– Пойду в комнату, ещё позвоню, – сказала Ульяна.
– Киитос, – буркнул финн.
Сначала у неё возникла бредовая мысль ещё раз позвонить Аркадию и как-нибудь повторить разговор, но с выгодой для себя. Ульяна стала мысленно перебирать варианты.
«Аркаша, мне кажется, нам нужно ещё раз всё обсудить».
«Когда кажется, надо креститься, Ука».
«Тьфу!»
Нет, не так.
«Аркадий, ты сильно виноват. Ты сам это знаешь. Зачем ты себя сейчас так неправильно ведёшь?»
На это воображаемый Аркадий даже отвечать не стал.
«Да и пошёл ты в жопу, Аркадий, предатель!» Она подавила желание отправить мужу пачку эсэмэсок с выражениями, которые так удивили ночью Коко. Никакого смысла в этом уже не было. Но кое-кто заслужил выслушать все эти слова, готовые вырваться пулемётной очередью.
Ульяна позвонила Сапиго. После первого гудка ей ответил автоответчик и предложил оставить голосовое сообщение.
– Здрасьте, Игорь Иванович, – сказала Ульяна. – Какой такой ахинеи вы наплели моему мужу, что он хочет развестись? Знаете, что я думаю? Вы безответственный козёл. И гондон. Да, Игорь Иванович, вы гондон и козёл. Вместо того чтобы решить нашу проблему, нагородили какую-то чушь про значимость, про чимость, про эмоции и прочее говно. Я подам на вас в суд. Слышите? Я сделаю так, что вам небо с овчинку покажется, понял, пидор?
Закончив разговор, Ульяна обмякла лась. Вспомнила вдруг день свадьбы с Аркадием. Всё было торжественно, как у людей: платье, гости, шампанское, жиденький дождик из риса. Правда, лимузин раздавил передним колесом белого праздничного голубя, который слишком увлёкся рисом. Через полгода родился Виталик, и всё стало хорошо. А потом Виталик, сыночек любименький, пропал…
Зашёл Коко, сел рядом и погладил Ульяну по спине. Она обняла его и немножко поревела в плечо.
– Нато ийти, – сказал он.
– Ага, – согласилась Ульяна. – Сейчас.
– Я ийтти. Много тел, ойкейн, очен много тел. Ты оставайся, посри.
– Поспи.
– Кулла. Поспи. Я приту, эээ, как это слово, блят, илта. Вечер.
– Хорошо. Я опомнюсь немного. А там как-нибудь разгребу.
– Разгребу? Что это?
– Решу проблемы. Найду жильё.
– Тут живи, – сказал Коко. – Сколько много надо. Не для деньги и для секс.
Ульяна обняла его и поцеловала в щёку.
– Спасибо, Кокочка. Мне так тяжело сейчас, так плохо. Ты просто ангел.
Коко смущённо сопел.
– То вечера.
– До вечера.
Он принёс второй комплект ключей от квартиры, отдал Ульяне и ушёл. Она легла и ещё немного поплакала. Мать любила говорить, что плакать полезно, выходит лишняя вода из организма. Особенно когда лупила её старым дедовским ремнём.
Ульяна ненадолго уснула. Разбудил жужжащий телефон.
– Слушаю, – пробормотала она, не взглянув на номер. Глаза не открывались.
– Ульяна Владимировна? Здравствуйте. Узнали?
Мне нужно с вами встретиться.
– Зачем?
– Поговорить надо.
– Мы уже поговорили. Я всё сказала. Добавить нечего.
– Разве? Когда же мы успели?
– Вчера. И сегодня. Послушали моё сообщение?
– А вы мне сообщение оставили?
– Да, да. Послушайте прямо сейчас.
– Хм, погодите.
Он отключился и перезвонил через пару минут.
– Нет никакого сообщения. Да и с чего бы вдруг вы мне сообщение оставляли? И номер мой вы не знаете. – А кто говорит, вообще-то? – спросила Ульяна.
– Ха, с этого и надо было начинать. Вы меня с кем-то спутали, да? Это Бражников.
– Бражников? Какой Бражников?
– Майор Бражников, – сказал он. – Лев Павлович.
Ульяна потерла лицо.
– А, я вас и правда перепутала с психиатром.
– Что, вы к психиатру ходите?
– Муж ходит. Но я тоже раньше ходила. А сейчас эта гнида мужу какую-то ересь про меня рассказывает. – Сочувствую, Ульяна Владимировна.
– Спасибо.
– У меня к вам дело есть. Надо встретиться.
– Ох, Лев Павлович, я сейчас не в форме. Тяжёлый период в жизни. Давайте как-нибудь потом?
Она вдруг вспомнила, как Бражников жал Аркадию руку.
– А лучше никогда.
– Речь о вашем сыне, Ульяна Владимировна.
Она открыла глаза и села так резко, что в голове зазвонил колокол боли.
– О Виталике?
– Ну да. О Виталике.
– Что-то стало известно?
– Пока рано говорить. Но всё может измениться. Поэтому лучше встретиться.
– Где? Когда?
– Сейчас одиннадцать часов. Кстати, я вас не разбудил?
– Да это вообще не важно.
– Ага. Давайте в два часа. У меня как раз обеденный перерыв. Подъезжайте к Управлению. Прогуляемся.
– Да, да, – сказала Ульяна. – А вы Аркадию звонили?
– Звонил. Он трубку не взял. Наверно, на работе занят?
Ульяна не ответила.
– В общем, жду вас, – сказал Бражников.
Он стоял у входа и курил. День выдался ясный, немножко морозный. Бражников чуть-чуть щурился на солнце.
