Сёстры
— Цветы, — гремел Ахмад. — Цветы являются ключом к этим конкретным царственным дамам, поэтому вы должны с особой тщательностью выбрать запах. Милые старушки, сколько их знаю, всегда были бесстыдно сентиментальны.
Ахмад поднял голову и, обдумывая задачу, повёл носом.
— А ещё лучше, возьмите два букета, — сказал он Джо. — Пусть они близнецы, и им за девяносто лет, но это не значит, что они мирно ладят. Они всегда подъёбывали друг друга, и я подозреваю, что до сих пор конкурируют за внимание, особенно когда с визитом приходит незнакомый человек.
Если подумать, почему бы не доверить составление букетов мне? Хотя это было давно, я был знаком с их вкусами, а также с дизайном плавучего дома, который, насколько мне известно, остался неизменным по сегодняшний день. На рубеже веков я сам декорировал их жилище в стиле модерн; не помню точно, когда, но одна из сестёр, несомненно, помнит. Они делят память на двоих. В Каире бытовало даже популярное изречение, особенно любимое лодочниками:
«Не бойтесь, на Ниле ничто не может быть потеряно навсегда. То, что забывает Сфинкс, помнят сёстры».
Другими словами, всё вижу …всё слышу …а что и кому я скажу? В некотором роде, две этих старых дорогуши похожи на сам Нил — в тихом омуте…
Два букета.
В потемневший от времени плавучий дом, — некогда барку удовольствий а-ля Калигула, — где две древние крошечные близняшки живут воспоминаниями; промежуточная станция Джо в его поисках истины о Стерне.
Перспектива посещения Джо легендарных сёстер помогла Лиффи выйти из мрака апокалиптического настроения. И он с наслаждением взялся валять дурака, подбадривая Джо.
Ахмад, Лиффи и Джо встретились для тактического планирования похода к бабушкам в узком дворике позади отеля «Вавилон» на закате. И заодно поужинать среди ползучих лиан и цветов, шелеста старых газет и шороха чучундр в кучах мусора по углам.
Под пальмой сгустились тени. Ахмад торжественно подаёт чай, разлитый в тяжёлые чашки серебряного сервиза, который когда-то принадлежал старому Менелику. Сервиз используется только по особым случаям, и Ахмад одет в костюм.
— Чай, — объявляет он своим гулким голосом, указывая на чашки. — Время чая; и нужно ли мне хвастаясь эрудицией указывать на то, что огромные империи, поднявшись, западали на такие странные ритуалы, как этот?
А теперь, друзья: кто что возьмёт? Сливки, сахар?
Прежде чем Джо успел что-нибудь сказать, Лиффи быстро плеснул в свою и его чашки из маленькой карманной фляжки. И заблестел в сумерках рекламой стоматолога.
— Новое изобретение, — быстро объяснил он Ахмаду. — Хитрая комбинация эссенций, заменитель сахара и сливок. Используется, говорят, в глухой пустыне Нового Света, где Хопи называют это ирландским чаем. Хочешь попробовать?
Огромный нос Ахмада дёрнулся над столиком. Сморщился.
— Коньяк?
Лиффи кивнул.
— Египетский коньяк?
Лиффи снова кивнул.
— Пф. Плачевно. Пейте-ка сами вашу жалкую «Ирландскую надежду», без меня. А пока давайте перейдём к делу, к общему делу, единственному, о котором стоит сегодня говорить. Итак, прежде чем Джо сможет передать цветы, он должен войти в дверь. И как он добьётся, чтобы его впустили?
А вот как!
Ахмад полез за пазуху, достал драный кусок картона и церемонно положил на стол. Картонка была сильно испачкана, буквы надписи едва различимы. Лиффи и Джо, наклоняясь, стукнулись лбами.
— Что бы это могло быть? — удивлённо спросил Лиффи. — Это какой-то секретный пропуск? Твоя собственная фальшивка, пригодная для любого места во вселенных Жизни и Смерти? Поэтому надписи такие тусклые? Или это карт-бланш, завещанный тебе на смертном одре последним фараоном для доступа ко всем тайным гробницам? Или первое издание «Десяти заповедей»? Или, быть может, приглашение на именины королевы Виктории?… Что это такое, Ахмад? Что за любопытный документ?
— Официальное приглашение, — торжественно объявил Ахмад, — на грандиозный костюмированный Гала-Концерт, который состоялся в склепе старого Менелика в честь его девяносто пятого дня рождения. Это была музыка, и если что-то и поможет Джо подняться по трапу, то — это.
— Поможет? — удивленно спросил Джо. — Чтобы прочитать это приглашение, понадобится криминалист.
— Никто и не должен его читать, — сказал Ахмад. — Нужно только признание размера и формы и тактильное ощущение. И картонка будет признана ими, — теми, кто в тот день радостно уходил под землю, так сказать.
— Отлично, — сказал Лиффи. — Отлично. Приглашение экономит время… ну да, конечно. А теперь, Джо, позволь мне кратко рассказать тебе о последних разведданных, полученных мной на базаре. Но сначала предупреждение:
Сестёр посещают только ночью. Все информаторы сходятся на этом.
— Ночью? — задумчиво повторил Ахмад. — Это, осмелюсь сказать, должно быть правдой.
Лиффи кивнул Ахмаду.
— Точно. Плюс сегодня ожидается полнолуние, а лунатики по определению безумны.
Джо повернулся к Лиффи.
— Может быть, бабушки просто из тщеславия? Чтобы солнечный свет не подчёркивал морщины?
— Возможно, — согласился Лиффи. — Или, другой вариант, информация, если ею поделятся эти крошечные близнецы, может быть понята только во внезапном проблеске интуиции, вызванном светом луны.
