Донгю согласился, вынул следующий брикет и аккуратно распечатал его. Во рту ещё стоял вкус бензина. Он должен был убедиться, что мороженое испорчено до того, как придёт представитель фирмы. А он должен был вот-вот появиться. Хесон ждала, глядя на мужа. Он откусил примерно треть.
— Ну что? Пахнет или нет?
Донгю пожал плечами. Он никак не мог понять. Вроде бы чувствовался вкус бензина, но он не исключал, что вкус во рту остался от предыдущего.
— Не могу понять. И да и нет.
Хесон смотрела на него с упрёком:
— Что за ответ! Ты должен сказать либо «да», либо «нет»! Дай я попробую.
— Попробуй, но после того, как почистишь зубы. Мне кажется, что у меня во рту остался вкус предыдущего мороженого.
Пока Хесон чистила зубы, Донгю откусил ещё раз. Непонятно! С одной стороны, вкус был такой же, какой всегда бывает у «Митс», с другой — явственно чувствовался посторонний запах. Хесон почистила зубы и подошла к мужу. Он протянул ей остаток мороженого. Хесон выпрямилась и с серьёзным видом, словно дегустировала редкое вино, отправила в рот остатки мороженого. Она молча сидела, прикрыв глаза. Донгю нервничал.
— Ну как? Пахнет, да?
Через некоторое время она открыла глаза и произнесла, будто поняла какую-то глубокую философскую истину:
— Точно пахнет.
— Уверена?
— Мне кажется, что да.
— Точно?
Её зрачки подрагивали от неуверенности.
— Мне кажется. Никакими приборами нельзя определить вкус.
— Что ты хочешь сказать? Да или нет?
— Я была уверена в нашей правоте, но ты так нервничаешь и этим сбиваешь меня, и теперь я ни в чём не уверена.
— Не могу понять. Давай попробуем ещё одно.
Донгю протянул ей мороженое. Некоторое время они молчали. Но вдруг одновременно почувствовали тошноту. Что же за отрава в этом мороженом?
— Давай подождём сотрудника фирмы. Он наверняка принесёт какие-нибудь приборы и проверит, в чём проблема.
— А если всё будет в порядке?
— Тогда, выходит, испорченное мороженое мы всё съели.
— Такое солидное предприятие. Что у них могло случиться?
Хесон сердилась. Температура в комнате опустилась до заданной, кондиционер смолк. И в тишине они услышали громкий стрекот цикад.
— Хорошо. Попробуем ещё одно.
Донгю зашаркал зубной щёткой. От зубной пасты он почувствовал тошноту. То ли это действие мороженого, то ли селезёнка отреагировала на вчерашнюю выпивку. Прополоскав рот, Донгю сел за маленький столик. Хесон уже приготовила мороженое, она разорвала упаковку и протянула брикет мужу. А тот совершенно неожиданно подумал о Сократе и чаше с ядом, которую он вынужден был принять. А также о священниках, которым во время мессы приходится пить дрянное вино. Затем он откусил немного мороженого. Хесон, прищурившись, наблюдала за ним.
— Ну как?
— Совершенно точно пахнет. Это ненормально. Невозможно есть. Явно чувствуется запах бензина и вкус горьковатый.
Донгю даже обрадовался, что они не ошиблись, и откусил ещё раз. У Хесон тоже на лице читалось облегчение.
— Конечно, мы не могли ошибиться. Мы часто покупаем это мороженое и прекрасно знаем, какой у него должен быть вкус.
Она взяла оставшуюся часть мороженого и торжественно положила себе в рот. Тщательно пережёвывая, она будто бы даже наслаждалась вкусом.
— Всё. Совершенно точно. Там бензин.
Донгю и Хесон положили в холодильник коробку с оставшимися двадцатью брикетами. Затем Хесон включила пылесос и начала уборку. С грохотом опять заработал кондиционер. Орали цикады, сидящие на москитной сетке. Донгю хлопнул веником по сетке, и они упали вниз с раскрытыми крыльями, как лётчики-камикадзе. В небе над многоквартирным комплексом, делая большие круги, летала пустельга. Этих маленьких соколов они недавно видели по телевизору в передаче «Соколы вернулись», в которой говорили, что это указывает на улучшение экологии. Птица, видимо, высматривала добычу. Донгю собрал с пола гостиной газеты и журналы. В спешке они убирали квартиру, совершенно забыв об ужине. Есть не хотелось, аппетит пропал у обоих.
— Может быть, нашу историю покажут в новостях по телевизору.
— Вполне возможно. Всех интересует качество продуктов.
— А может, эта передача покажется неинтересной.
— Это тоже не исключено.
Они закончили уборку, присели на край кровати и уставились в телевизор. Минут через пять раздался звонок в дверь.
— Открой!
Хесон хлопнула Донгю по спине. Он встал, подошёл к двери и спросил:
— Кто там?
— Здравствуйте. Я консультант из компании.
Донгю открыл дверь.
— Извините, у нас не прибрано, мы только недавно вернулись домой.
За дверью стоял мужчина в аккуратном костюме, с круглой лысиной, в руках он держал два больших портфеля. Донгю предложил войти. Прежде чем сделать это, мужчина поклонился: «Просим извинить нас за причинённые неудобства».
Донгю в ответ тоже невольно поклонился. Мужчина вошёл, поставил на пол портфели, вытащил из кармана пиджака визитку и протянул её: «Меня зовут Ким Сонён, я начальник отдела консультаций фирмы-производителя».
