Палубу Бабочек она выбрала потому, что бабочки в неволе её не расстраивали. Им там было просторно, хватало места, чтобы летать, и Ним очень нравилось, когда они садились к ней на волосы или на руки. Ним медленно расхаживала туда-сюда по вольеру с бабочками, и Фред сидел так тихо, что вскоре голову Ним и шипастую спинку Фреда целиком покрыли разноцветные бабочки. Ним и Фред так широко улыбались, что даже счастливые целующиеся люди, которые пришли сюда фотографироваться из зала, где играли свадьбы, не замечали, что Ним не из их компании.
Глава 13
Весь Солнечный остров сбежался смотреть, как Джек прошёл на своём парусном плоту мимо ревущих аквабайков, мимо купальщиков и ныряльщиков в спокойной воде у берега и пристал прямо к пляжу, среди загорающих людей и песочных замков.
Он снял с мачты парус, свернул и спрятал в мешок, на случай если он понадобится снова. Вокруг толпились любопытные.
– Где тут аэропорт? – спросил Джек.
Кто-то махнул рукой – вон там!
Ещё кто-то фоткал Джека.
– Тут идти-то далеко, – сказал один человек. – Давай подвезу!
Джек пошёл вслед за ним к гольф-кару[2], припаркованному у въезда на пляж, а зеваки снова принялись загорать и строить песочные замки.
Но когда они приехали в аэропорт, Джек услышал от кассира:
– Вам повезло! Вы можете купить билет на завтрашнее утро.
– Но мне надо сегодня! – возразил Джек.
– У нас рейсы только по вторникам и четвергам.
«По четвергам! – подумал Джек. – Ведь Алекс и Ним улетели как раз в четверг! Если они опоздали на самолёт, они всё ещё здесь!»
Человек с гольф-каром катал его по всему городу до поздней ночи, но ни Алекс, ни Ним они так и не нашли.
– Ты жалкая ленивая размазня! – сказала себе Алекс, сидя по-турецки на койке и ужиная. – Ты миновала Панамский канал и даже краешком глаза на него не взглянула! Вот понадобится тебе история о том, как Герой во время своих приключений в океане пробрался зайцем на лайнер, – и как ты собираешься про это писать?
– Да так же, как и всегда, – ответила она себе. – Почитаю, погуглю и сочиню.
– Да, вот только то, о чем рассказывается в последней книге, ты пережила на самом деле! – возразила себе Алекс. – Вот почему это лучшая из твоих историй – и лучшее из того, что было в твоей жизни.
Но она так и не набралась мужества выйти из каюты.
Детский клуб закрывался в пять вечера, но когда Эрин, Ним и Бен забрели на палубу Морских Львов после ужина, там ещё играло довольно много детей. Ним едва успела доесть то, что ей притащили из ресторана, как вдруг маленькая девчушка с косичками хлопнула Бена по плечу и крикнула: «Паук!»
Все стоявшие вокруг в мгновение ока схватились за руки и образовали паутину. Сколько Бен ни пытался протиснуться наружу, ничего у него не получалось, пока девчушка с косичками не захихикала, и ребята не зашлись хохотом и не повалились друг на друга куча-мала, весёлые, как детёныши морских львов на солнечном пляже.
В тот же вечер, когда Алекс открыла окно, чтобы подышать вечерним бризом, она нечаянно подслушала разговор родителей из соседней каюты. Они уложили детей спать и вышли на палубу. Алекс представила себе, как они стоят, облокотившись на перила, и любуются лунным светом, играющим в волнах.
– Детям тут явно весело, – говорил отец. – Столько друзей завели…
– А как хорошо едят! Нагребают на тарелки столько всего, кажется, им нипочём не съесть, а оглянуться не успеешь – уже тарелки пустые!
– Ну конечно, на свежем морском воздухе аппетит-то и нагуляли, – согласился отец.
Глава 14
На следующее утро Ним, Шелки и Фред встали ещё раньше, чтобы поплавать в бассейне с горкой. Сейчас, втроём, они чувствовали себя почти свободными!
Едва услышав, что команда начинает просыпаться, они поспешили вернуться в Шелкину тюрьму. А вскоре лайнер бросил якорь в бухте с белым песком.
Ним заперла Шелки и помчалась наверх поздороваться с дельфинами в фонтане. Когда она вернулась в зверинец, Профессор уже ждал, когда она начнёт кормить животных и убираться в клетках.
– Некогда, некогда! – рявкнул он, когда Ним обняла Шелки. – Корми их и выметайся. Чтоб я тебя сегодня больше не видел!
– Но вы же говорили, что после обеда я смогу ещё позаниматься!
– А теперь передумал. Ну, живо! Корми их и вали вон!
Глаза у него превратились в щёлочки, лицо сделалось жёстким – и он то и дело поглядывал на бич. Ним накормила животных и вышла из комнаты.
– Все сходят на берег, – сказала Эрин Ним. – Жалко, что тебе нельзя с нами, – но, когда все возвращаются обратно, билеты проверяют особенно тщательно. Так что лучше не рисковать.
– И твою шлюпку, скорее всего, тоже спустят, – добавил Бен. – Ты оттуда все свои вещи забрала?
Ним кивнула. Всё было надёжно спрятано в шкафу у Эрин.
– И Детский клуб тоже закрыт, – грустно добавила Эрин. – Посиди уж у нас в каюте!
