— Прости, что отняла у тебя столько времени. Мне пора идти. Поблагодари от меня Милли за печенье, ладно?
Дэвид сжал ее локоть.
— Сядь.
Она ощетинилась.
— Мне завтра на работу.
— Прости меня, ладно?
Немного поколебавшись, Джейси кивнула.
— Ладно. — На самом деле ей вовсе не хотелось уходить. — Извинения приняты.
Дэвид посмотрел ей в глаза.
— Похоже, ты была права. Эл инсценировал собственную смерть.
— Зачем? — спросила она.
— Страховка, неудачный брак, долг, который невозможно выплатить… да мало ли что еще? Парню потребовалось спрятаться от чего-то. Или от кого-то. И если этот кто-то достаточно настойчив, его можно остановить одним способом — умереть.
— Но кто он? И почему?
— Это, дорогая, и есть главный вопрос. И ответа на него у меня нет.
— Похоже, мое дело оказалось не таким легким, как ты сначала подумал, — заметила Джейси, напомнив Дэвиду его слова, сказанные в день их первой встречи.
— Похоже на то. — Он придвинулся ближе, чувствуя, как учащается пульс. — И я рад, что ты пришла ко мне. Правда рад. — Он дотронулся до щеки Джейси, и ее кожа еще долго сохраняла ощущение этого прикосновения. — Останешься ненадолго?
Всеми фибрами своей души она возопила: «Да!», но вслух произнесла:
— Зачем? — и затаила дыхание, ожидая ответа и надеясь, что ответ будет таким, какой она хотела услышать.
— Помнишь, что я тебе обещал насчет мороженого? — Он приподнял ее лицо за подбородок. — И если я хоть что-то понимаю в женщинах, сегодня определенно день мороженого.
Джейси не сумела сдержать улыбки.
— Пусть ты невежествен во многих вопросах, но тут ты прав.
— Так что, останешься?
— Мне действительно завтра выходить на работу, и, кpoмe того, я должна сдать в ремонт машину. Но я останусь. Ненадолго.
Дэвид усмехнулся
— Ты остаешься, потому что хочешь этого или потому что я нужен, чтобы доставить тебя домой, когда ты окажешься без машины?
— И то и другое.
В уголках его глаз собрались морщинки.
— Честный ответ.
— Так где мое мороженое?
— Вставай.
Она отправилась вслед за ним на кухню и очень удивилась, обнаружив, что там не наблюдается следов стихийного бедствия, как в остальной части квартиры.
— Кажется, я тебя обманул, — признался Дэвид, заглянув в морозилку. — Никакого мороженого. — Он закрыл дверцу и бросил на Джейси виноватый взгляд. — Перенесем на другой раз?
— Хорошо. Но согласись, теперь я заслужила сливочное мороженое с сиропом и орехами.
— Заметано. — Он кивнул на кухонный стол. — Тебя устроит шоколадный торт в качестве временной замены?
— Конечно.
Может, у Джейси и было множество недостатков, но дурочкой ее никто не назвал бы. И она никогда, никогда не отказывалась от шоколада, когда его предлагал привлекательный мужчина.
— Расскажи мне о Милли, — попросила Джейси и облизала вилку.
Она сидела на диване и только что прикончила кусок торта. Дэвид не возражал бы, если бы она умяла весь торт. В особенности если это позволило бы ему задержать ее здесь подольше.
— Дэвид? — подтолкнула его она. — Расскажи о Милли.
— Хорошо. Что я могу сказать? У нее непростой характер, но я ее люблю.
— Это заметно. Ты становишься…
— Что? — Он бросил на нее взгляд из кухни, где готовил кофе. — Каким я становлюсь?
— Более мягким, я бы сказала.
Дэвид удивленно покрутил головой.
— Я имею в виду, что ты становишься мягче, когда рядом Милли. Чувствуется, что ты оберегаешь ее. Это трогательно.
Что на это возразишь? Черт, он и не хотел возражать! Разве что насчет «трогательно». Впрочем, это не выпадает из общего стиля, хотя Дэвиду не хотелось, чтобы о нем думали как о белом и пушистом.
— Она — тетя моего отца и до безумия любила его, пока не переключилась на меня. Мои родители переехали в Лондон, так что теперь я единственный объект ее обожания.
— В Лондон?
— Да, они ярые англофилы. Они и встретились, когда оба путешествовали по Великобритании. В изложении моего отца это случилось, когда они купили дешевые билеты на какое-то шоу в Уэст-Энде. Места оказались рядом, но прямо за столбом. Поскольку оба практически ничего не видели, то разговорились.
— Твоя мама рассказывает эту историю иначе?
— Нет. — Дэвид налил воды в кофеварку, нажал кнопку и вернулся в гостиную. — История та же, вот только начинается на пять минут раньше: шел дождь, папа случайно толкнул ее, и она свалилась в полную воды рытвину. В результате он счел себя обязанным купить ей билет.
Джейси рассмеялась, и он был рад услышать ее смех после всех выпавших на ее долю переживаний сегодняшнего дня.
— Надо полагать, они никогда не жалуются, как дождливо и сыро в Лондоне?
— Ни разу не пожаловались.
— Что они делают в Лондоне?