— Здравствуйте. — Донгю ещё раз поздоровался и опять поклонился. — Проходите, пожалуйста.
Хесон пряталась за спиной мужа и разглядывала мужчину по имени Ким Сонён. На вид ему было чуть больше пятидесяти, он выглядел спокойным и солидным. Единственное, что ей не понравилось, — лоб у мужчины блестел и был покрыт капельками пота. Если бы она встретила его в метро, он запросто мог показаться ей извращенцем. Но костюм на мужчине был очень опрятным, а галстук дорогим, что сразу бросалось в глаза. Он был в очках в чёрной оправе с толстыми линзами, таких, которые можно увидеть на пасторе солидной церкви или на руководителе буддийского течения «Чокедон». Одним словом, мужчина выглядел очень презентабельно. Но его высокий розовый лоб без единой морщины блестел, и это не сочеталось с общим впечатлением. Щёки у мужчины были дряблыми, и из-за носогубных складок он выглядел раздражённым. Но когда представлялся, он улыбался, и это стирало с лица раздражение. Донгю сталкивался с такими руководителями с гладкими лбами, в дорогих очках, с брылястыми щеками, с подчинёнными они были очень строги, но с вышестоящим начальством и придирчивыми клиентами старались быть доброжелательными. В компании Донгю таких была дюжина, не меньше. Он даже почувствовал какое-то удовлетворение оттого, что он, простой клиент, может так легко справиться с этим авторитарным начальником крупной компании. Как приятно! Они истратили на покупку всего три тысячи вон, а к ним уже через полчаса после звонка прибежали из главного офиса компании, находящейся в центре Сеула, в районе Ёндынпхо, в такую жару лишь для того, чтобы они не подавали официальную претензию. Донгю работал в небольшой компании, ему приходилось частенько склонять голову перед представителями более крупных предприятий, но они не занимали такую высокую должность, как по первому звонку явившийся к ним мужчина, и он наслаждался ситуацией.
Представитель закрыл за собой дверь, разулся, аккуратно поставил обувь и прошёл в гостиную, щурясь на свету. В гостиной не было дивана и некуда было предложить гостю сесть. Ким оглядывался, не зная, где ему пристроиться, поглядывая на Донгю. Пришлось предложить гостю стул возле маленького кухонного стола.
— Будьте добры, покажите прежде тот самый товар, к которому у вас есть претензии, — вежливо попросил Ким.
Хесон открыла холодильник и вытащила коробку с мороженым. Она была припудрена, как перхотью, снегом, упавшим с рыбы.
— Вот, посмотрите. Оно пахнет бензином. Мы часто покупаем это мороженое и прекрасно знаем, какой у него должен быть вкус.
Донгю моргал Хесон, пытаясь её остановить, ему не нравился её тон. Она ведь разговаривала с представителем крупной компании, а не с хозяином соседнего супермаркета.
— Видимо, что-то попало в мороженое в процессе производства. — Донгю старался сгладить впечатление от тона жены.
— Не волнуйтесь, я посмотрю, — ответил Ким и стал рассматривать коробку. Он делал это осторожно, как эксперт-геммолог.
Как-то Донгю вложил все деньги в акции, что было недальновидно: деньги пропали, и им пришлось продать свои украшения. Они не так давно поженились, деньги у знакомых просить было неудобно, поэтому они собрали цепочки и кольца с бриллиантами и отнесли их ювелиру в магазин в районе Чонно. Тогда они поняли, что реклама «Бриллианты навсегда!» — большой обман. Геммолог тщательно рассмотрел в лупу их драгоценности и предложил меньше половины их настоящей стоимости. Он объяснил это тем, что на камнях были царапины, оправа старомодная, придётся всё переделывать, камни обтачивать заново, они уменьшатся в размере, соответственно цена упадёт. Им было обидно, но они не разбирались в ювелирных камнях и под давлением авторитета профессионала продали свои старомодные украшения. Обида в душе так и осталась. Донгю вспомнил тот случай, видимо, потому, что у геммолога и консультанта из компании было что-то общее — оба старались давить своим авторитетом.
Донгю и Хесон стояли возле кухонного стола и с нетерпением ждали приговора начальника консультационного отдела компании-производителя. Прежде всего Ким обратил внимание на срок годности. Опережая его, Хесон сказала:
— Срок годности достаточно длинный. При покупке мы обязательно его проверяем.
Ким кивнул в ответ:
— Да. Я вижу.
Потом он открыл коробку. Там лежали оставшиеся двадцать брикетиков мороженого. Донгю посмотрел на портфели Кима: видимо, у него не было с собой нужной аппаратуры для проверки химического состава. А Ким вынул из коробки один брикетик, внимательно оглядел упаковку, затем резко сорвал её и сунул мороженое целиком в рот. Донгю и Хесон удивились неожиданному развитию событий. «Надо же, как он предан своей компании! — думал Донгю, глядя на мужчину. — Некоторым приходится зарабатывать, рискуя жизнью». Он взглянул на жену; казалось, она думала об этом же: «Чтобы содержать семью, мужчины занимаются такими опасными вещами». А Ким без всяких специальных исследований, без опаски ел мороженое. Донгю и Хесон смотрели на него и ждали окончательного вердикта. Мужчина медленно жевал и, казалось, испытывал наслаждение. В нетерпении Донгю спросил: