого исследования отменен в 2004 году. Теперь на исследование посылают после 50 лет и только после беседы с пациентом и получения его принципиального согласия. Врачам даются инструкции, как вести себя при диспансеризации с пациентом:
«Мы можем предложить вам анализ на определение ПСА. Однако вы должны понимать, что, если этот показатель будет у вас повышен, мы вынуждены будем послать вас на биопсию. Весьма вероятно, что биопсия выявит наличие раковых клеток. И тогда вы окажетесь перед выбором – операция или радиация… Вместе с тем должны вас информировать, что рак простаты, если он будет у вас определен на ранней стадии, может никогда и не проявиться и никак на вашу жизнь не повлиять. Так что принимать решение, стоит ли вам делать анализ на ПСА, предстоит вам».
5. Скрининг на рак поджелудочной железы, на рак яичек у мужчин, рак щитовидной железы. Статистика убедительно доказывает, что подобный скрининг никак не влияет на выживаемость таких больных и только ведет к ненужным вмешательствам, большей частью – во вред пациенту.
6. Скрининг на наличие генных мутаций (например, BRCA) у пациентов без четкого семейного анамнеза рака груди или яичников.
2. Вторичная профилактика болезней и осложнений. советы гипертоникам по амбулаторному наблюдению
Нас – гипертоников – почти половина взрослого населения России. Примерно такая же картина наблюдается во всех развитых странах мира. До последнего времени считалось, что 35 % взрослого населения имеют повышенный уровень артериального давления (АД). Предполагалось, что еще 15 % имеют повышенное АД, но просто пока об этом не знают. В позапрошлом году ситуация с «легкой руки» американцев изменилась. Они проследили, что различные сердечно-сосудистые проблемы встречаются достоверно чаще уже при казалось бы нормальном АД 120/80, и сделали простой вывод: значит, 120/80 – это не норма. Извините, люди, были неправы, ошибались… Зафиксировали это в своих новых рекомендациях. Европейцы, поколебавшись, примкнули к ним. Вот вам современная классификация артериального давления:
❐ нормальное АД – 119/79 мм рт. ст. и меньше.
❐ повышенное АД, «предгипертония» – 120–129/79 мм рт. ст. (заметили: не 80, а меньше – 79 и ниже).
Потому что 130–139/80-89 – это уже ГИПЕРТОНИЯ! Первой степени.
140/90 – уже вторая, «продвинутая», степень гипертонии.
И это еще не всё. В стандарт измерения АД прочно внедрилось автоматическое мониторирование АД, у нас известное как хол-теровское мониторирование артериального давления: на руке фиксируется манжетка, на пояс вешается небольшое записывающее устройство, и АД регистрируется постоянно с интервалом 20 минут в течение суток. Вы спите, едите, ходите, работаете, отдыхаете, а АД измеряется каждые 20 минут. В итоге мы видим гораздо более достоверную картину поведения вашего АД в разных ситуациях. Так вот, критерии артериальной гипертонии при анализе суточного мониторирования следующие.
У вас артериальная гипертония (АГ), если:
❐ ваш среднесуточный 24-часовой уровень АД равен или больше 125/75 мм рт. ст.;
❐ ваше среднее АД в течение активного дня равно или более 130/80 мм рт. ст.;
❐ ваше среднее АД за ночь, пока вы спали, равно или выше 110/65 мм рт. ст.
Понятно, что с введением подобных критериев диагностики АГ (артериальная гипертония) число людей, чье АД мы больше не можем рассматривать как нормальное, резко возросло!
