Я кладу на деревянную стойку пакет для мусора, в который только что засовывала стоящие повсюду одноразовые тарелки и стаканчики.
– Что ты наделал? – интересуюсь я.
Мы встречались недолго, но мне хватило этого времени, чтобы хорошенько его узнать. Коннор из тех парней, которые слишком долго смотрят на проблему издалека, но слишком быстро от нее избавляются.
– Почему ты уверена, что я что-то сделал? – возмущается Коннор.
Ему не приходится и дальше строить из себя невесть кого, когда в ответ я приподнимаю одну бровь.
Коннор вздыхает.
– Я порвал с Кэти.
– Что? – удивленно вскрикиваю я. – В канун Рождества?
Мой возглас привлекает внимание Дениз, которая теперь неотрывно следит за нами с расстояния десяти шагов.
Коннор замечает это, поэтому говорит тише, немного склонившись к моему лицу:
– Тебя только это волнует?
– Нет, наверное, – неуверенно отвечаю я. – Знаешь, на ее бы месте я бы взбесилась. Ты мог подождать хотя бы пару дней.
Он издает невеселый смешок.
– Так уж вышло.
– Так что случилось? – Я снова беру пакет для мусора и сгребаю, стоящие рядом стаканчики.
Коннор хватает один стаканчик и, покрутив его пару секунд, забрасывает в мешок.
– Мы не подходим друг другу.
Какое исчерпывающее объяснение. Могу предположить, что Кэти он сказал то же самое.
– И ты это понял только сегодня?
– А это было так очевидно?
Мы смотрим друг на друга некоторое время.
– Мне никогда это не приходило это в голову, – наконец говорю я.
– Правда? – уточняет Коннор.
– Конечно, правда.
Я продолжаю прибирать, и мой бывший парень ходит следом, деля вид, что помогает. Его мысли загружены другим, так что я не придираюсь. Я даже не спрашиваю, зачем он здесь. Как-то не очень похоже на него.
– Может, выпьем? – предлагает Коннор, когда я заканчиваю с мусором и застегиваю куртку.
Ребята, с которыми мы почти весь день работали и топтались в крошечной палатке, уже собираются в одну компанию, обсуждая дальнейшие планы. Дениз бросает мне невербальные сигналы, чтобы я подошла к ним.
– Боюсь, что если я выпью, то просто-напросто вырублюсь на месте.
На лице Коннора явное разочарование.
– Но на вечеринку ты идешь?
Она не так уж и далеко от моего дома, но сил у меня на это действительно нет. Я бы хотела расслабиться, но только лишь после того, как хорошенько высплюсь.
– Ты разве не слышал, что я сейчас сказала? – Я слабо улыбаюсь.
Но Коннор лишь в который раз вздыхает. Это всегда было проблемой. Если что-то идет не по плану и что-то может казаться важнее него, то это становится поводом для его раздражения.
– Скажи мне честно, ты расстроен? – интересуюсь я, игнорируя его недовольное лицо. – Потому что, если бы ты был действительно расстроен, я бы выслушала тебя.
Ну нет на его лице и признака разочарования. Это просто пройденная глава в его жизни. Может, это слишком эгоистично с моей стороны, но я не могу выслушивать его прямо сейчас. Я хочу спать.
– Да что не так, Дани? Я хочу провести время с другом, после того как расстался с девушкой, – раздраженно отвечает Коннор.
– Ты не ответил на мой вопрос, – настаиваю я.
Он смотрит в сторону, крепко сжав челюсть. Раздражение ему скрыть сейчас очень трудно. Несмотря на то, что мы остались друзьями, я не думаю, что все должно вертеться вокруг него.
– Не важно, – отвечает Коннор. – Хотел провести с тобой время, но тебя трудно поймать. Как обычно.
Усмехнувшись, я смотрю на его лицо, на котором нескрываемое раздражение. Если сказать проще, это просто-напросто обида. Некоторые люди не меняются. Я думала общаться будет проще, но что-то мне подсказывает, что я была не права. А возможно сказывается моя усталость и всего-то.
– В другой раз, Коннор, – устало говорю я. – Извини.
Взяв с прилавка свою сумку, я вешаю ее на плечо и собираюсь попрощаться, но тут Коннор заявляет:
– Может, Эбс свободна.
Он сказал это тихо. Возможно и вообще не хотел говорить вслух. Тем не менее я услышала, и во мне закралось подозрение.
– Я думала, ты хочешь провести время с другом, – напоминаю я.
Коннор явно смущен. Он убирает телефон обратно в карман и начинает улыбаться.
– У меня много друзей.
Да, но я бы не удивилась если бы он позвонил Девону или Клайду, но Эбби… Я знаю какие они «друзья». Это было до меня, так что причин для ревности у меня никогда особо и не было. Ее и сейчас нет, но…
– Не могу поверить, – убеждаясь в своем подозрении, произношу я. – Вот я для чего тебе была нужна сегодня вечером, да? Ты хотел снять напряжение после разрыва в чьей-то постели?
– Ты не так все поняла, – начинает он, но я не даю ему договорить, выставив указательный палец:
– И почему именно я пришла тебе на ум?
– Что? – Коннор запускает пальцы в волосы. – Ты постоянно додумываешь за меня.
– Потому что твои мысли слишком очевидны.
