– Я перезвоню, – сказал Нестеров, отключая коммуникатор. Он перешел из кабины в салон, уселся в изголовье носилок в кресло, где обычно сидит Татьяна.
– Мужчина! Лежите на месте. Не суетитесь. Никто насильно держать не станет. Полежите спокойно и послушайте меня. Пять минут, потом сами решите, что делать.
Услыхав мужской голос, мужчина лег. Он смотрел на доктора.
– Теперь слушай и старайся понять, – Нестеров для убедительности перешел на «ты». – Это был первый в жизни приступ, если раньше никогда не было. Почему он случился, я объясню позже. А пока отвечай на вопросы: первое, бывали ли случаи, что ты переносился во времени?
– Как это? – не понял мужчина.
– Очень просто, – терпеливо объяснил Нестеров, – вот куда-то исчезли минут десять или час? Просто не помнишь, где был и что делал это время? Бывало такое?
– Нет.
– Хорошо. Второе, ты запойно пил или пьешь, вот чтоб несколько дней подряд?
– Нет.
– Наркотики употреблял раньше, чтобы лечиться потом?
– Нет.
– Учти, я ведь это не для «протокола», я хочу понять вероятную причину твоего приступа. Электроэнцефалограмму когда-нибудь снимали? Это как ЭКГ, только с головы электроды?
– Нет.
– А говоришь, обследовался! Язык покажи!
Мужчина вывалил язык, по бокам которого шли цепочки следов от зубов с кровоизлияниями.
– Ну вот. Прикусил, и весьма крепко. Язык болит?
– Вот сейчас болит, а то не замечал, – сказал мужчина.
Нестеров принялся объяснять:
– Первый в жизни приступ эпилепсии – он не последний. Это только начало. Теперь объясню причину. Судороги вызвали два фактора – избыток кислорода в крови и мелькание желтых маячков. Вы еще настаиваете на отказе от больницы?
– Да. Я полгода ждал этой работы. И теперь все прахом? – Мужчина принялся снимать с себя электроды кардиографа.
Нестеров повернулся к водителю.
– Включи маячок, – он не стал удерживать мужчину, а, дождавшись, пока тот застегнет куртку, сказал: – У меня есть одно условие. Вы сейчас выйдете из машины и сделаете десять глубоких вдохов, после чего пойдете к своей бригаде. Если дойдете и продолжите работу, мы уезжаем, если придете в себя на носилках – едем в больницу. Идет? – Мужчина кивнул. Нестеров открыл боковую дверь. – Выходите.
– А вы мне ничего не сделаете? – спросил мужчина, глядя через дверной проем на голубые блики на снегу и стенах КПП.
– В смысле – сделать?
– Ну, лекарство…
– С какой стати? – усмехнулся Нестеров. – Если лечим, значит, вы больны, тогда едем в больницу, если здоровы, то с какой стати лечить?
Мужчина вышел из машины «Скорой», принялся дышать, как условились. После чего повернулся в сторону почти невидимой за снежной пеленой туши «АН-124». Он не прошел и пяти шагов, как его выгнуло дугой, и он повалился в сугроб.
– Таня! Конвулекс и носилки! Забираем товарища. Что и требовалось доказать в данной теореме.
– Док, а вы – провокатор, – усмехнулся водитель. – Знали, что он завалится?
– Догадывался. Если это эпилепсия, то она так сразу не отпустит, если бы дошел до самолета, то мог бы и там завалиться. Как в первый раз. Но спорить с дураками – неблагодарное дело. С ними лучше договариваться, вот как сейчас. Или не слушать вообще. Ибо слушать дурака опасно, сам дураком станешь.
Татьяна с водителем подкатили к бьющемуся в судорогах рабочему носилки на колесах. Водитель опустил их, сложив «ноги» подката, и мужчины перенесли больного. На пытавшуюся помочь Татьяну доктор цыкнул: «Не сметь!»
В салоне они сняли с мужчины куртку и рубашку с одной левой руки. Нестеров прихватил поперек груди и бедер еще дергающееся тело широкими ремнями. Роторасширителем разжал стиснутые зубы и ввел в горло воздуховод. Мужчина шумно и резко принялся дышать через силиконовую трубку.
Татьяна зажала коленями дергающуюся левую руку и поймала иглой толстенную вздувшуюся вену. Начала вводить раствор вальпроевой кислоты[120]. По мере опорожнения шприца судороги успокаивались.
– Набери десять кубов магнезии, поставь ему кубитальный катетер и медленно введи. Я еще раз запрошу место.
Пока фельдшер Таня выполняла указание доктора, Нестеров снова включил коммуникатор.
Повторилась почти та же беседа, что и пятнадцать минут назад. Только на этот раз Нестеров сказал «серия припадков. Угроза развития эпилептического статуса». Диспетчер запросила данные больного.
– Таня, у нас есть его ФИО?
– Да, я записала, когда он пришел в себя. Совпадает с тем, что дал бригадир, – отозвалась Татьяна из салона, налаживая и подключая капельницу с физраствором. Нужды в этом препарате не было, его главная задача: медленно вливаясь по катетеру, не давать тому затромбироваться.
