пасть, руководствуясь тремя законами робототехники. Повиноваться тебе — моя судьба. Любить тебя — моя радость. Может быть, это и есть моё единственное предназначение. Конечно, что бы ты ни приказала, я бы повиновался, рискуя жизнью. Но такая ситуация в конце концов навредит тебе, ты потеряешь душевный покой, то есть — попадёшь в опасность, а этого я допустить не могу. Я не могу принять твою любовь и, пока не поздно, ухожу. Прощай, моя любимая».
Сукён, нахмурившись, рассеянно смотрела на фразы, написанные им, и не могла сосредоточиться и понять, что же он хотел сказать. Она никак не могла вспомнить три закона робототехники, про которые он когда-то говорил, и не могла понять, почему эти законы стали препятствием в их отношениях. Сунув бумажки в свой длинный узкий кошелёк, она вышла из мотеля, взяла такси и вернулась домой. Молча пройдя мимо брата, сидящего у телевизора в их маленькой гостиной, она вошла в свою комнату, не переодеваясь включила компьютер, подключилась к интернету и поискала три закона робототехники. Её удивило, как много ссылок было на сайты, включая энциклопедии, объясняющие три закона робототехники, придуманные когда-то Айзеком Азимовым. Когда она поняла, что это не его выдумка, а правила, написанные известным писателем-фантастом, её душу охватили чувство облегчения и сладкая печаль. Она вытащила записочки, оставленные им, и перечитала, еле сдерживая слёзы. Ей казалось, что она поняла, почему он сделал это ради неё.
Достав из сумки блокнот, она аккуратным почерком записала три закона робототехники. Внизу она добавила: «Хорошенько подумать!»
ПОЕЗДКА
С тех пор как Суджин уехала в Америку, их отношения фактически закончились. Просто до этого они не находили подходящего повода для расставания. В Фейсбуке Хансон видел, чем она занималась в Нью-Джерси, какую музыку слушала, с кем встречалась. Иногда он писал комментарии на её страничке под какими-то сообщениями или фотографиями. Но делал это всё реже, да и Суджин перестала рассказывать в интернете о событиях в своей жизни.
Хансон забыл даже её день рождения. Причём он прекрасно помнил годовщину смерти Джона Леннона, убитого давным-давно, но забыл день рождения подруги. Пока они встречались, это было бы недопустимо. Наверняка она тоже поняла, что он забыл про этот день, но отнеслась к этому спокойно. Почти все поздравления для Суджин в Фейсбуке были на английском языке. Его день рождения зимой тоже прошёл тихо и спокойно. Без объяснений оба понимали, что их любви пришёл конец.
Она вернулась в Сеул в апреле. О том, что девушка собирается вернуться в Корею, Хансон узнал тоже из Фейсбука, но подробности его не интересовали. Он встречался с китаянкой из Пекина, звали её Чин Чин. Она училась в магистратуре университета, где почасовиком преподавал Хансон. Чин Чин плохо говорила по-корейски, и разговаривали они обычно на китайском. В Сеуле у девушки не было знакомых, и Хансон был очень ей полезен. Он помог ей найти и снять жильё, оформить проездной билет и ещё по мелочам. Ему нравилось ей помогать.
Хансону было тридцать три, а Чин Чин двадцать четыре. Он писал диссертацию, но уже несколько лет работа не двигалась. Его друзья, прошедшие через это, утешая его, говорили: «У почасовиков, как правило, мало свободного времени».
В начале мая Суджин позвонила ему и сообщила, что выходит замуж.
— Вот как оно сложилось…
— Да. Так получилось, простите.
— Почему вдруг на «вы»?
— Действительно. Извините.
— Опять на «вы»?
— Ах да.
— Когда свадьба?
— Наверное, через пару недель.
— Что значит «наверное»? Вы ещё не назначили день?
— Назначили, конечно.
— А мне зачем позвонила?
— Мне показалось, что я должна тебе об этом сообщить. Ведь мы не чужие.
Хансон, обдумывая её слова, неожиданно для себя предложил:
— Хочешь, съездим куда-нибудь?
— Съездим?
— Да, напоследок.
— Поездка?
— Да, поездка. Напоследок.
Хансон подчеркнул слово «напоследок».
— Когда-а?
Суджин растянула последний слог, и от этого слово стало длинным и тяжёлым.
— На следующей неделе. Неважно куда. Хочешь на остров Чеджу?
— Не знаю… Ведь у меня через две недели свадьба.
— Не хочешь ехать со мной?
— Нет, я не об этом…
— Поехали!
— Не знаю…
— Давай!
— Я должна подумать…
— Давай поедем!
— Хорошо. Я постараюсь.
— Есть ведь американский обычай перед свадьбой устраивать девичник. Скажи, что отправляешься на девичник.
— Ладно. Разберусь.
— Вот и отлично. Спасибо.
Положив трубку, Хансон направился на кафедру китайского языка и литературы, чтобы встретиться с Чин Чин. Девушка смотрела корейский сериал, скачанный из интернета.
— На следующей неделе я должен уехать, — сказал он по-китайски.
— Куда?
— На острове Чеджу будет проводиться научная конференция.
— Как же я тебе завидую!
— Не стоит. Я еду по делу.
— Надолго?
— На пару дней.
В кабинете никого не было. Хансон поцеловал Чин Чин, затем сунул руку в вырез её блузки и слегка ущипнул за сосок. Чин Чин заворчала и отстранилась.