В любом случае, — продолжил он, — ночь — это подходящая физическая среда для такого похода. Ночь, с её странным эхом и успокаивающим бризом с Нила. Если кто-то попытается навестить сестёр в любое другое время, то, согласно надёжным сплетням, их там просто не будет. Конечно, на самом деле они будут где-то там, на барке; они десятки лет не сходили на берег. Но на барке столько же скрытых коридоров, сколько и в Великой Пирамиде, поэтому когда сёстры не хотят чтобы их видели, они так же недоступны, как и Хеопс.
Хотя этого, по крайней мере, отыщет человек будущего; если оно будет, будущее…
— Ну-ну, Лиффи, ведь только что ты был так весел. Хеопс… да это просто прототип человека, помешанного на эрекции, — пробурчал Ахмад с презрением, размешивая сахар, — Кролик.
— Согласен, тьфу на него, — сказал Лиффи и снова повернулся к Джо. — Что же касается самого плавучего дома, — тёмной громады, маячащей в конце трапа, — то это видение некоторым образом связано с одним из королевств Запада… Похоже, что плавучий дом в течение некоторого времени имел особые отношения с ведомствами плаща и кинжала. Есть люди, утверждающие, что без этой барки в этой части мира не было бы британской разведки. Совсем ничего; ничего, кроме болтовни и песка. Поэтому я предполагаю, что когда-нибудь это будет первый корабль-музей в Леванте.
Лиффи деликатно коснулся концами пальцев одной руки пальцев другой, словно обнимая помелу[57]. В его глазах появился безумный блеск.
— А теперь мы приближаемся к самому началу тайных дел. Дышите ровно, пожалуйста, позвольте мышцам шеи расслабиться и представьте 1911 год.
Ахмад вздохнул.
— Этот год стоит упомянуть, — пробормотал он. — Не такой грандиозный, как 1912, но всё равно — спектакль был потрясающий.
— Именно, — сказал Лиффи, энергично кивнув Ахмаду. — Я вижу, что с тобой мы на твёрдой почве. Ну вот.
Он снова повернулся к Джо.
— Ты спросишь, что в том году такого особенного? Ну, во-первых, именно тогда Черчилль впервые получил Адмиралтейство. И в течение своего первого года на новом посту он имел перед собой две цели. Во-первых: перевести флот с угля на нефть, а во-вторых: сделать некий плавучий дом своим тайным флагманским кораблём.
Лиффи запыхтел и надул щёки а-ля Черчилль. Он втянул голову в плечи и решительно посмотрел на Джо.
— Как известно, молодой человек, я добился первой цели. Но мало кому известно, что я достиг и второй цели. Этот плавучий дом действительно стал моим секретным флагманом, и очень приятной дачей вдали от дома. Как только условия были согласованы, я немедленно отправил моим новым товарищам по оружию приветственную телеграмму:
Египет, Каир, Нил, сёстрам.
ЛЕДИ,
РАД ПРИВЕТСТВОВАТЬ ВАС.
ЭТА ПРОГУЛКА БУДЕТ ПОВЕСЕЛЕЕ,
ЧЕМ ПОСЛЕДНИЙ БОЙ «КИТАЙСКОГО ГОРДОНА» В ХАРТУМЕ.[58]
На следующий день на мой стол первого лорда Адмиралтейства легла ответная телеграмма:
ТЫ МАЛЕНЬКИЙ ВЫСКОЧКА-ХЕРУВИМЧИК.
В 1885-ОМ ТЫ ЕЩЁ ХОДИЛ В КОРОТКИХ ШТАНИШКАХ.
ОТКУДА ТЕБЕ ЗНАТЬ, ЧТО В ТЕ ГОДЫ СЧИТАЛОСЬ ЗАБАВНЫМ.
НО РАЗ ТЕПЕРЬ ТЫ ОТВЕЧАЕШЬ ЗА ЛОДКИ ИМПЕРИИ,
ЖЕЛАЕМ ТЕБЕ, ДАВАЯ ПАР В КОТЛЫ, ТВЁРДО ДЕРЖАТЬ РУКУ НА ДРОССЕЛЕ.
СЕМЬ ФУТОВ ПОД КИЛЕМ, И ПУСТЬ НЕ ТАЩИТ ТВОЙ ЯКОРЬ.
БУДЕМ РАДЫ ВИДЕТЬ ТЕБЯ НА БОРТУ, ВИННИ.
Лиффи рассмеялся.
— Потрясающе, — сказал он своим нормальным голосом. — Похоже, они знали всех, в своё время. Но помните, только ночью. Фантасмагория, блять.
— А, и ещё кое-что, — добавил Ахмад.
Подбирая тему для начала беседы, будьте осторожны, не ляпните каких-либо вольных замечаний о Екатерине Великой или Клеопатре, или о потерянных семейных состояниях, или о дяде Джордже. Я не знаю, чувствительны ли ещё эти вещи, но к чему рисковать? Конечно, в разговоре не может быть и речи о каком-либо намёке на рост, — это немедленное изгнание из их королевства.
Да вы и сами себе не позволите такое, понятно.
Ахмад расплылся в счастливой улыбке, вздохнул.
— Это, без сомнения, просто глупые старушки. Но они редкая пара и как правило очень дружелюбны. А когда вы познакомитесь поближе, то и симпатичны.
— Именно, — согласился Лиффи, кивая. — Все слухи подтверждают, что они были такими задолго до того, как Черчилль сменил шорты на брюки и потянулся к штурвалу.
Да. Теперь давайте пройдёмся с самого сначала и убедимся, что мы ничего не упустили, ведь тебе, Джо, нужно будет извлечь сведения из воспоминаний, которые включают в себя всё прошлое.