— До моего рождения папа работал в министерстве иностранных дел, и какое-то время они жили там. Вообще-то где они только не жили! Но когда появился я, они осели в Лос-Анджелесе, хотя все время скучали по Лондону. Поскольку теоретически теперь я взрослый, они созвонились с друзьями, нашли квартиру и перебрались туда.
— Решили в конце концов пожить той жизнью, которой всегда хотели, — сказала Джейси с каким-то странным оттенком в голосе.
— Вот именно. У них нет денег, чтобы путешествовать, останавливаясь в четырехзвездных отелях, но поезда и недорогие гостиницы с завтраками есть по всей Европе, и родителям этого достаточно, чтобы ловить кайф. Именно об этом они всегда и мечтали.
Джейси медленно кивнула, как бы раздумывая, что сказать дальше. Взяла еще один кусок торта, облизнула губы.
— Почему же они раньше не уехали?
— Чувство ответственности, мне кажется. По отношению ко мне. И работа. Правительство не гарантировало отцу, что он постоянно будет проживать в Лондоне, а он не хотел таскать меня по всему миру. Здесь он работал учителем.
Кофеварка засвистела, и Дэвид поспешил на кухню, чтобы разлить кофе.
— Тебе черный?
— Со сливками, если есть.
Он налил в чашку Джейси кофе пополам со сливками и отнес ей.
— Ты настоящая загадка, Дэвид Андерсон, — сказала она, принимая чашку.
— Знаю. Это часть моего очарования.
Щеки у нее вспыхнули.
— Да, наверно. — Свободной рукой она обхватила подушку. — По-моему, у тебя замечательные родители. Принести такую жертву только ради того, чтобы у тебя было нормальное детство!
— Ну да. Хотя мне всегда казалось, что разъезжать по всей Европе — это круто.
Джейси подняла взгляд на карту.
— Ну, у тебя все еще впереди.
Он молча кивнул в знак согласия.
— Но это не для меня. Пока я росла, мы только и делали, что переезжали с места на место. Теперь единственный вид путешествий, который меня привлекает, это короткие поездки с остановкой в очень приятных отелях с обслуживанием в номере.
— Никаких дешевых гостиниц в заштатных европейских городках?
— Нет.
Взгляд Джейси ненадолго задержался на карте, а потом ее лицо осветила улыбка, может, немного слишком сияющая.
— Во всяком случае, если твои родители хоть отчасти похожи на твою тетю, я уверена, что они замечательные. Милли прелесть.
Дэвиду было неожиданно приятно услышать, что она считает его родителей похожими на Милли. В конце концов, почему бы и нет? Разве что они без заскоков и не имеют привычки совать нос не в свое дело.
— И она просто обожает тебя, — продолжала Джейси.
— Ну а я обожаю ее. Именно из-за нее я здесь.
— В этой квартире?
— В Калифорнии. — Дэвид кивнул на карту. — Можно сказать, я веду финансовые дела Милли. Но когда я буду уверен, что больше беспокоиться не о чем, то возьму рюкзак, куплю билет с открытой датой возвращения и первым делом полечу в Париж.
— Париж, — задумчиво повторила Джейси. — Мне бы хотелось увидеть Лувр.
— Любой художник должен там побывать, — сказал Дэвид.
Она хотела что-то сказать, но он опередил ее:
— Даже художник с многоступенчатым планом жизни.
И с улыбкой перевел взгляд на ее блокнот. На губах Джейси заиграла смущенная улыбка.
— Ничего не могу с собой поделать. Привычка. Все время рисую. Когда мне одиноко или не по себе. Или когда нервничаю.
— Это я заставляю тебя нервничать?
— Нет. Конечно нет. С какой стати?
Он почти поверил ей, но она тут же принялась грызть ноготь большого пальца. Дэвида охватило желание притянуть ее к себе, обнять.
— Ты уверена?
— Конечно уверена. С чего бы мне нервничать?
— Совершенно не с чего. Разве что ты способна читать мои мысли.
Она сглотнула.
— И что? О чем ты думаешь?
— О тебе. — Он подошел к ней, понимая, что это глупо, но чувствуя, что иногда нужно просто уступить порыву. — О нас. — Он взял ее за руку и заставил встать. — О китайской еде.
Джейси приоткрыла рот, и сердце у него сжалось. Что, черт побери, он делает? Эта женщина мечтает иметь дом и семью, а вовсе не такого парня, как он. Дэвид не хотел, чтобы она обманулась в своих ожиданиях, не хотел притворяться тем, кем не был. Но ее он хотел, и это желание мешало ему остановиться.
Она провела языком по губам, не сводя взгляда с Дэвида, и прошептала:
— Да.
Это невысказанное обещание ласки мгновенно заставило отвердеть его плоть.
— Что «да»?
Прерывисто дыша, она вцепилась в свой блокнот и снова облизнула губы.
— Да, я нервничаю. А что, разве не должна?
Дэвид сглотнул. Да пропади оно все пропадом!
Желание прикоснуться к Джейси захлестнуло его, и он притянул ее к себе. Блокнот упал на пол. Дэвид почувствовал ее грудь, нежную и твердую.
— Еще как должна.
— Правда? — прошептала Джейси. — Почему…
Он не дал ей закончить, накрыв ее губы своими.
Вкус этой женщины был подобен амброзии, и он пил ее, все сильнее прижимая Джейси к себе. Он страстно желал ее со времени той слишком короткой «закуски» на полу магазина и не собирался останавливаться, пока не получит ее всю, целиком.