Следующие дни напоминали болезненный сон, муторный и тревожный, как радиоактивное облако. Ульяна похудела и осунулась. Она редко выходила из комнаты и почти ничего не ела. Лежала на кровати, заваленной вещами Виталика, смотрела на ютубе старые выпуски «Жди меня» или отупело проходила бессмысленные онлайн-тесты вроде «Узнай имя того, кто в тебя тайно влюблён». Иногда она просто часами таращилась в стену или потолок. Когда из комнаты сына начинали звучать голоса «соседей», Ульяна доставала из коробочки ватные затычки и аккуратно вставляла и уши. Федя бросил её, переселился жить к Аркадию и Ефиму. Но Ульяна не обижалась. Там его кормили. А она постоянно забывала. Новый жилец уже не представлял для кота опасности. Он откормился стел. Аркадий купил ему новую одежду. Теперь Ефим выглядел почти прилично, если не считать длинных грязных волос, мохнатой чёрной бороды, вони умных фраз, которые он то и дело выкрикивал своим вороньим голосом.
Иногда звонила Света с дежурным вопросом – как дела? Ульяна отвечала, что всё нормально. Подругу это вполне удовлетворяло. Аркадий заглянул к ней всего один раз. Дело было вечером. Он зашёл без стука, окинул взглядом комнату, потом сдвинул в сторону ворох одежды и сел на край кровати.
– Я был сегодня у Игоря Ивановича. Он спросил, будешь ли ты к нему ходить.
– Нет, я уже говорила, – вяло отозвалась Ульяна.
– Передам ему. Знаешь, что он мне посоветовал?
– Откуда мне знать? Я же не ясновидящая.
– Я спросил, как мне поступить с Ефимом. Игорь Иванович сказал, что я должен его оставить, если мне этого действительно хочется.
– Идиот, – сказала Ульяна и отвернулась.
– Кто?
– Он. Да и ты тоже.
– Плохо дело, – вздохнул Аркадий. – Что-то надо решать. Так нельзя дальше.
– Ага.
– Только я подозреваю, компромиссных предложений у тебя нет.
– Выгони его, и, может быть, всё ещё устроится.
Аркадий вышел. Ефима он, конечно, не выгнал. Даже после того, как тот разобрал бачок унитаза, вынул внутренности и куда-то утащил. Аркадий в это время был на работе. А Ульяна лежала, прибитая мом, и не обращала внимания на стук из туалета. Потом она слышала, как муж удивлённо восклицал:
– Фима, я ведь даю тебе карманные деньги. Зачем ты арматуру взял?
– Батя, блядью буду, – отвечал Ефим плаксиво. – Хулиган я, хулиган!
– Ладно, ладно, это не самое страшное в жизни. Только не делай так больше. Обещаешь?
– Да чтоб мне на дальняке сосать у всего отряда! – пообещал Ефим.
В первое утро зимы лил дождь. Аркадий был на работе. Бомж где-то шлялся. У него теперь имелись собственные ключи от квартиры, и он уходил ходил, когда хотел.
Ульяна зашла в ванную и долго разглядывала себя в зеркало. Потом разделась, настроила воду и встала под душ. Потолок был чёрного цвета, с бурыми рыми пятнами, похожими на кратеры. Плесень расползалась стремительно. «Лунный пейзаж. Как и моя жизнь», – подумала Ульяна.
Она успела вымыть голову, когда в дверь позвонили. Ульяна не торопилась. Смыв с себя остатки пены от шампуня, она вытерла волосы и равнодушно завернулась в несвежее полотенце. Федя уже сидел у двери. – Это не к тебе, – сказала Ульяна. – И не ко мне, наверно.
Но она ошиблась. И сильно удивилась, когда посмотрела в глазок.
– Ты меня пускать собираешься? – спросила Раиса Львовна, снова нажала кнопку звонка и стала стучать кулачком. – Я вижу, ты в глазок смотришь. Или мне Аркадия ждать? Хорошо, сяду у двери и буду ждать.
Ульяна открыла.
– Я в душе…
Свекровь прорвалась мимо неё, задев плечом.
– …была.
Раиса Львовна сунула ей сумку, скинула пальто, так что Ульяне пришлось его подхватывать, и в сапогах побежала в туалет.
– Разговор к тебе серьезный, – крикнула она на ходу. – Сейчас, обожди!
Федя смотрел на Ульяну, и в его взгляде читалось: «Что это за полоумная старуха?»
– Это моя свекровь, – сказала Ульяна коту. – Наполовину свёкла, наполовину морковь. Или кровь?
– Я не слышу! – крикнула из сортира Раиса Львовна. В её голосе слышалось заметное облегчение.
– Мне переодеться надо, говорю, – ответила Ульяна.
Она зашла в комнату, бросила полотенце на пол, нашла в шкафу чистые трусы, футболку и спортивные штаны.
– А что с туалетом? Почему не смывается? – продолжала кричать свекровь.
– Там надо из ведра смывать. Оно в ванной стоит. Помочь?
– Сама управлюсь, – сказала свекровь раздражённо.
– Как хотите.
Раиса Львовна пришла спустя пару минут. Она обвела комнату взглядом командира карательного отряда, ворвавшегося в белорусскую деревню, и сказала:
– Мда уж! Я гляжу, у вас тут полный упадок. Туалет не работает. В ванной всё плесенью заросло. Вонь. Аркадий был прав, ты тут всё запустила.
– Значит, Аркадий вас попросил приехать? – сказала Ульяна.
– И он был прав. Дела-то хуже некуда. Ты во что дом превратила? – закричала вдруг свекровь. – Как тебе не совестно, здоровая лошадь, целыми днями валяешься, ни уборкой, ни готовкой не занимаешься.