Нестеров вышел из машины, вошел в КПП и вышел. Вместе с ним почти сразу выскочил тот же охранник, что провожал к самолету. Он снова заглянул в салон. Хмыкнул.
– Вывозите одно живое тело? – охранник записал данные рабочего. – Пропуск надо забрать!
– Именно так. Запишите номер больницы. Передайте бригадиру и инженеру ТБ.
Татьяна пошарила по карманам рабочей куртки, достала пластиковую карту с номером. Охранник ее забрал.
Открылись ворота аэродрома, и машина «Скорой помощи» выехала на шоссе в сторону города.
По пути водитель спросил Нестерова:
– Док, а дышал он для чего?
Василий Васильевич чуть повернулся влево и сказал так, чтобы и Татьяна слышала:
– Если у человека в мозгу есть очаг судорожной активности, избыток кислорода его активизирует. Маячок запускает и усиливает судорожную реакцию.
Татьяна это уже знала[121]. Встречалась с эпилепсией и на работе, и в городском транспорте. А Нестеров продолжал:
– Поэтому часто припадки случаются в транспорте. В метро или поездах.
Мужчина на носилках пришел в себя. Он достал изо рта воздуховод и передал Татьяне. Он больше не спорил и вообще ни о чем не спрашивал, а молча смотрел в потолок «Газели». Думал, видимо, как ему теперь жить.
Комментарий специалиста
Эпилепсия – обобщенное название комплекса невротических расстройств, сопровождающихся кратковременным помрачением сознания, судорогами различной активности, тоническими (постоянным напряжением мышц) или клоническими (регулярными сокращениями – биениями), отчего в России эпилепсию называли «падучая болезнь». В основе развития приступов эпилепсии лежит образование «очага судорожной активности» в нейронах головного мозга, проявляющийся специфической электрической активностью этих отделов, которые выявляются на электроэнцефалограмме[122]. Наступление приступа эпилепсии часто сопровождается предшествующим состоянием, которое больные называют «аура» – дуновение, специфическое ощущение, предупреждающее начало припадка.
Оно бывает не у всех или не всеми больными отмечается как постоянное и знакомое.
Эпиприпадки бывают разные. От малой эпилепсии – замирание (абсансы или petit male[123]), состояние «транса», на несколько секунд, минут или часов, без судорог. Лунатизм – сомнамбулия – тоже относится к виду эпилепсии, а также выраженные судорожные формы, опасность которых заключается в:
– травмах мягких тканей или даже переломах, появлении закрытой или даже открытой черепно-мозговой травмы;
– асфиксии из-за аспирации слюной, западения языка при длительном положении навзничь;
– развитии инсультов или кровоизлияний в мозг;
– отеке мозга из-за длительного приступа (эпилепического статуса) с угрозой вклинения ствола головного мозга и смерти от остановки дыхания и сердца.
Частые и тяжелые приступы эпилепсии приводят постепенно к развитию слабоумия, изменению поведения, риску развития психозов. Эпилептическая энцефалопатия наблюдается психиатром или неврологом.
Существуют не только врожденные формы эпилепсии, но и приобретенные. К ним относятся:
– алкогольная;
– посттравматическая (после ЧМТ или ЗЧМТ[124]);
– послеоперационная (после удаления опухолей);
– постконтузионная (боевая, спортивная (нокауты) однократная или многократная контузия).
В комментариях приведена упрощенная классификация. Официальная намного сложнее и обширнее.
Инструкция для немедиков-очевидцев
При развитии эпиприпадка на ваших глазах необходимо:
– повернуть больного на бок,
– исключить, если возможно, раздражающий фактор (стук, мелькание),
– необязательно обеспечивать доступ воздуха, обогащенного кислородом,
– убрать яркий свет (желательно сделать приглушенный зеленоватый),
– не давать нитроглицерин! И вообще ничего не давать.
Необходимо вызвать бригаду «Скорой помощи» с поводом «Эпилепсия».
Если вы впервые видите пострадавшего и при нем нет никаких документов или записок о болезни, а также в карманах или сумке нет таких препаратов, как конвулекс, финлепсин, азалептин, то сообщите, что приступ может быть первый. Дождитесь бригаду, даже если больной придет в себя и откажется от дальнейшей помощи. Если больной уйдет, позвоните по телефону 03, 103, 003 и сообщите об отмене вызова.
Повторение пройденного
Семнадцатая история, в которой Татьяна пытается понять, как разговаривать с глухим астматиком, а Саша возвращается в Россию
После ужина в доме появилось еще трое мужчин, одетых в военную форму офицеров армии Никарагуа. Аналогичный комплект ждал и Сашу. Он быстро переоделся, и вчетвером они вышли на задний двор усадьбы к гаражу, там все погрузились в фургон GMC «Юкон» с тонированными стеклами, и уже через пятнадцать минут машина въехала на территорию аэродрома «Аугусто Сандино», в дальнем углу которого стоял готовый к вылету «Ан-26». Саша поднялся по аппарели внутрь самолета. Через десять минут крылатая машина пошла по рулежке, а еще через два часа она уже заходила на посадку в аэропорту Гаваны. Документы на выле