Пока мама Эрин и Бена бегала из каюты в каюту, собирая всё, что надо было взять с собой, Ним пришлось бродить по палубе. Когда Бен и Эрин наконец спустились по трапу с родителями и сестрёнками, она почувствовала себя опустошённой, словно лопнувший шарик.
В следующую секунду Эрин примчалась обратно.
– Я сказала, что панамку забыла! – пропыхтела она, отпирая каюту. – У меня тут книжки на кровати, если захочешь почитать, ещё тут есть телевизор и бумага и маркеры, чтобы рисовать афиши. Ой, ну как же жалко, что тебе нельзя с нами!
Эрин схватила панамку, крикнула «Пока!» и убежала. Ним принялась просматривать книжки. Одной из них оказалось «Горное безумие» Алекса Ровера. Ним вспомнила, как впервые читала её у себя на острове, когда осталась одна, а Алекс прислала письмо с вопросами про кокосы. Алекс тогда пыталась объяснить Ним, что она вовсе не Герой своей истории, но Ним ей так и не поверила. Интересно, понравится ли ей эта книга теперь, когда она знает, что Алекс на самом деле – маленькая боязливая женщина, которая проплыла через полмира, чтобы помочь Ним, хотя они были даже незнакомы?
Она растянулась на кровати Эрин и принялась читать.
Тут в дверь постучали, и в каюту ворвался Бен:
– Мы совсем забыли тебе сказать: завтрак в столе!
Он пулей вылетел за дверь, а Ним открыла ящик и нашла там сэндвич с чёрным хлебом и яблоко.
Чёрного хлеба Фред не любил и яблок тоже, но он был достаточно голоден, чтобы отъесть немножко.
– Ну, мы тебе что-нибудь найдём, – пообещала Ним, хотя и не знала, что именно.
Они приняли душ; Ним переоделась в вещи, которые оставила ей Эрин, и села за стол с бумагой и маркерами. Она нарисовала двадцать две афиши «ПРЕДСТАВЛЕНИЕ С МОРСКИМ ЛЬВОМ!» – по две на каждую пассажирскую палубу: ровно таких, как задумали они с Эрин и Беном. Закончив рисовать, Ним аккуратно сложила афишки в ящик стола, плюхнулась обратно на кровать Эрин и снова принялась читать.
Тук-тук!
Кто-то в дверь стучится…
Ним застыла и не ответила на стук. Фред заполз под лампу и уснул.
Дверь распахнулась, вошла стюардесса в белой форме и голубом фартуке, с пылесосом, шваброй и ведром. Она увидела Ним и выронила ведро.
– Ой, мамочки! – взвизгнула Вирджиния. – А тебя что ж, папа с мамой тут одну оставили?
Ним кивнула, потому что правду сказать она не могла.
– Ты что, никак заболела?
Ним снова кивнула.
Вирджиния сочувственно покачала головой:
– Ну, ты извини, мне тут прибраться надо. Но я постараюсь тихонько!
Она перестелила кровать Бена и попросила Ним сесть туда, пока перестилала кровать Эрин. Ним слышала, как она бормочет себе под нос:
– Бросить больного ребенка одного! Это ж надо, а?
Ним подумала о родителях Эрин и Бена, и щёки у неё сделались горячие-горячие, как лава в Огненной горе.
– Мне уже намного лучше!
Вирджиния кончила прибираться, пощупала лоб Ним и загнала её обратно в кровать.
Ним снова взялась за «Горное безумие». Она читала лёжа, читала сидя, читала лёжа на полу, задрав ноги на кровать. Потом потренировалась стоять на руках, а Фред потренировался залезать с плеча на ноги, а не наоборот, как обычно. Они даже отрабатывали трюк, когда Фред вытягивался и застывал как палка, а Ним вертела его на ноге.
Но нельзя же вечно стоять на руках, вертя на ноге игуану! Поэтому в конце концов Ним высунула нос в окно и стала смотреть сквозь стойки для шлюпок на клочок синего моря. Вдалеке проплыл по небу большой чёрный фрегат. Ним посмотрела на него в свою подзорную трубу и решила, что это почти наверняка Галилей!
– Вот бы выйти на палубу и проверить! – сказала она себе.
Хотя у неё всё равно не было рыбы, так что приманить Галилея было нечем.
Она прочла ещё одну главу «Горного безумия», где Герой как раз поймал в ручье форель и зажарил её на костре.
– Эх, зря я не отложила яблоко на обед! – сказала Ним Фреду. Фред ответил своим фирменным немигающим взглядом. Он был уверен, что Ним сумеет раздобыть еды им обоим, если постарается как следует. – Нам нельзя выходить, – объяснила она, – потому что все остальные сошли на берег, и если кто-то из экипажа увидит меня, то станет расспрашивать, где мои родители.
В дверь снова постучались. Ним накрыла Фреда подушкой, а в дверь на цыпочках вошла Вирджиния с подносом.
– Я ж не знаю, что ты любишь, – сказала она, – так что я тебе принесла сэндвичей, салатик, фрукты, кекс…
Под подушкой завозились. Ним придавила подушку локтем.
– Ой, спасибо вам большое! Я вам так признательна!
Было очень приятно сказать что-то, что не было ложью.
– Ой, я так рада, что тебе лучше! Вот и бедная леди из соседней каюты тоже всю дорогу за порог не выходит.
Каюта была просторной, светлой комнатой с жизнерадостными картинами на стенах, но Ним казалось, что она бы сошла с ума, если бы её заставили просидеть тут до конца рейса.
– По-моему, ты тут скучаешь, а? – сказала Вирджиния перед уходом. – Может, тебе телевизор включить?