– Здрасьте, – сказала Ульяна.
– Здравствуйте ещё раз, – ответил Бражников. – Выглядите хорошо. А говорили, что не в форме. мал, болеете.
Ульяна машинально поправила волосы. Перед выходом из дома она набралась смелости и выпила рюмку водки. Сначала показалось, что она совершила страшную ошибку. Водка встала в горле огненным комом, затем рванула вверх, норовя вылететь из носа. Но Ульяна каким-то чудом справилась, проглотила, немного отдышалась и прижала к глазам полотенце. Слёзы текли в три ручья. А потом стало хорошо ло. Тошнота исчезла, и боль прошла. Показалось даже, что и лицо разгладилось, помолодело. Уже собираясь выйти из квартиры, Ульяна вернулась на кухню пила ещё рюмку. Проглотила почти как воду. И стало замечательно. Захотелось насвистывать какую-нибудь песенку, с хохотом расцарапать лицо Аркадию, разбить ботинком яйца Ефиму, если, конечно, они у него ещё не отвалились от сифилиса.
– Проблемы в семье, – сказала Ульяна. Она жевала «Орбит зимняя свежесть». И слова вроде бы выговаривала чётко.
– Я помню, да, – ответил Бражников. – Идемте, обо всём поговорим.
– К вам? – кивнула Ульяна на дверь управления.
– Ой, нет. В кафе посидим. Тут недалеко есть одно неплохое. У нас делать нечего. К тому же три дня назад фановую трубу прорвало. Говнищем до сих пор разит. После работы всю одежду в стирку кидаю. Кажется, что воняет.
– Говно, как известно, к деньгам, – зачем-то сказала Ульяна.
– Когда снится, то да. Но не всегда. Мне однажды приснился фонтан говна. Целый фонтан. Огромный, как бассейн. Но никакой прибыли мне это не принесло. На соседней улице они зашли в кафе-пекарню под названием «Стряпушка».
– Кофе? Пирожное? – предложил Бражников.
– Нет, я ничего не хочу.
– Может, хоть чаю?
– Ладно. Зелёный чай.
– Присядьте. Я принесу.
Ульяна села в дальнем углу. Бражников пришёл с подносом. Себе он взял два стаканчика кофе, пару пирожков, сосиску в тесте и кусок медовика.
– Ваш чай.
Бражников поставил перед ней стаканчик ком, в котором плавал пакетик «Гринфилда».
– Киитос, – ответила Ульяна.
– Что? Как вы сказали?
– Спасибо. Это по-фински.
– Я в школе учил немецкий. Артикли меня чуть не убили.
– Давайте поговорим о Виталике, – сказала Ульяна.
Ей показалось, что Бражников незаметно принюхивается к себе.
– Ситуация вот какая, Ульяна Владимировна. После нашей последней встречи… Вы помните, да?
– Безусловно. Вы моего мужа хвалили за то, что он бомжа привёл в дом.
– Кстати, он ещё живёт с вами?
– Он живёт с мужем. А меня Аркадий выгнал из дома, – со злым удовольствием сообщила Ульяна.
Бражников замер с пирогом у открытого рта.
– Да вы что?!
– Так и есть. Теперь бомж – я.
– Нехорошо, нехорошо, – покачал головой Бражников. – Что же получается? Ваш муж сделал доброе дело, а потом его обнулил?
– Получается так, – сказала Ульяна. – Давайте про Виталика…
– Ну вот. После нашей последней встречи много о вас думал. Переживал. Вспоминал. Вы мне стали сниться.
Ульяна чуть не поперхнулась чаем.
– Почти каждую ночь, – сказал Бражников. – Будто приходите, садитесь и смотрите молча.
– Надеюсь, не голая?
– Конечно, не голая! Почему голая? В одежде. Ульяна Владимировна, я ведь серьезно, без шуток. Меня совесть стала мучить, что я в своё время ничем вам не помог. Но тогда и возможностей было меньше. Ну кто я был? Простой лейтенант в райотделе. Мне даже взяток никто не предлагал. Сейчас всё иначе. Это я не про взятки. А про своё положение. Оно не самое высокое, конечно. И всё-таки я наладил связи, у меня появились неплохие возможности.
– Ближе к делу, Лев Павлович.
– В общем, я решил покопаться в деле вашего сына. Выяснить, что могло произойти.
– Выяснили что-нибудь?
– Пока нет, к сожалению, – сказал Бражников. – Ничего нового. Но отсутствие результата тоже результат, правда?
Ульяна пожала плечами.
– Не уверена. Это как умирающему больному сказать, что лечение бесполезно, но всё-таки это тоже результат.
– Ну я только начал. Изучил имеющуюся информацию. И намерен продолжать. В делах о пропавших без вести людях обычно нет ничего необычного. Часто всё стандартно.
– Только результата нет, – сказала Ульяна.
– Когда как. Мне, кстати, нужно будет поговорить и с вашим мужем.
– Бывшим.
– Уже?
– Да, ну а как ещё? Мы теперь разведёмся, видимо.
– Сочувствую.
– Спасибо.
– А вы, надеюсь, не на улице живёте?
– Крыша над головой у меня пока что есть, – сказала Ульяна. – Не волнуйтесь. А вы точно ничего больше не выяснили про Виталика?
– Да, точно.
Показалось, что Бражников на секунду замешкался. – Ага. То есть вы меня пригласили, просто чтобы сказать, что решили покопать это дело? И всё?
– Во-первых, должен же я был вам об этом сообщить. Правильно? Во-вторых, у меня к вам вопрос. – Слушаю.
– Если вдруг выяснится, что вашего сына нет вых, вы хотите об этом знать?