Ульяна не могла вздохнуть. Она смотрела на перекошенное лицо Раисы Львовны и слышала, как из её собственного горла доносится писк.
– Что вы несёте? – сказала она устало. – Вы ничего не знаете.
– А что мне надо знать? – спросила Раиса Львовна, прохаживаясь в сапогах по комнате. – Я и так вижу. Глаза у меня уже не те, что были прежде, но я им верю. – Да вы же понятия не имеете, что тут происходит, – сказала Ульяна. Она заметила, что мнёт ках футболку Виталика и положила рядом с собой на кровать.
– Ты про Ефима? Сын говорил, как ты к нему настроена. Только это не повод превращать дом жатник.
– Да разве я превратила? – закричала Ульяна. – Я, что ли, привела в дом это вонючее пугало? Вы бы его видели!
– Ты хранительница семейного очага, – наставительно сказала старуха. – Твоё дело – готовить мужу завтрак, обед и ужин, обстирывать, выполнять все его прихоти. Он мужчина, он приносит в дом деньги, обеспечивает твоё благосостояние и безопасность.
– Какая безопасность, когда в доме посторонний? Притом невменяемый.
– Если Аркадий считает, что это безопасно, значит, это безопасно. Не будь ты такой бездушной гадюкой! Сын хочет сделать богоугодное дело, спасти человеческую жизнь. Но ты из-за своего эгоизма, своей бессердечности решила ему в ответ жизнь испортить? Этого я сделать не позволю!
Свекровь поднесла к лицу Ульяны скрюченный палец с отвратительным маникюром и помотала из стороны в сторону.
– Нет уж! Забудь. Хватит с меня Виталика. Ещё и Аркашу погубить решила.
«Виталий Аркадьевич – как-то глуповато звучит», – подумала Ульяна отстранённо.
Но потом она встала с кровати и пошла на свекровь. – Вон отсюда! – сказала она. – Чтобы я никогда тебя больше тут не видела, старая ведьма.
– Ну вот ещё! Это квартира моего сына, забыла? И если кто меня отсюда выгонит, то только он. Но Аркадий никогда так не поступит. Он прекрасный человек. Возможно, лучший на всём белом свете. Я горжусь тем, как его воспитала.
Она вдруг стала странно растягивать слова. Покачнулась. Левый глаз сам по себе закрылся. Свекровь выдала ещё что-то нечленораздельное, сделала шаг назад, потом вперёд и повалилась Ульяне на руки, протяжно и тонко выпустив газы.
– Уй, бля!
Из коридора выглядывал Ефим. Ульяне показалось, что он похож на Карла Маркса. Она нервно хихикнула и закричала:
– Что ты пялишься, болван?! Помоги!
Старуха оказалась на удивление тяжелой. Ульяна с трудом дотащила её до кровати. Ефим сунулся было в комнату, но остановился на пороге.
– В мешок, может?
– Идиот, какой мешок?! Звони в скорую, кретин!
– Мать! – крикнул бомж и стукнул себя кулаком в грудь. – Мать, не надо лепилам звонить.
Потом он развернулся и выскочил из квартиры, оглушительно хлопнув входной дверью. Ульяна повалила свекровь на кровать и перевернула на спину.
– Придурок, долбоёб, – сказала она, пытаясь отдышаться.
Раиса Львовна напоминала выброшенного на берег кашалота. «А вдруг она притворяется? Проверяет меня?» – подумала Ульяна. Ей показалось, что старуха едва заметно ухмыляется.
– Я сейчас вызову скорую, всё будет хорошо, – сказала Ульяна и тут же со всей силы ущипнула свекровь за руку.
У Раисы Львовны из приоткрытого рта потекла слюна.
Аркадий разминулся со скорой минут на пять. Он вбежал в квартиру, уронил шапку, наступил на неё и заорал:
– Уля! Ука! Ефим!
Ульяна сидела на кухне и курила сигарету, которой её угостил фельдшер.
– Я тут, Аркаша!
– Что с мамой? – спросил Аркадий, не обращая внимания на сигарету. – Где она?
Он был похож на ребёнка, готового расплакаться. У Ульяны сжалось сердце.
– Её в больницу повезли.
– Так, рассказывай, что случилось.
Аркадий схватил кружку, налил из крана воды и жадно выпил.
– Я не знаю, Аркаша. Мы разговаривали, потом она прямо на меня упала. Я сначала в скорую позвонила, потом тебе. И всё. А Ефим всё видел и сбежал. Хоть бы помог на кровать уложить.
– Сердце, что ли? – пробормотал Аркадий.
– Не знаю. Я испугалась. Всё неожиданно произошло.
– А почему ты с ней не поехала?
– Вообще-то, я тебя ждала, – ответила Ульяна тушила окурок в блюдце.
– Я же просил не курить! – опомнился вдруг Аркадий, схватил окурок и швырнул в форточку. – Черт-те что происходит! Черт-те что! Господи, мамочка!
Он закрыл лицо руками и заплакал. Ульяна обняла его бестолковую лысую голову и почувствовала, что вот-вот тоже расплачется.
– Ну жива ведь, жива, – сказала Ульяна. – Может, всё не так уж и страшно.
«Хорошо врёшь», – хохотнул внутренний голос.
– Так, ладно. – Аркадий вытер лицо, потом высморкался в бумажный платок. – Я поеду к ней. Какая больница?
– Сказали, в первую городскую повезут.
– Почему туда? Это же хрен знает где! Почему не рядом?
– Ну откуда же я знаю, – сказала Ульяна.
– Значит, дело серьёзное, – сам себе ответил Аркадий.