— Мы ведь в университете!
Хансон убрал руку и неожиданно для себя сказал:
— Возвращайся в Китай.
Чин Чин, подумав, что ослышалась, переспросила по-корейски:
— Что ты сказал?
— Я сказал, что хотел бы съездить в Китай.
— Да, там хорошо. Но в Пекине слишком многолюдно.
По рассказам Чин Чин, китайцы едят много жареного, поэтому стены на кухнях всегда в слое липкого жира, который оттирают раз в году, когда в гости к тёще приходит зять. Хансон почему-то представил, как он тщательно оттирает стены губкой.
После разговора с Суджин прошла неделя, но от неё больше не было никаких вестей. Она не брала трубку. На эсэмэски она с задержкой отвечала, что сейчас занята и перезвонит позже. Хансон решил поискать сведения о ней в интернете. Он набрал в поисковике её имя, идентификационный номер, домашний адрес и номер телефона. Таким образом ему удалось узнать, когда, где и за кого она выходит замуж. Друзья Суджин обменивались этой информацией в Твиттере, Фейсбуке и других социальных сетях. Невольно он узнал и о её жизни в Америке. Оказывается, какое-то время она встречалась с белым по фамилии Макгинесс. Он был в разводе. Было понятно, что с ним она встречалась недолго. Затем её бойфрендом стал кореец, который там учился. С ним она тоже была недолго. И вот теперь выходит замуж за исследователя-биотехнолога.
Хансон ждал у подъезда её дома. Он дождался, пока она припаркует машину, достанет пакеты с покупками и зайдёт внутрь подъезда, вышел из своей машины и догнал её.
— А вот и я.
От неожиданности Суджин выронила пакеты. Громко звякнула разбитая посуда.
— Что-то разбилось?
— Ничего. Эти тарелки я получила в подарок.
Суджин нагнулась за пакетами.
— Говорят, плохая примета, когда что-то разбивается перед свадьбой.
— Я же сказала, пустяк. Как ты здесь оказался?
— Я не мог до тебя дозвониться.
— Да, я была занята. Ты же понимаешь, у невесты всегда много хлопот перед свадьбой.
— Откуда мне знать!
— Я не знаю, за что хвататься. У меня ни на что не хватает сил, и никто не хочет мне помочь. — С недовольной гримасой девушка заглянула в пакет с тарелками.
— Надо же! Всё разбилось.
— Ты же сказала, что это пустяк.
— Всё-таки это хорошая фирма. «Royal Doulton».
Он впервые слышал название этой фирмы и попробовал сменить тему разговора:
— Ну, так что с поездкой?
— Ах да, поездка… Конечно, надо съездить куда-нибудь.
Она попыталась улыбнуться, чтобы вконец не испортить ему настроение.
— Ты точно сможешь? Ведь ты так занята.
— Поедем. Ведь это последний шанс побыть вместе.
— Да, последний.
— Я хотела спросить…
— Я тебя слушаю, говори.
— Почему ты этого хочешь? Я ведь не очень-то порядочно поступила с тобой…
Хансон прервал её:
— Раньше ведь мы часто путешествовали вместе.
— Часто?
— Да. Мы ездили в Кёнджу, в парк Сораксан, на остров Чеджу, останавливались в пансионах, готовили что-нибудь вкусное, нам было хорошо вдвоём.
— Ну что ты говоришь? Мы просто варили рамён, а рыбу покупали в приморских магазинчиках. Ты напивался так, что валился с ног и спал до утра.
— Но тогда у нас было будущее.
— А сейчас у тебя его нет?
— В последнее время мне кажется, что-то безвозвратно потеряно и пути назад нет. Каждый раз, когда я думаю об этом, перед глазами встаёт твоё лицо. Мне кажется, что, уходя, ты уносишь с собой что-то очень важное.
Её глаза потемнели, но она взяла себя в руки:
— Ну что ты? У тебя всё впереди. Ты защитишь кандидатскую, будешь работать в университете и придёт признание. Я уверена в этом. Ты очень талантливый. Это экзамен, который ты должен выдержать.
— Экзамен? Нет, это не экзамен, у меня такое ощущение, что я скольжу вниз по бесконечному песчаному холму. И мне не хочется собраться с силами, чтобы удержаться и подняться наверх, потому что там будут такие же бесконечные песчаные холмы.
— Наверное, тебе надо сходить к психологу.
— А поездка не поможет?
— Конечно, мы съездим куда-нибудь. Но я не уверена, что это тебе нужно. Тебе нужна консультация опытного специалиста. Я хорошо тебя знаю и вижу, как тебе нелегко сейчас.
— Жаль, что тарелки разбились. — Хансон глянул на пакет.
— Забудь об этом, ничего страшного.
— Ты ведь сказала, что это «Royal Doulton».
— Они мне ничего не стоили.
— Ну так что? Поедем в субботу?
— В субботу?
— Да. В будни у меня занятия и другие дела.
— Хорошо.
— Какое это будет число?
— Откуда я могу знать? — недовольно пробормотала Суджин.
— Отсчитай семь дней от даты своей свадьбы.
Суджин ничего не ответила, крепко сжав губы. Хансон включил сотовый телефон и открыл календарь:
— Я буду ждать тебя в час дня в аэропорту Кимпхо. Билеты я куплю сам.