Оставим в стороне споры, насколько обоснованы такое ужесточение критериев АГ и рекомендации по возможно более раннему назначению лекарств (споры ведутся; чуть позже я вас познакомлю с новыми рекомендациями по лечению – и вы увидите, что количество людей, которым теперь эти лекарства должны быть предписаны, увеличилось на десятки миллионов человек. Резко увеличилось и количество пациентов, которые начали принимать не один, а уже два препарата). Мы-то у нас в России прекрасно знаем, что и 140/90 для нас «не гипертония», и про 160/100, что «бывает, но редко, а так все нормально», «а я и не меряю, иногда, когда голова болит, бывает, подскакивает»… Чего душой кривить – невнимательно мы относимся к своему артериальному давлению, да и к себе в целом! Нас построить и пропустить через сито правильного и поголовного измерения АД, да еще по новым международным критериям – мама дорогая, за голову схватимся! А ведь это не просто констатация факта повышенного АД, это предтеча всех сердечно-сосудистых проблем, которую мы должны выявлять и с которой должны бороться! Вот мы и подошли к вопросам вторичной профилактики осложнений.
Гипертонику необходимо правильно следить за АД, поддерживать его на нормальном уровне и предотвращать осложнения на органы-мишени: почки, глаза, сердце и мозг. Давайте для начала научимся это АД правильно измерять: тут есть нюансы. Ну, во-первых: каким аппаратом мерить? В принципе, любым, которым вы умеете пользоваться и который вам удобен. Вам не нужна космическая точность до третьего знака измерения. Автоматические аппараты для измерения давления обеспечивают достаточно приемлемые результаты. Главное – быть уверенным в своем аппарате и периодически перепроверять его данные. Для измерения давления важно правильно подобрать размер манжетки, уметь правильно ее надевать и помнить немудреные правила: при измерении АД спина должна опираться на спинку стула, ноги не должны быть скрещены, рука с манжеткой должна не свисать вниз, а быть расположена на уровне сердца.
Значение артериального давления часто зависит от положения тела и рук во время его измерения.
Специально проводились работы, чтобы определить, насколько положение тела может влиять на результат измерения АД. Не праздное любопытство: ведь теперь, когда 119/79 – это норма, а 120/80 – уже нет, пара лишних миллиметров ртутного столба могут отнести здорового человека в разряд больных. Так вот: если спина у вас не опирается на спинку стула, то АД у вас может повыситься до 8 мм рт. ст.; если вы скрестили ноги, то на 10 мм рт. ст.; если рука с манжеткой свисает вниз, то аппарат также покажет на 10 мм рт. ст. больше, чем в нормальном положении. Отдельная проблема – «гипертония при виде белого халата», когда при измерении АД дома оно нормальное, а в поликлинике – повышенное. Кстати, таких пациентов все равно относят к группе риска: вот такая повышенная реактивность и нервозность в итоге чаще сопровождаются сердечно-сосудистыми осложнениями, чем «чистые» нормотоники.
Итак, основа вторичной профилактики осложнений при гипертонии – всеми усилиями (образ жизни и плюс-минус лекарства) удерживать целевой уровень артериального давления. А кстати: какой он, целевой уровень? До каких цифр планируем снижать АД? Многие, особенно пожилые люди, не очень хорошо переносят выраженное снижение АД. В рекомендациях разделяют группы пациентов-гипертоников с сопутствующим диабетом, сердечно-сосудистыми заболеваниями, болезнями почек. Множество исследований показали, что оптимально снижать АД до уровня 120/80 и ниже, хотя для многих перечисленных выше категорий больных с АГ 130/80 является приемлемым целевым уровнем. Давайте вот эту цифру 130/80 возьмем за основу и мы. С одной оговоркой: как и в диете, так и в достижениях целевых параметров АД или сахара крови выраженный фанатизм не нужен. Если у вас стабильно АД 140/80 и никак не получается выйти на заветные 130, то и не надо. В такой ситуации побочное действие лекарств может быть хуже, чем гипотетическая польза. То же относится и к измерению АД в принципе. Измеряйте АД раз в неделю, раз в день, два раза в день, но при этом не возводите это действие в культ. Часто вижу, как пациенты измеряют АД чуть ли не каждый час, заносят показатели в книжку и потом долго над ними переживают! Помните: вы не роботы, вы – живые люди. АД может колебаться в зависимости от многих обстоятельств. Не надо относиться к показателям со священным трепетом. Другое дело, что свой уровень АД надо знать и следить за ним. Как альтернатива постоянным измерениям в течение дня – упомянутое холтеровское мониторирование АД. Сегодня подобные мониторы имеют большинство поликлиник.
