Он сидел на вращающемся стуле в своей гостиной; все его внимание было приковано к экрану телевизора. Он не хотел пропустить ни секунды из этой передачи.
Шоу началось. Представили родителей; показали фотографии девочек.
У Грега пересохло во рту. Ему нужен был глоток воды. Он все равно ничего не увидит, прежде чем Линн сядет на свое место, а она никогда не делает этого до окончания первой части, но он прибавил громкость и на всякий случай проделал путь из комнаты на кухню и обратно бегом.
Вернувшись на свое место, он выпил воду. Он весь напрягся, когда Линн села.
Ничего.
Неужели его шутка провалилась?
Зазвонил телефон, и он топнул ногой от злости.
Он хотел включить автоответчик, но потом решил снять трубку.
— Мистер Сэллинджер? У вас наверху ужасно шумно.
Он скривился, услышав скрипучий старушечий голос, который всегда раздражал его, а сейчас просто сводил с ума.
— Извините, миссис Минот. Я учту.
Она продолжала что-то говорить, но он повесил трубку. Ничего, он потом успокоит ее.
Он снова убавил звук, затем посмотрел на часы. Они были в эфире уже девять минут.
Если он вскоре ничего не увидит, ему придется допустить мысль, что они вовремя разгадали его трюк.
Но как? Все же было так просто и надежно. Никто и никогда не садится на место ведущей, кроме Линн.
А капсулы были так же невидимы, как и хороши в действии.
Одиннадцать минут. Он сжал подлокотники.
Он заметил, что непроизвольно затаил дыхание и медленно выпустил воздух из легких.
Он встал со стула и начал мерить шагами ковер, оставляя глубокий след в желто-золотистом ворсе. Он ходил тихо и старался избегать тех мест, где пол не был прикрыт ковром; меньше всего ему хотелось, чтобы миссис Минот позвонила в его звездный час. Красный час.
В конце концов он плюхнулся прямо на ковер перед телевизором — так близко, что мог различить тонкие линии, составляющие изображение. Его глаза заболели от яркости, словно он, не отрываясь, смотрел на солнце, окутанное легкой дымкой.
Линн показала на микрофон, взяла его себе и большими шагами начала пересекать съемочную площадку, повернувшись спиной к камере — и тут он увидел то, чего так долго ждал. Он забыл о том, что краска проявляется только через несколько минут. Все платье Линн на спине было темно-красного цвета!
Отключили звук, потом изображение. Появилась заставка шоу Линн Марчетт. Потом началась реклама.
Еще два рекламных ролика, затем три музыкальных клипа. После этого голос диктора: «Программа, назначенная на это время, откладывается. Пожалуйста, оставайтесь на нашем канале, в ближайшие минуты вы увидите программу „Лучшие из шоу Линн Марчетт“».
— Победа! — закричал Грег, вскакивая с места. Он забарабанил кулаками по телевизору. Он танцевал на ковре, аплодируя самому себе, прошелся в танце на кухню и обратно.
Он представил видеорежиссерскую аппаратную Третьего канала. Он расхохотался, нарисовав в своем воображении Линн, Кару и всех остальных.
Он все еще продолжал смеяться, когда, танцуя, подошел к зазвонившему телефону, чтобы успокоить миссис Миног.
— Как это может быть не противозаконным? — спросила Линн.
— Он сорвал важное и дорогостоящее шоу, идущее в прямом эфире!
— Один только ваш шеф говорил об этом пятнадцать раз, — сказал Майк, глядя на дверь в офисе Линн, через которую только что ушли Деннис и Кара. — Говорю вам еще раз. Я не знаю, где он достал капсулы для пометки денег, но, даже если он и украл их, официально из этого нельзя извлечь большой пользы. Этот трюк в компетенции гражданских служб, а не полиции.
Линн потерла глаза.
Майк смотрел на нее. Ее опущенные плечи говорили о том напряжении, которое она испытывала. Ее кожа напоминала молоко, с которого сняли сливки.
Он с удивлением понял, что в какой-то части его существа возникло желание дотронуться до ее плеч, сжать ее руку, облегчить ее страдания.
— Деннис говорил о том, чтобы нанять частных сыщиков, — сказала Линн.
— Чтобы делать что? В данном случае ничего больше сделать нельзя.
— Он это знает. Он решил отказаться от этой затеи. И пока он не хочет придавать эту историю огласке. Но собирается усилить охрану.
Майк спросил:
— Откуда Грег узнал, что именно это шоу надо испортить?
— О, я сама сообщила ему об этом. Он заводил со мной разговоры о моей работе, и я выдала ему всю нужную информацию о том, какие шоу важны для меня и какие должны проводиться на Западном побережье. Это шоу я описала ему в деталях. Я так гордилась тем, что родители доверяют мне.
— Как вы думаете, каким образом он проник сюда?
— Я согласна с Карой. Он сделал дубликат ее ключей, когда она впустила его в студию — или еще раньше воспользовался для этого моими ключами. В этом я тоже очень ему помогла. На всех моих ключах есть бирки.
Майк направился к двери:
— Похоже, он поставил своей целью разрушить вашу карьеру. Он не может быть профессионалом, работающим на телевидении?
