– Из армии привез?
– Типа того.
– Наградной?
– Нет.
– Как это не наградной, если тебя за него тюрьмой наградили? – Бабай рассмеялся.
– Ну да, конечно, награда нашла героя. – Стас с горечью усмехнулся.
– А я вор по жизни, только гуляю сам по себе.
– Это как?
– Да с братвой на воле не завязывался. Меня в Изгорске никто не знает. Я когда сюда заехал, сказал, что вор, так мне чуть кишки не выпустили. Потом Прохарь объяснил ситуацию. Если ты воруешь, то это совсем не значит, что вором заделался. Вор – это система, по которой надо жить. Если живешь как вор, тогда ты свой, если нет, тогда чужой. А я не чужой, хотя и не свой.
– И не будешь своим.
– Это почему? – встрепенулся Бабай.
– Против течения плывешь. Меня вот к себе на борт взял.
– Так Крыло – это еще не течение. Течение – это Прохарь. Он сказал, чтобы тебя не трогали, но к себе на разговор не позвал, – приложив палец к подбородку, задумчиво сказал парень. – Это плохо. Но, может, еще позовет. Тогда хорошо. Погано будет, если ты накосячишь, когда к нему подойдешь. Если слово неправильно скажешь – это косяк. Я бы тебе подсказал, что надо говорить, но и сам в этом не очень разбираюсь. Да и что я могу тебе посоветовать, если не знаю, что там у тебя по жизни да как? А спрашивать нельзя.
– Почему?
– А не принято здесь в душу лезть и открывать ее тоже. Давай так. Сейчас ты спать ляжешь. До ужина время есть. Потом еще придавишь чуток, а дальше я залягу. Ночью тебе спать нельзя. Сидеть будешь, смотреть. Заточки у меня нет, да я бы и не дал. Но у тебя кулак покруче заточки. Чем занимался?
– Боксом.
– В армии кем служил?
– Склады охранял.
– Плохо, что не в спецуре. Спецы машутся будь здоров и убивать умеют даже без ствола. У меня кент в спецуре служил, так он голыми руками кого угодно замочить мог. Ладно, не загружайся. Спать ложись, а я за тобой посмотрю.
В камере стояла жуткая духота, было шумно. Потное, липкое тело одолевала чесотка. Плюс к тому ненавидящие взгляды, которые бросал на Стаса Крыло. Но это не помешало парню впасть в состояние анабиоза, а затем и заснуть.
Правда, сон это был поверхностный, чуткий. Стас не знал, кто такой этот Бабай и можно ли ему доверять. Если вдруг блатные попытаются его атаковать, надо быть к этому готовым.
Стас настроился на борьбу, но при этом прекрасно понимал, что если блатные всерьез решат расправиться с ним, то ничто ему не поможет. Что ж, если так, то умрет он достойно и умолять о пощаде не станет.
Глава 23
Майор Губков направил Стасу в лицо не свет лампы, как поступали следователи в сталинские времена, а воздушную струю от вентилятора. Это было как холодный глоток воды в знойную пору.
– Что-то лето нынче жаркое, ты не находишь? – Он неторопливо достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, закурил.
– Жаркое, – не мог не согласиться Стас.
– А зима будет холодная.
– А завтра будет пятница.
– Для кого-то будет, а кто-то может до нее не дожить, – глубокомысленно изрек майор, отвернул вентилятор от Стаса и направил освежающую струю на себя.
– Это вы о чем?
– Даже не хочу об этом говорить. Жалко мне тебя, дурака. Вот завалил ты Таммуза, потом еще и Кастета, и что? А ничего. Собакам собачья смерть.
Стас вздохнул. Он уже устал отрицать это. Да и толку от его утверждений не было никакого. Что бы он ни говорил, Губков будет стоять на своем.
– И ведь отлично сработал. Ни сучка, что называется, ни задоринки.
– Вот и я говорю, что доказательств у вас нет.
– И не будет. Об этом знали только Ясень и Басмач, да?
– Не понимаю, о чем вы.
– Ясеня больше нет, и Басмача, думаю, тоже.
– Насчет Басмача не знаю.
– А мне кажется, знаешь. Где ты пулю поймал?
– Я же говорил.
– Ты говорил и дальше будешь талдычить то же самое. Но я тебе не верю.
– Тогда о чем разговор?
– Кто ищет, тот всегда найдет. Знаешь такую поговорку? Мы работаем и можем отыскать доказательства твоей вины. Тогда все, тебе вышка!..
– Когда найдете, тогда и поговорим.
– Это доказательства для нашего суда, самого справедливого и гуманного в мире. – Губков усмехнулся. – Но есть еще другой суд, воровской. Ты ведь двух законных воров завалил. Как думаешь, что тебе за это будет?
– Никого я не валил, – дрогнувшим голосом сказал Стас.
– Вот ворам это и объяснишь. Не забудь адвоката позвать.
Стас знал, чем закончится для него воровской суд. Ему было известно, кто с радостью приведет приговор в исполнение. Крыло спал и видел, как бы насадить его на перо. Прохарь вроде как сдерживал этого типа, но ведь ситуация могла измениться в любой момент. Или Прохарь слабину даст, или Крыло с цепи сорвется. А если Стаса обвинят в убийстве законных воров, тогда все, конец. Сначала жестоко опустят, а затем нож в сердце!
– Ты же все понимаешь, Подъяров, – проницательно глядя на него, сказал майор. – Ты знаешь, что тебя ждет. Ты хочешь умереть?