Он смотрит на меня как на сумасшедшую, но дело в том, что именно этот его взгляд скрывает настоящие мотивы. Он лишь кажется возмущенным. На самом деле Коннор жалеет лишь о том, что его раскусили.
– Коннор, боже, ты действительно думал, что я ничего не пойму?
Сдавшись, он тяжело вздыхает.
– Секс еще никому не вредил.
Покачав головой, я иду в сторону нашей уже удаляющейся компании. Дениз постоянно оглядывается. Таким образом у нее скоро открутится голова.
– Дани, ну, подожди. – Коннор догоняет меня. – Прости, ладно?
Но у меня даже нет сил злиться. Я думала, мы и правда сможем быть друзьями, но в понимании Коннора к дружбе должны прилагаться определенные бонусы. Ну, скажем так, по старой привычке. Я так не хочу.
– Все в порядке, – бормочу я.
Коннор говорит что-то еще, но я не могу расслышать из-за шума, возникшего возле сцены, украшенной цветными гирляндами. Она находится почти у самого выхода, и сегодня здесь выступали несколько детских хоров. Сейчас несколько человек пытаются удержать на крыше сцены огромную светящуюся лампу в виде карамельной трости. «Трость» постоянно мерцает и скрипит, и выглядит это чересчур пугающе. Нет, если она свалится, ничего страшного не произойдет. Люди видят это, и уж никого она случайно не прибьет. Но будет жаль, если она разобьется. Я останавливаюсь, чтобы посмотреть и вижу, как один парень, сняв куртку, взбирается на самую крышу сцены. Пока он переговаривается с теми, что остались внизу, я не могу не узнать в этом парне Шона.
Почему каждый раз, когда я его вижу, мое сердце начинает грохотать? Мы даже не друзья. Мы общались всего один день, каких-то жалких несколько часов из всех двух лет, что мы знаем друг друга. Помнит ли он еще тот самый день? И почему же я никак не могу его забыть, хотя ничего особенного в том дне и не было? Ну почему мы не продолжили?
То есть… Боже, почему же он не подошел ко мне после? Знаю, что это уж слишком обвинять его за это, поэтому даже не пытаюсь. Хотя исторически сложилось, что мужчина должен сделать первый шаг. Но я не думала об этом слишком серьезно, хоть и не скрываю, что ждала. Может, я вела себя как-то не так?
Как бы то ни было, никто ни в чем не виноват, у нас не было драмы, мы просто общались один день, который я часто вспоминаю. Особенно, когда вижу Шона. Но ведь жизнь продолжалась и продолжается, мало ли что мы упускаем на ее пути. Возможно, я бы даже и не вспоминала Шона, если бы мы не виделись несколько раз на неделе в колледже.
Сейчас мне в это мало верится, видя, как он быстрыми движениями делает что-то с проводами на крыше, и «трость» прекращает мигать. Затем к нему присоединяется еще один парень, и вместе они начинают возиться с креплением.
– Даниэль, эй, ты что заснула? Идем. – Рядом со мной возникает Дениз.
Я отвожу взгляд от Шона и смотрю на подругу.
– Да, иду.
Мы идем к выходу, и я стараюсь не оборачиваться.
– Брось, Дани, хватит злиться. Поехали лучше на вечеринку. – Коннор все еще здесь.
Повернув голову, я говорю слишком тихо, чтобы Дениз не услышала:
– Я не злюсь. Поезжай к Эбби, и не нарушай свои планы. Увидимся.
Не скажу, что он оценил мой сарказм. Махнув рукой, я равняюсь с Дениз и попадаю под шквал вопросов, пока мы идем к метро.
Проснувшись утром, я позволяю себе насладиться всеми прелестями выходного дня. Сильвия уже уехала вместе с Кайлом к его сестре, оставив после себя запах «Шанель» по всему дому и записку на холодильнике: «С Рождеством. PS: РАЗВЛЕКИСЬ СЕГОДНЯ».
Я включаю канал One и несколько минут валяюсь на полу в попытках разбудить сонное тело, выполняя упражнения. После душа кутаюсь в махровый халат и заваливаюсь на диван с йогуртом.
Все не так плохо. Я не должна задумываться о том, что в Рождество сижу дома одна и смотрю «Оторву». Какой смысл жалеть себя, если я сама отказываюсь от всех приглашений на вечеринки и от обеда с родным отцом? Но каждый раз, когда я поворачиваю голову и вижу небольшую искусственную елку в углу гостиной, у меня сжимается сердце от тоски. Вдобавок ко всему мне звонит мама, и я слышу веселый гул наших родственников и Гарри. Едва скрывая свое уныние, я обещаю маме, что поеду к отцу и когда завершаю вызов, именно так решаю сделать.
Вооруженная решимостью провести Рождество, как и положено нормальному человеку, я пишу папе смс-ку.
Я:Предложение в силе? Если передумал, то поздно. Я уже собираюсь. Целую
ПАПА:Очень смешно. Я жду тебя. Сегодня не спасаешь мир, солнце?
Я:О, нет. Сегодня кто-то должен спасти меня. Я умираю без сладкого.
ПАПА:Приезжай, как будешь готова.
До Оквилла путь неблизкий, поэтому я складываю в свою сумку вместе с подарками первую попавшуюся книгу. Мои подарки для отца и Сары скорее всего символические. Папе – галстук, Саре – шарф. Да, заезжено, но у папы привычка носить галстуки до дыр, а Сара… понятия не имею что дарить мачехе, поэтому шарф.