Коси коса, пока роса. Басмачу в падлу было приниматься за работу, тем более после веселой ночки, но он должен был привести в порядок запущенный двор, а там трава по пояс. Вот и пришлось ему взяться за косу.
Солнце уже клонилось к закату, когда он взялся за дело. Один взмах косой, другой, и сразу же возник вопрос – а оно ему нужно?
Чтобы ответить, нужно было присесть, выпить водички, перекурить. Он сделал и то и другое. Даже получил ответ на вопрос. Да, надо бы двор в порядок привести, но подниматься ему жутко не хотелось.
Все-таки он смог настроить себя на трудовой подвиг, но только встал со скамейки, как появилась Лиза. Красивая, нарядная. Басмач смотрел на нее как на произведение искусства, созданное его собственными руками. Какой она была до возвращения Басмача и стала сейчас – небо и земля. В этом его заслуга.
– Как менты? Заявление приняли? – спросил он, всматриваясь ей в глаза.
Вопрос был задан вроде бы и в шутку, но вдруг все-таки в ее глазах мелькнет подозрительная тень, доказывающая, что Лиза действительно вынашивает какую-то крамольную мысль?
– Не смешно. – Она тускло улыбнулась.
– Нагулялась?
– Ага, со Стасом, – с такой же насмешкой отозвалась Лиза.
Она ходила к сестре Стаса, поэтому его не удивило то обстоятельство, что она ввернула в разговор его имя.
– С урной танцевала? – Басмач ухмыльнулся.
Он хотел знать, куда делись двести тысяч долларов, которые Стас увел у него. В принципе, это были деньги Подъярка, но все-таки Басмач считал их своей собственностью. Если эти баксы просто растворились во времени и пространстве, то искать он их не станет. Но что-то подсказывало Басмачу, что зеленые бумажки достались Жене. Если так, то Беляхов мог пустить их в ход.
Эта сволочь неплохо раскрутилась. Басмач видел бывшую автобазу, которую арендовал Беляхов. Раньше там были офис и склад, а сейчас это всего лишь часть его фирмы. Офис у него находился где-то в центре города.
В подробности Басмач вдаваться пока не стал, но собирался заняться этим. Если Беляхов пустил двести штук в ход, то должен будет вернуть эти деньги. Причем с процентами. Басмач обязательно придумает, как это сделать, не навредив себе.
– С какой урной?
– А разве не ты говорила мне про урну с прахом?
– Говорила. Только я не знаю, чей там прах. Урна есть, а Стас живой.
Басмач дернулся так, как будто через него пропустили двести двадцать вольт.
Нет, он не боялся Подъярка, но на него произвел впечатление сам факт его воскрешения. Снова какая-то мистика!
– Ты в этом уверена?
– Да, я его видела. Стаса действительно сильно порезали, да и в тюремной больнице он был. Только не умер.
– А урна с пеплом?
– Родители думали, что он умер, а Стас выжил. Ты бы видел его, бледный весь, кожа да кости. Постарел лет на десять. В глазах тоска. Такое ощущение, что он с того света вернулся. Нет, даже не совсем. Как будто Стас одной ногой пока еще в могиле стоит.
– Про деньги спрашивала?
– Нет. Я же с Веркой должна была поговорить, а тут он.
– А Верка где была?
– Дома. Может, ты думаешь, что мы с ним согрешили? – Лиза колко усмехнулась. – Даже не думай. Он уже совсем не тот, что раньше.
– А раньше, значит, тот был. Ладно, разберемся.
Басмач должен был что-нибудь придумать, чтобы узнать про деньги, которые увел у него Стас, и забрать их. Может, этот парень спрятал их? Если так, то сейчас они у него.
Глава 27
Ночь, луна полная и яркая. Темные пятна на ней похожи на разлитую кровь. Может, это она и есть, и чем больше люди на земле убивают друг друга, тем эти пятна становятся крупней?
Если это так, то там есть и его, Стаса, кровь, и чужая, которую он пролил. Он сожалел о том, что было, но не каялся, потому как уже сполна заплатил за свои грехи.
Стас выжил в неволе, но ему никогда не забыть тот ужас, в котором он варился последние годы. В нечеловеческих условиях тюремной больницы раны его то и дело гноились, он уже и не помнил, сколько раз сгорал в пекле между жизнью и смертью. Ноги отказывались повиноваться ему, сам он с койки подниматься не мог, а утку за ним выносили только раз или два в сутки.
Майор Губков приходил к нему не только в горячечном бреду, но и наяву. Он сказал, что Стасу нужно умереть для всех, иначе воры рано или поздно доберутся до него. Майор вдруг воспылал заботой о нем и даже организовал похороны. Хорошо, что родным догадался объяснить ситуацию.
Все это время они не считали его мертвым, а зря. В сущности, он покойником и был. Да и сейчас он не совсем живой. Пожалуй, у него не было желания возвращаться к жизни.
Стас устроился сторожем на автостоянку. Это была не просто работа, а его жизнь. Тихая, тоскливая, сиротливая, но жизнь. Он был рад этому. Пусть Стас и влачил убогое существование, зато у него были ноги. Он мог ходить. Это чудо сделало его счастливым.