Стас пожал плечами. Как это ни ужасно, но смерть казалась ему достойным выходом из положения.
– В тюрьме пока не знают о твоих подвигах. Я буду молчать, и мои люди тоже, – продолжал Губков. – Но вдруг с воли весточка придет? Так, мол, и так, у вас тут сидит киллер, на руках у которого кровь двух воров.
– Я не киллер.
– Киллер. Ты убивал людей за деньги, значит, киллер. Только вот ты убивал не совсем людей. Воров, бандитов, прочую мразь. Но она еще кишит на улицах города. Ясеня нет, и его бригадиры сходят с ума. Как думаешь, что они делают?
– Даже думать не хочу.
– Беспредел в городе начался. Вчера в Султана стреляли. Знаешь, кто такой Султан?
– Без понятия.
– Ну, может быть. В общем, война в городе началась. Только вот Султана не добили, видимо, киллер не того уровня оказался.
– Мне все равно.
– А мне вот не все равно. – Губков покачал головой. – Мне, видишь ли, порядок в городе нужен, а там война началась. Вчера в Султана стреляли, сегодня Хоровода убьют, завтра – Варнака. Но на этом война не закончится. На месте одной головы уже выросло пять. Если так дальше пойдет, по городу будет ходить дракон с сотней голов. Как бы этот монстр до твоей Жени не добрался!..
– При чем здесь Женя? – Стас угрюмо глянул на майора.
– А где Ясеня убили? Кто это сделал? Басмач у твоей Жени был, и Ясень к ней поехал. Обвинят ее в гибели Ясеня и принесут в жертву пацанским понятиям. Тот же Султан и назначит награду за ее голову. Он сейчас на место Ясеня метит, ему жертвенная кровь нужна.
– И что вы предлагаете?
– Я предлагаю? – Губков вроде как удивился.
– Так вы же неспроста завели этот разговор.
– Неспроста. Я не занимаюсь убийством Таммуза и Кастета, мне, в принципе, все равно, кто их прикончил. Меня волнует обстановка в городе, я не могу допустить, чтобы там пролились реки крови. Бандиты – это абсолютное зло. В борьбе с ним все средства хороши… – Губков, казалось, и дальше собирался говорить в том же духе, подготавливая Стаса к какому-то неординарному своему заявлению, но вдруг одернул себя, выдержал паузу и рубанул сплеча: – Этим средством станешь ты, Подъяров. Ты должен будешь ликвидировать криминального авторитета, на которого мы тебе укажем. Дальше – уже наша работа. Ты обезглавливаешь дракона, а мы не даем вырасти новым головам. Ты, Подъяров, поможешь нам покончить с бандитами.
Судя по тому, как вибрировал его голос, Губков сильно волновался. Он готовил к такому повороту событий не столько Стаса, сколько самого себя. А предложение действительно как минимум неординарное.
– Я должен?.. – ошарашенно спросил Стас.
– Баш на баш.
Губков производил впечатление сильного человека. Скорее всего так оно и было, но все-таки ему не хватило духу посмотреть Стасу в глаза.
– Ты решаешь нашу проблему, мы – твою. Получишь за ствол пару лет условно, и все, гуляй. Копать мы под тебя не будем.
Его то ли грызли сомнения, то ли в этом предложении таился какой-то серьезный подвох.
– А если нет?
– Если да, то ты попадешь в хорошую камеру, где у тебя ни с кем не будет проблем. Если нет, то… Нет, мы мстить тебе не станем, но махнем на тебя рукой. Тогда тобой займутся воры.
– А почему в хорошую камеру, а не домой?
– Сначала ты должен утвердиться в своем решении, – уклончиво ответил Губков.
– Чтобы кого-то… ликвидировать, надо как следует подготовиться.
– У тебя будет время.
– Это все противозаконно.
– Клин выбивают клином, – невозмутимо отреагировал майор.
– Ну, может быть. Только я не хочу убивать.
– Тогда убьют тебя.
– Это шантаж?
– Ни в коей мере. Мы просто не станем тебе помогать. Поверь, информация о твоих подвигах сама по себе просочится через тюремные стены.
– Ну да, конечно.
Стас даже знал, откуда именно она просочится. Правильно в народе говорят, нельзя верить ментам и соглашаться на их предложения.
Во-первых, Стас не хотел больше убивать. А во-вторых, он хорошо помнил, как и ради чего гонялся за ним Басмач. Бандиты упустили Стаса, зато менты сделают все как надо. Сначала они используют его как грязную половую тряпку, а затем выбросят. Закопают мертвое тело где-нибудь в лесочке, вот и вся недолга.
– Ты мне не веришь? – удивленно спросил Губков.
– Верю. Я ведь и сам бандитов не люблю и даже готов с ними бороться.
– Значит, ты согласен?
– Нет.
– Почему?
– Я не умею убивать и не хочу. Вы ошиблись в своем выборе.
– Ты хорошо подумай, Подъяров. – Губков сурово нахмурил брови. – У тебя еще будет время подумать.
– Я не умею убивать. Не хочу и не буду.
– Ты умеешь убивать!
– Нет.
Только сейчас до Стаса вдруг дошло, что это могла быть банальная провокация. Он соглашается с Губковым, а тот прижимает его к стенке. Логика проста: если умеешь убивать, значит, смерть Таммуза и Кастета – твоих рук дело.
А ведь Стас мог бы попасться на этот крючок, если бы испытывал потребность убивать. Он с легкостью мог бы это сделать, но не хотел.