— Думаю, я бы догадалась об этом. Хотя, может и нет. Сейчас я так многого не понимаю.
Глава десятая
— Почему ты не рассказала об этом мне? — шумел Бубу. — Я должен был знать. Я должен был разыскать тебя.
— Это не причина! — Линн отстранила трубку от уха, но голос Бубу продолжал греметь.
— Мою сестру окунают в кровь, а я по чистой случайности не смотрю это шоу, поэтому мне приходится узнавать об этом от одного из моих кассиров…
— Это была не кровь. Краска для пометки денег.
— Он сумел достать такую вещь? Каким образом?
— Я не знаю!
— Ты должна была рассказать мне.
— Я не хотела тебя беспокоить.
— Я беспокоюсь еще больше, зная, что ты что-то скрываешь от меня. Хотел бы я знать, о чем ты еще не рассказала мне. Ты была права по поводу этого парня. Жаль, что я не послушал тебя раньше, когда я еще имел возможность придавить его.
Линн закрыла глаза, с тоской думая о том секрете, который она утаила от него: фотография, сделанная ночной камерой, слухи о которой, по-видимому, еще не начали расползаться.
Еще до выхода в эфир шоу по проблемам воспитания, Линн знала, что оно будет одним из самых сильных шоу, которые они когда-либо делали.
Каждый день, прожитый без выявления какого-нибудь ущерба, нанесенного лично ей или шоу, становился причиной, чтобы испытывать благодарность.
Когда прошли титры, публика, находящаяся в студии, приветствовала ее, встав со своих мест, громкими аплодисментами.
Деннис пожал руки Майку Делано, представителям службы социального обеспечения и двум подросткам, которые были гостями программы, когда они покидали съемочную площадку. Мэри Эли быстро обняла Линн и поспешно ушла.
В вестибюле к ней подбежала Кара:
— Я только что разговаривала с офисом Опры. Она дала согласие. Мы увидим ее по прямому включению через спутниковую связь на нашем пробном показе!
Линн закрыла глаза:
— Слава Богу. Я боялась, что она откажет нам.
В шесть часов приехала Бернадин с шампанским, и они собрались в офисе Денниса, чтобы отметить успех.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Бернадин у Линн.
— Великолепно, — солгала Линн. Радость от полученной новости быстро испарилась, отодвинутая на задний план ее страхами.
Она старалась сохранять мужество, думая только о том, как ей повезло. Она была сильной, известной личностью; ее преследователь был далеко отсюда, не мучил ее физически, в отличие от тех несчастных женщин, которым приходилось видеть своих мучителей каждый день, чувствовать присутствие своего злого гения за каждым своим движением.
Но надолго ли хватит ее мужества?
Не успела она закончить проведение хорошего шоу, как все вопросы снова вернулись к ней.
Что сделает ей Грег в период между сегодняшним днем и записью пробного показа? Воспользуется ли он своими обычными трюками, которые сводят ее с ума? Изобретет что-нибудь новое и еще более мерзкое? Попробует ли он испортить еще какое-нибудь шоу, и не решит ли Деннис отменить запись пробного показа из-за возможного провала?
Каковы шансы на то, что полиция сумеет отыскать Грега? Остановится ли он, если они сделают это?
Сможет ли она сделать так, чтобы на КТВ не узнали обо всем этом?
— Ты не пьешь свое шампанское, — тихо сказала Бернадин.
Линн отпила немного из бокала, попыталась улыбнуться, надеясь, что это у нее получилось, но Бернадин сказала:
— С тобой все в порядке? Нет, вижу, что это не так.
— Я… немного подавлена.
Не повышая голоса, Бернадин спросила:
— Это из-за того человека, который преследует тебя? Деннис мне кое-что рассказал.
Линн посмотрела на эту дружелюбную элегантную женщину, которая совсем не соответствовала привычным представлениям о том, какой должна быть жена начальника. Ее глаза со светлыми ресницами смотрели на нее с сочувствием и пониманием. Казалось, Бернадин хочет переложить на свои плечи часть гнетущего ее груза.
— Это чертовски тяжело, — сказала Линн. Она почувствовала острую боль в глазах. Дальше она продолжать не могла.
— Что я могу сделать для тебя? — спросила Бернадин. — Я могу выслушать. Ты не хочешь рассказать мне об этом?
Линн заколебалась, и Бернадин сказала:
— Сейчас не самый подходящий случай. Но, дорогая, тебе необходимо встряхнуться. Скоро ты станешь звездой первой величины. Постарайся думать только об этом.
Когда титры закончились, Грег выключил видеомагнитофон. Интересное шоу; Линн прекрасно провела его. Жаль только, что он не мог посмотреть его из студии. Но запись — это все же лучше, чем ничего. Очень жаль, что он не может видеть ее на экране чаще.
А еще больше жаль того, что остальная часть населения вообще ее не увидит.
А сейчас настало время для тщательного изучения.
Откладывая момент получения доказательств своего триумфа, он подошел к окну и стал смотреть на открывающуюся ему панораму города, украшенного огнями. Затем он задернул шторы, чтобы лучше видеть на экране детали, и перемотал пленку на начало.