Как-то раз летом они пошли в магазин в их многоквартирном комплексе. Это был супермаркет, принадлежащий национальному сельскохозяйственному кооперативу. Они купили овощи, молоко, яйца и напоследок возле кассы взяли то самое мороженое, давайте назовём его «Митс», хотя на самом деле у него есть настоящее название, но не будем его упоминать здесь. Сделав покупки, они заплатили, вышли из магазина и направились домой. Солнце на улице прямо кипело. Мимо них прошли женщины в шляпах с тёмными полупрозрачными козырьками от солнца. Они выглядели так, будто кто-то закрасил их лица чёрной китайской тушью. Промчались дети на роликах, которые тогда вошли в моду. Вспотевших детей не волновали ни жара, ни солнце. Донгю и Хесон проводили их взглядами, полными зависти, и наконец добрались до дома, где находилась их квартира. Они поднялись на лифте, вошли к себе и аккуратно сложили в холодильник купленные продукты. Прежде всего, конечно, они положили в морозилку «Митс», чтобы мороженое не успело растаять на такой жаре. Холодный воздух клубами вырвался из холодильника, когда они его открыли. Мороженая рыба пялила пустые глаза на Донгю из морозильной камеры, рядом лежал чёрный пакет с забытым содержимым, занимая много места. Донгю расчистил место и положил коробку с мороженым так, чтобы она не соприкасалась с рыбой и не впитывала её запах.
Потом они включили кондиционер. Дрын-дын-дын… Фреон, разрушающий озоновый слой, взревел внутри, и старомодный охладитель, против применения которого выступали общественные природоохранные организации, зациркулировал по трубам. Донгю закрыл дверь на лоджию. Горячий воздух, вырвавшийся из наружной части кондиционера, неприятно лизнул щиколотки ног. Это справедливо, подумал Донгю, что аппарат выпускает горячий воздух для того, чтобы производить холодный, и почувствовал даже какое-то удовлетворение от этой справедливости.
Разложив продукты, они легли на кровать и включили телевизор. В то время часто показывали отечественные предприятия и рассказывали об иностранных компаниях, скупающих их. Таким образом новостные программы пытались просвещать телезрителей и держать их в курсе последних событий, связанных с кризисом: «Для восстановления экономики необходимо принять денежные вливания иностранного капитала. Для нормализации работы несостоятельных предприятий мы должны сначала вложить в них государственные средства, а затем, если понадобится, продать их иностранным компаниям. Такая циркуляция средств — единственный выход из создавшейся ситуации». Некоторые экономисты говорили: «У капитала нет национальности. Если деньги работают в нашей стране, то они наши». Донгю был согласен с этими утверждениями. Какая разница, чёрный кот или белый, если он всё равно ловит мышей? Конечно, ему как налогоплательщику было несколько обидно, что его деньги используют в этих целях, но, с другой стороны, нельзя допустить, чтобы корейские компании терпели убытки. Они с Хесон частенько это обсуждали и спорили о вложении государственных средств в частные предприятия. У Хесон было своё жёсткое мнение, что такие предприятия должны пройти процедуру банкротства.
— А что будет с сотрудниками, работающими в этих компаниях?
— Государство не обязано поддерживать всех уволенных!
— Конечно. Но не слишком ли жестоко выгонять хороших специалистов на улицу лишь потому, что им не повезло и их компания лопнула?
— Вот из-за такого патернализма нашей экономикой сейчас управляет Международный валютный фонд.
Она надула губы. В какой-то степени она была права. Хесон работала воспитателем в детском саду до начала кризиса, но после вмешательства МВФ у неё начались конфликты с руководством и она уволилась, о чём сейчас жалела. Она окончила факультет дошкольного воспитания, хотела работать по специальности и потеря работы её огорчала. Людей увольняли, новую работу найти было невозможно. Многие женщины потеряли место, поэтому количество детей в детских садах сократилось. Донгю был в курсе этой ситуации и только сочувственно молчал. Вообще-то Хесон была доброй и сдержанной, пока вопрос не касался безработицы и массовых увольнений. Смотря новости, она стискивала зубы и молчала, но когда по телевизору показывали передачи о гуманитарных проблемах, она глотала слёзы и отправляла пожертвования. А Донгю хотя и соглашался, что государство тратит слишком большие средства на поддержку частных компаний, но пожертвований никогда не отправлял. Этим они и отличались друг от друга.
— Хочешь мороженого?
Донгю предложил это, чтобы разрядить обстановку. Хесон кивнула в знак согласия. Выражение её лица стало мягче. Донгю, лежавший у стены, сполз, как гусеница по капустному листу, с кровати. Это был единственный способ, чтобы не тревожить Хесон, на двуспальной кровати было немного места. Открыв холодильник, он вытащил коробку с «Митсом». Достав два брусочка мороженого, он убрал коробку назад, затем положил мороженое на поднос, присел на кровать и поставил его перед женой. Потом забрался на своё место, опять проползя, как гусеница по капустному листу, положил под голову подушку и приготовился смотреть телевизор. Хесон благодарно глянула на Донгю. Его лицо приняло такое же выражение. Вдруг Хесон выплюнула наполовину растаявшее мороженое в кулак, спрыгнула с кровати, побежала на кухню и вымыла руку. Донгю спокойно наблюдал за ней.
