Что дальше? Я же никому не объявлял, что еду в Халапу. А значит, им надо как-то деликатно погнать волну по полицейским участкам. Возможно, что у них информатор в полиции? Наверняка. А значит, местная полиция уже знает, что разыскиваемый Питер фон Блут в Халапе, и, может быть, уже доложили об этом своим кураторам. Арестовать они меня не могут. Не за что. Следить? Да. Будут. Это стопроцентно. Поэтому любой незапланированный контакт и случайное знакомство – это наружка. Кто может быть? Кто угодно. Орландо сообщат? Вряд ли, но могут позвонить и спросить у него о цели моего приезда. А цель вполне безобидная. Догадаются ли, что мне нужно добраться до ящиков? Могут.
Саша, не зажигая свет, поднялся. Рассвет на экваторе занимает не больше десяти минут. Вот полосочка зари, а вот уже и выкатилось из-за горизонта солнце. К окнам не подходить. Шторы задернуты.
Он вытащил из шкафа сумку. Осторожно извлек из нее упакованный «Аверс» и выкрутил нижние винты. Внутри лежали три упакованные в полиэтилен миниатюрные видеокамеры с передачей сигнала по радиоканалу. Одну он укрепил напротив входной двери в номер, вторую над окном в комнате, а третью, настроив и подключив, решил замаскировать в коридоре за рамой картины. Размер камер был не больше сантиметра в диаметре. Аккумуляторов хватит на сутки, не больше. А больше и не надо. Камеры подключались к вай-фаю отеля и гнали кодированную картинку в Интернет, а декодер есть только в моем «смартфоне». Камеры оборудованы датчиком движения и звука. Пока нет причины – не включатся.
Телефон «Филипс» прочирикал «семь утра». Если в номере есть микрофон, то однозначно – пора вставать. Закончив установку камер, Саша произнес мысленно: «Вот и славно, трам-пам-пам!» Он пытался припомнить хоть какую-нибудь популярную немецкую песенку, чтоб попеть ее в душе, что характерно и стереотипно для многих, но Саша предпочитал петь не в ду́ше, а в душе́… то есть молча. Он открыл кран и чуть не завопил – вода пошла леденющая. Успев только выкрикнуть: «Шайзе!», он наскоро ополоснулся и растерся полотенцем. Горячей воды тут явно не признавали. И не то чтоб он был таким уж неженкой, но втайне надеялся, что душ снабжается из какого-нибудь бойлера в подвале, однако, похоже, воду они явно брали из горной речки или артезианской скважины. Вчера вода, видимо, нагрелась за день, вот и была довольно приятной.
Холодный душ взбодрил изрядно. Такого тонуса придал, что еще больше захотелось выполнить задание и пулей домой. А пулей-то выйдет? До Манагуа почти три сотни километров. И если господа из ЦРУ очень хотят познакомиться поближе, то, поняв, что Саша уже вычислил их происки, попытаются взять живьем. В Никарагуа? Почему нет? Куба и Гуантанамо рядом. Один укол, тушку в багажник или в маленький самолет типа «Сессна», и вот я уже в камере, а там после допроса мою обколотую наркотой тушку спустят на дно Карибского моря и скормят акулам. Нет тела – нет и дела. Перспективка… Замаскироваться под местного? Сложно, но можно. Краска есть, но… Как в старом анекдоте про Карла Маркса – бороду сбрить недолго, а умище-то куда девать? Кожу мою белую не замаскируешь… хотя… хотя. Автозагар. В сумке есть тюбик с автозагаром – ведь он же едет на курорт! Хорошо.
На часах семь пятнадцать. Завтрак я заказал на половину восьмого, в восемь выезжаю, а с доном Орландо мы договорились на восемь тридцать. Все вроде складывается нормально. В номер наверняка придет горничная. А значит, камеры мне об этом доложат. Горничная – это нормально. Даже если она в своей тележке принесет детектор радиосигнала, то ничего новее, чем вай-фай, он ей не покажет. На фоне гостиничного вай-фая излучение от моих камер она не увидит. Но, вероятнее всего, пошлют какого-нибудь дуболома из полиции произвести негласный обыск. Все, что может меня спалить, я взял с собой. Теперь мне нужно, чтобы вай-фай был и в госпитале. Будем надеяться, что он там есть. Впрочем, камеры сейчас передают картинку в оперативный центр Управления СО ГШ ВМФ[73]. И они там меня видят живым, здоровым и свободным, а вот если в номер придет незваный гость, друзья из Питера пошлют весточку на «Филипс».
Саша закончил наводить красоту. Заправил постель, на тумбочке у кровати оставил купленные в Мюнхене часы. Увидев их, решат, что я вернусь. Часики стоят тысячу евро. Сумку закрою и уберу в шкаф. Гидра пусть висит в душе. Любой умник непременно решит, что я вернусь!
На ресепшен по-прежнему сидела донна Мария. Несмотря на прошедшее дежурство, вид у нее был самый цветущий. Рядом с ней оказалась еще одна девица, которой Саша навскидку дал бы лет двадцать или даже меньше.
Саша поздоровался с дежурной и с девушкой.