Как часто гипертонику надо ходить в поликлинику? Тут все зависит от того, насколько хорошо вы контролируете свою артериальную гипертонию. Если вы находитесь в процессе подбора препаратов, то вам необходимо посещать врача не реже одного раза в три месяца. Препараты для снижения АД, как правило, действуют накопительно, не быстро. Надо отработать дозу, время приема, определить правильную комбинацию – все это требует регулярных визитов.
Сегодня изменилось многое в подходах к лечению гипертонии. Изменилась и тактика присоединения второго препарата при неуспехе монотерапии (лечение одним препаратом). Раньше врачи доводили дозу первого лекарства до максимальной и лишь потом включали в схему лечения второй препарат. Достигли опять максимальной дозы и потом давали третий. Сегодня второй препарат подключается на более раннем этапе. Обычно критерием является АД, которое, несмотря на монотерапию, превышает терапевтическую цель на 20/10 мм рт. ст. Считается, что так уменьшается риск побочных явлений, так как они проявляются именно на максимальных дозах. Надо сказать, что, если у пациента исходно было повышение АД на 20/10 мм рт. ст. больше нормы, успех монотерапии одним лекарством маловероятен, как ни повышай его дозу! Не так давно проводилось исследование, где сравнивали применение гипотензивных лекарств в половинной дозе, полной дозе и двойной дозе. Результат: в половинной дозе АД снизилось на 7 мм рт. ст., в обычной дозе – на 9 мм рт. ст., удвоенная дозировка привела к снижению лишь на 10,5 мм рт. ст.!
Основой лечения гипертонии сегодня является именно комбинированная терапия. 2/3 гипертоников во всем мире принимают три препарата. Да и вы, те, кто принимает лишь одну таблетку, уточните у врача состав: высока доля вероятности, что это комбинированный препарат, когда в одной таблетке содержится два и более лекарств! Особенно если в названии присутствует приставка «ко» или «плюс». Кроме усиления гипотензивного эффекта, сочетание препаратов разных групп нивелирует побочные действия друг друга: почти все они задерживают жидкость, поэтому так популярна комбинация с мочегонными; препараты, расширяющие сосуды, часто сопровождаются учащением пульса, что коррегируется одновременным приемом бета-блокаторов и т. д.
Когда принимать? Современные исследования привели врачей к выводу: по крайней мере один гипотензивный препарат необходимо принимать на ночь. Помните, что именно отсутствие ночного снижения АД – плохой прогностический признак? (См. выше.) При этом слишком выраженное снижение АД ночью может вызвать «качели» – подскок утром. В таких случаях ночной прием лучше сдвинуть на ранний вечер. Вообще такая модель поведения АД с его подскоком ранним утром характерна для режима приема лекарств один раз с утра и прогностически довольно неблагоприятна. Именно поэтому применяются в основном «долгоиграющие» препараты, хотя многих из них на сутки не хватает! Один из вариантов борьбы с этим – делить дозу такого препарата на две части и принимать каждые 12 часов. Почему изначально так не делают? Потому что давно посчитано: если препарат надо принимать три раза в день, его регулярно принимают лишь 30 % пациентов, если два раза, то половина. Вот такие мы, пациенты! И тут важнее получить адекватную дозу, не до изысков!
Если вы контролируете АД успешно, то необходимости частого посещения врача нет. Конечно, желательно поддерживать телефонный контакт со своим лечащим врачом, потому что иногда достаточно просто спросить совета. Если у вас постоянно целевой уровень АД, то посещать врача достаточно раз в год. Проводить холтеровское мониторирование АД и оценивать состояние органов-мишеней. Проводить анализ мочи на наличие микро-альбунемии, проверять глазное дно, при показаниях – оценивать степень гипертрофии миокарда на ЭхоКГ. При стабильно нормальном АД указанные обследования можно проводить раз в два года.