За незаконное хранение оружие он мог получить четыре года, но схлопотал больше. Под следствием в тюремной больнице он провел на шесть месяцев больше. Все о нем забыли, а сам он о себе не напоминал. Да и Губков намекнул, что ему нежелательно выходить на волю.
Потом суд все-таки состоялся. Ему впаяли те самые четыре года, но зачли их в счет срока, который он провел под следствием. Стас не возмущался тем, что проторчал за решеткой лишние полгода. Именно за это время с ним произошло чудо, которое поставило его на ноги. Может, это была награда свыше за то, что он со смирением относился к своей судьбе? Если так, то это был не просто подарок, а еще и отпущение грехов.
Он вернулся домой и сразу же устроился сторожем. График работы – сутки через трое, но Стас дежурил через день. У него не было своего жилья, а родителей стеснять он не хотел. У них в квартире стало тесно после того, как Вера родила ребенка. Да еще и второй был на подходе. Муж у нее сейчас сидел без работы, целыми днями валялся на диване перед телевизором.
А Стас мог смотреть телевизор в вагончике. Здесь было бедно, но уютно, и матрас на койке мягкий. Только ему кровать не требовалась. Со сном у него вроде бы проблем не было, но во время дежурства спать его совсем не тянуло. Это в армии он засыпал в карауле на ходу, а сейчас в нем ответственности стало куда больше. А может, все-таки произошло какое-то нарушение по части сна? Да и как могло быть иначе, если его жизненный ритм безнадежно сбился?
Он и сейчас не хотел спать, а его напарник этим бессовестно пользовался, дрых как сурок.
К шлагбауму подъехала машина. Стас определил это по звуку работающего мотора. На «Жигули» похоже. Двигатель вроде работал не громко, но чувствовалось, что он уже старый, на ладан дышит.
Он вышел из сторожки, подошел к машине. Это действительно была старенькая «шестерка».
– Мне бы на ночь машину поставить!.. – раздался знакомый женский голос. – Стас, ты, что ли?
Это была Лиза. Недавно она заходила к сестре в гости. Надо было видеть, с какой жалостью эта особа смотрела на него. Ну да, он уже не тот, что прежде, но его в этой жизни все устраивало. Ему было абсолютно все равно, что его считали неудачником.
– Я. Добро пожаловать!
Он показал, где можно поставить машину, поднял шлагбаум, но Лиза не торопилась проезжать.
– Можно я здесь переночую? – спросила она.
– Где здесь? – Он посмотрел на сторожку, в которой храпел его напарник.
Для Лизы это не вариант. Машина у нее, может, и дряхлая, но сама она – яркая картинка из глянцевого журнала. И выглядит свежо, и одевается модно.
– В машине. У тебя тут место за шлагбаумом свободное.
– Можешь переночевать, если хочешь. – Стас пожал плечами.
– Будешь меня охранять? – Лиза невесело улыбнулась.
– Буду.
Она поставила машину неподалеку от сторожки. Стас закрыл шлагбаум, помог ей припарковаться.
– Сколько я тебе должна?
– Нисколько.
– Спасибо.
Лиза не выходила из машины и смотрела на него через опущенное стекло.
– Я пойду? – Он кивком показал на сторожку.
– А меня охранять? – удивилась она.
– Так я рядом буду.
– Кто там у тебя? Женщина, да?
– Нет, Иваныч там. Напарник.
– Тебе что, без него скучно? – Лиза усмехнулась.
– Нет.
– Садись ко мне, поговорим.
Лиза приглашала Стаса к себе в машину, и это его смущало. Он уже не тот, что раньше, и не так ловок в общении с женщинами. Вернее сказать, совсем никакой. Приходилось признать, что у него появились комплексы.
– Ты что, стесняешься меня? – удивилась она.
– Почему?
Самолюбие в нем не взыграло, но шевельнулось, и он оказался у Лизы в машине. Отсюда удобно было наблюдать за шлагбаумом.
– Ты, наверное, думаешь, чего я здесь появилась? – спросила она, нервно доставая из пачки сигарету.
– Ну, всякое в жизни бывает.
– Со всех сторон засада. Сначала с предками поругалась, потом с Валерой. Сама знаю, что не права! Но я решила исправиться! Теперь буду белой и пушистой! – Лиза натянуто улыбнулась.
Стас видел, что на душе у нее было невесело, ее терзала смута. Но ничего, все наладится.
– А у тебя как дела?
– Хорошо.
– Я слышала, тебя в тюрьме убили, а ты вдруг воскрес.
– Воскрес.
– Досталось тебе.
– Досталось.
– Ты чего как неживой?
– Может, потому, что ночь на дворе. – Он пожал плечами.
– Пацаны по ночам по девкам бегают!.. Как тебе мое платье?
Платье у Лизы красивое, короткое. Но она обращала внимание Стаса не на него, а на свои соблазнительные ноги.
Интерес к женщинам в нем не угас. Стас мог по достоинству оценить ее прелести, но зачем это ему нужно? Что дальше? Раздразнит его Лиза, на этом все и закончится. Не тот он уже, что прежде, не заглядываются на него девки. Лиза снизошла до него лишь потому, что у нее проблемы. Ей надо было с кем-то поговорить, чтобы отвлечься. А может, она позвала его к себе из жалости? До секса дело не дойдет в любом случае, а раз так, то и пытаться не надо.