– Buenos días, Donna María, y buenos días a ti, preciosa![74] – отчего девушка засмущалась и спряталась за спину дежурной. Но длилось это недолго, она высунула круглое личико и сказала: «Буэнос диас, сеньор!» – голос у нее оказался весьма приятный.
Донна Мария довольно бесцеремонно вытащила девицу из-за спины и осведомилась: какой завтрак предпочитает сеньор фон Блут? Местный или европейский?
– Cuál es el desayuno local? – спросил Саша.
– El desayuno es tortillas de maíz con huevos fritos y salchichas, – ответила донна Мария.
– Que sea un desayuno local, – сказал Саша и пошел в небольшое кафе, где либо еще никого не было, либо уже никого…[75]
Он выбрал ближайший к выходу столик, сел лицом к двери, так, чтобы при этом видеть и широкие окна. Он оказался в тени небольшой пальмы в кадке, при этом любой вошедший в помещение кафе его сразу не видел. Нужно было обернуться, чтобы заметить одинокого посетителя.
Завтрак принесла донна Мария, а девушка шла за ней как хвостик и уже довольно беззастенчиво рассматривала немецкого гостя.
«А вот и наружка», – улыбнулся девушке Саша и жестом пригласил ее составить ему компанию за завтраком. Что ж, довольно тонкий ход. Подослать юную девицу, войти в доверие. Она – профи? Вряд ли. Скорее всего, кто-то из ее знакомых намекнул, мол, в Халапу приехал европеец, познакомься!»
– Puedo conseguir que un café, Don Bluth? – спросила дежурная.
– Por supuesto, e incluso si el Don, que sea Don Pedro, – сказал Саша. – Tal vez una buena chica para unirse a me para el desayuno? Tienes que conocerlo, Donna Maria?
– Su nombre es Rose y ella es mi sobrina, – ответила Донна Мария. – Sólo que no piensa Don Pedro, Rose está muy chica educada, pero tan pocas veces los extranjeros, especialmente de Alemania. No te va a molestar. Se puede hablar con ella?
– Tengo un poco de tiempo, Donna María, yo estaba esperando el director del Hospital de dón Castillo, pero udovlstviem desayunar con Rosa, y la llevaré algo, – ответил Саша.
Племянница дежурной уселась напротив и сказала:
– Mi nombre es Rosa!
– Muy agradable, Rosa! Mi nombre es Pedro, – Саша старался не смеяться. Все это напоминало урок в школе, где ученики разыгрывают сценки знакомства[76].
– Qué sabes Rose?
Роза смотрела на него, потом выпалила:
– Tiene una esposa, don Pedro?
– Sí.
– Y los niños?
– Los niños hasta dos, una hija y un hijo.
– Son los adultos?
– Mi hija es cinco, y el hijo de un año.
Саша выдавал информацию реального фон Блута. Если у местного информатора есть его досье, то он будет сравнивать данные, нужно, чтоб не было ни малейшего расхождения.
– Y en Jalapa por qué aquí?
«Вот так сразу в лоб» – подумал Саша. А чего деликатничать? Что не смог бы спросить мужик, девчонке в самый раз интересоваться. За каким хреном ты сюда приперся?
– Tengo que hacer algún trabajo en su hospital[77], – ответил Саша, не объясняя сути дела. Все по-честному. К чему лукавить? А может быть, подставить дона Кастильо? Пусть думают, что он информатор чей-то. Вот будет номер… Впрочем, он и так уже под подозрением.
– Oye Rosa, que me muestre el camino al hospital Pastor Jimènez Arosteguì?[78]
– Sì, claro![79] – выпалила Роза.
Мария принесла ей чашку кофе, и девушка поднесла ее к губам.
– Tiene una persona joven, Rose?[80] – спросил Саша, чтобы поддержать разговор и перевести тему.
– Sí, señor Pedro.
– Le gusta él?[81]
– No sé, se encuentra bajo custodia policial.
– Creo que es muy valiente y fuerte?
– Creo que es muy arrogante y seguro de sí mismo. Creo que si él era un policía, entonces todo necesariamente como cualquier chica se casará con él… – честно сказала Роза. По ее открытому лицу было очевидно, что парень ей не очень нравился. Но другого не было.
– Sigue estudiando? – спросил Саша, заканчивая завтрак.
– Sí, señor, pero ahora tenemos unas vacaciones y un permiso de semana en Managua – Escuela de Agricultura, voy a los agrónomos[82].
– Tenemos que ir al hospital! – сказал Саша, вставая. – Vamos, vamos a montar en un coche alemán[83].
Роза допила кофе и побежала за доном фон Блутом. Марии на ресепшен уже не было, видимо, сменилась. В холле отеля народа не видно, во всяком случае, европейской или американской внешности. А те, кто заходил, больше похожи были на любопытных, услышавших о заезжем иностранце.
Саша оставил Розу у стойки администратора, а сам вернулся в номер, сложил необходимое оборудование в фирменную сервисную сумку, как бы невзначай скрестил руки перед собой, давая понять наблюдателю из оперативного центра, что сюда больше не вернется, и запер дверь.