___________________________________ Заметки на полях
Хочу еще раз предупредить о распространенной ошибке при лечении гипертонии. Если вы достигли целевых значений АД, то нельзя успокоиться и прекратить прием препарата. Вы же для того и принимаете лекарства, чтобы нормализовать АД. И вот вы достигли цели, взяли гипертонию под контроль и… отступились, выпустили ее опять на волю!
Вы можете под контролем своего лечащего врача постепенно снижать дозу препаратов, но, пожалуйста, никаких резких действий!
3. Советы по амбулаторному наблюдению пациентам с повышенным уровнем сахара и сахарным диабетом
Статистика нарушения углеводного обмена не менее удручающая, чем по артериальной терапии. Диабетиками второго типа можно полностью заселить такую страну как Канада. Если рассматривать повышение глюкозы натощак 5,7–6,9 как пред-диабет (а именно на этом настаивают все международные медицинские ассоциации), то около трети населения развитых стран попадают под это определение (а в Китае – почти каждый второй!).
Диабет не зря называют «тихим убийцей». Очень долго, годами он течет совершенно бессимптомно. К тому времени, когда его выявляют, у больного зачастую уже имеются выраженные изменения со стороны почек, глаз, сердца. Единственный путь своевременной диагностики – регулярное измерение сахара и знание критериев диабета.
У вас сахар 7 ммоль и выше при взятии крови натощак повторно с интервалом не менее суток? Значит, у вас диабет! У вас в любое время суток – неважно, когда вы поели, – сахар 11 ммоль и выше? У вас диабет! У вас гликозилированный гемоглобин 6,5 и выше? У вас диабет! И никаких «так ничего же не болит, да я пью нормально, сухости нет, я сахар не ем»! Диабет – это диагноз математический! 7-11-6,5 – это цифры диабета.
Тем, кто не очень знает, что это за показатель – гликозилированный гемоглобин, обязательный параметр для всех диабетиков. Его особенность в том, что он отражает не сиюминутный сахар, а его средний уровень за последние 2–3 месяца! Эритроцит (красное кровяное тельце) живет в среднем эти самые 2–3 месяца. Все это время он циркулирует в сосудистом русле, плавая в плазме крови. Эта плазма содержит сахар, у кого нормальной концентрации, у кого – повышенной. Этот сахар и «налипает» на эритроцит, ну, как накипь на стенку чайника! И вот по слою этой «накипи» можно судить о том, какая концентрация (уровень) сахара была в плазме крови на протяжении всей относительно недолгой жизни эритроцита.
Критерии «преддиабета», начального нарушения углеводного обмена:
❐ глюкоза натощак – 5,7–6,9 ммоль/л;
❐ глюкоза не натощак в любое время суток – 7,8-11 ммоль/л;
❐ гликозилированный гемоглобин – 5,7–6,4 %.
Еще не диабет, но уже и не норма. 25 % риска, что такое пограничное состояние перейдет в реальный диабет со всеми его последствиями. Самое время задуматься о здоровье, начать снижать вес, заниматься физическими нагрузками и бросать курить.
Сам по себе повышенный сахар сиюминутных симптомов почти не вызывает. Почти – наверное, уже все знают про повышенную жажду, сухость во рту и обильное мочевыделение… Повышенный уровень сахара сгущает кровь, и организм компенсаторно пытается ее развести – отсюда и потребность в большом количестве жидкости, при этом большое количество сахара в моче оттягивает воду на себя и выгоняет ее, в свою очередь, из организма. Но это варианты запущенного течения сахарного диабета; обычно же умеренное повышение уровня сахара никаких симптомов не вызывает.