— Тебе не кажется, что мороженое пахнет бензином?
Донгю неуверенно покачал головой:
— Действительно, что-то не то.
— Я прекрасно знаю вкус этого мороженого, мы ведь часто его покупаем. Явно пахнет бензином!
Хесон прополоскала рот. А Донгю отправил в рот оставшуюся половину, которую держал в руке.
— Ты с ума сошёл?
Хесон кричала на мужа, но он не реагировал, старательно пытаясь распробовать, действительно ли у мороженого вкус бензина. Не проглотив, он встал и выплюнул остатки в раковину.
— Ты права. Пахнет бензином.
— Как можно продавать такую гадость?
Хесон дрожала от возбуждения и разглядывала упаковку, стараясь отыскать там имя производителя. Но никаких надписей на упаковке не было.
— Как считаешь, может быть, нужно позвонить в комитет по защите прав потребителей?
Донгю открыл холодильник и вытащил коробку. На ней был номер телефона компании-производителя. Там же было написано, что можно позвонить по этому телефону, если возникнут какие-то проблемы с их товаром. Донгю показал эту надпись жене и снял трубку телефона.
— Ты серьёзно собираешься позвонить?! — Хесон смотрела на мужа во все глаза.
— Конечно! Мы вправе требовать хорошее качество того, за что заплатили, — ответил он. — Мы обязаны предупредить компанию, иначе у них будут неприятности.
Хесон усмехнулась:
— Может быть, нам положена денежная компенсация. Моя знакомая получила немалую сумму, когда нашла в «Спрайте» здорового червяка.
— Что делать, если они не захотят с нами разговаривать?
— Этого не может быть.
— А вдруг они нам не поверят? Помнишь, был случай, когда какой-то мужик сам положил в йогурт какую-то гадость и пытался шантажировать компанию, но с этим быстро разобрались и мужика наказали. Такое нередко бывает. Вдруг они нам не поверят и скажут, что мы сами испортили мороженое?
— Может, тогда не стоит звонить?
Они в растерянности глядели друг на Друга.
— Давай позвоним, за это нам ничего не будет. Если нам не поверят в компании, позвоним в комитет по защите прав потребителей.
Сверяясь с надписью на коробке, Донгю нажал десять цифр, начинающихся с 080. Хесон убрала коробку в холодильник и следила за действиями мужа.
— Алло?
Ему ответил молодой женский голос:
— Слушаю вас. Чем могу помочь?
— Ваша компания производит мороженое «Митс»? Мы частенько покупаем его. Но мороженое, которое мы купили сегодня, имеет запах бензина. Мы правильно позвонили?
— Вы обратились по адресу. Просим прощения за причинённые неудобства. Наш сотрудник посетит вас, осмотрит товар и после этого мы найдём решение этой проблемы. Мы будем признательны, если вы назовёте свой адрес и номер телефона.
— Что тебе отвечают? — тихонько спросила Хесон. Донгю махнул рукой, показывая, чтобы она не мешала, затем отчётливо назвал адрес и номер телефона.
— Сотрудник скоро приедет. Ещё раз просим прощения за причинённые неудобства.
Девушка отвечала спокойно и вежливо. Донгю даже почувствовал себя неудобно из-за того, что разговор оказался таким лёгким вопреки его ожиданиям.
— Сотрудница очень любезна. Извинилась за неудобства и сказала, что к нам сейчас приедет представитель фирмы.
От волнения зрачки Хесон задрожали:
— Как приедут? Прямо сейчас? У нас не прибрано!
Она схватилась за пылесос, стоящий рядом с холодильником, но Донгю остановил её:
— Подожди. Не это главное.
У Донгю была дурная привычка грызть ногти, когда он взволнован. Во время интервью в компании он, чтобы не делать этого, так крепко сжимал руки, что чуть не ломал себе пальцы. Итак, он стоял и грыз ногти.
— Что ты имеешь в виду?
— Сотрудник компании сейчас приедет, посмотрит мороженое, и вдруг окажется, что оставшееся мороженое нормальное. Что мы будем делать? Они обвинят нас в ложном вызове.
Хесон занервничала. В коробке лежало двадцать четыре порции. Ингредиенты смешиваются в автоматах, разливаются на конвейере в квадратные формы, замораживаются, упаковываются и на конечном этапе складываются в коробки. Маловероятно, что все брикеты в коробке пахли бензином. Они старались представить весь процесс производства мороженого. В квадратные формы, похожие на формы для выпечки булочек, вливается смесь для мороженого и туда по ошибке попадает что-то ещё. Готовые брикеты упаковывают в коробку, и среди них несколько штук оказываются испорченными. И Донгю с Хесон купили именно такую коробку. Брикеты с бензином находились с краю, потому что их положили последними. Представляя себе всё это, они разволновались ещё больше.
Хесон предложила:
— Давай попробуем ещё одну штуку.