А при этом повышенный уровень сахара втихаря делает свое черное дело: нарушает кровообращение в мелких сосудиках органов-мишеней: сердца, глаз, мозга, почек… Этот приход диабета 1-го типа пропустить нельзя: он дебютирует обычно в молодости в виде кетоацидоза с последующей госпитализацией в отделение реанимации больницы. Про 2-й тип статистикой отмечено, что обычно ко времени постановки диагноза больной страдает диабетом уже 3–4 года. Мы же к врачам на правильную диспансеризацию не ходим, диабет течет бессимптомно, пока там еще попадем в больницу по совсем другому поводу и врач обратит внимание на повышенный уровень сахара! Обычно к этому времени уже успевает развиться патология в упомянутых органах-мишенях. Поэтому как только установили диабет, надо идти к офтальмологу проверять состояние глазного дна. И впоследствии проверять его ежегодно, а при наличии любой отрицательной динамики ужесточать режим лечения. Сердце, почки, сосуды ног также проверяются ежегодно. Запомните слово: «микроальбуминурия». Это состояние, когда пораженные диабетом почки начинают пропускать в мочу крупные молекулы особого белка. Обычно для его определения необходимо собирать мочу в течение суток, и потом определяется, есть ли там этот белок, и высчитывается, сколько его теряется за сутки. Раньше те стандартные тест-полоски, которые вы, возможно, видели в больницах или у знакомых, определяли только наличие общего белка в моче и не «читали» микроальбуминурию. Сегодняшние тесты чувствительны к ней, но нам важно знать не только факт ее наличия, но и суточное количество. Оно предсказывает прогноз течения болезни и реальность осложнений; от него зависит тактика лечения. Задача – сохранить почки и не оказаться на постоянном диализе (аппарате искусственной почки).
Сердечная патология и диабет связаны настолько, что врачи-кардиологи ввели такой термин как «диабетическая болезнь сердца». В плане определения схем лечения они приравняли больного диабетом к больному с уже установленной стенокардией, даже если у диабетика никаких симптомов болезней сердца еще нет. Больным с сочетаниями факторов риска (курение, гипертония, высокий холестерин) помимо кардиограммы могут периодически проводить стресс-тест с физической нагрузкой для раннего выявления скрытой стенокардии.
Если вам поставили диабет – обязательно нужно проверить состояние глазного дна, сердца, почек и сосудов ног.
Кстати, о холестерине: если у вас диабет, для вас больше нет понятия «нормальный холестерин»! Для вас, как и для инфарктника, теперь применим принцип «чем меньше, тем лучше»!
Также более тщательный подход и к диабетику с повышенным артериальным давлением, ведь у него почки под двойной угрозой: их «точит» как повышенный сахар, так и гипертония! Уровень, до которого необходимо снижать давление, у них менее 140/90 мм рт. ст.
Повышенный сахар поражает не только сосуды, но и периферические нервы. Так называемая диабетическая полинейропатия может проявляться нарушением чувствительности различных участков туловища. Это может вести и к нарушению иннервации мочевого пузыря, поэтому у диабетиков особенно часты инфекции мочевыводящих путей и половой сферы – вспомните тот же кандидоз («молочницу»)!
Из всего вышесказанного следует: чтобы избежать грозных осложнений диабета, надо держать уровень сахара в нормальных пределах. Каких? Все в тех же (почти): сахар натощак – <7,2 ммоль/л, после еды – <11 ммоль/л, гликозилированный гемоглобин – <7 %.
Надо сказать, что не все международные медицинские ассоциации настаивают на таких строгих целевых значениях параметров обмена глюкозы. Например, многие эндокринологи допускают менее жесткие целевые значения гликозилированного гемоглобина (до 8 %).
Мы не касаемся здесь подробно лечения сахарного диабета: вы можете найти подробную информацию в моих более ранних книгах, но итоговые советы всем диабетикам я все-таки здесь приведу.
Итак, любому диабетику необходимо (если нет специфичных противопоказаний):
Принимать:
❐ метформин (помните, что адекватная доза составляет 1500–2000 мг/день);
❐ аспирин;
❐ липримар (или другой статин);
❐ энап (или одногруппник);
❐ при необходимости – второй сахароснижающий препарат.
А также необходимо обратить внимание на следующее.
❐ Потреблять не более 1800 ккал/сутки.
❐ Физическая нагрузка – по полчаса пять раз в неделю.
❐ Бросить курить.
❐ Проверять гликозилированный гемоглобин – раз в год.
❐ Анализ мочи на суточную микроальбуминурию – раз в год.
❐ Холестерин и ЭКГ – раз в год.
❐ Окулист – раз в год.