— А иногда — идти под пули.
Ксавье разозлился:
— Бет, я один поеду на кладбище и привезу Молли.
— Превосходно! — с иронией заметила я. — Если на свете есть человек, которого Джейк ненавидит сильнее меня, то это ты. В любом случае я Молли не брошу.
Ксавье резко свернул на перекрестке.
— Куда ты, туда и я, — проворчал он.
Кладбище находилось на окраине Венус-Коува. Параллельно тянулись заброшенные железнодорожные пути, на которых стояли пустые вагоны. Рядом были покинутые жилые дома, с густо заросшими сорняками балконами и заколоченными окнами.
Кладбище возникло в то время, когда в городке появились первые поселенцы, но, конечно, расширилось. На новом участке возвышались мраморные монументы и склепы, за которыми заботливо ухаживали. Я увидела фотографии усопших в окружении мерцающих свечей в стеклянных сосудах. Имелись здесь и маленькие алтари, и кресты, и статуи Христа и Девы Марии с молитвенно сложенными руками.
Ксавье припарковался у обочины, чтобы не привлекать внимания. Мы беспрепятственно вошли внутрь через открытые ворота. Сначала все показалось мне мирным. Пожилая женщина в черном меняла засохшие цветы на свежие хризантемы. Поглощенная своим занятием, она вряд ли заметила нас. Над нашими головами кружили вороны. Пчелы роились пониже, летая над кустами сирени. Я ощутила несколько потерянных душ, которые не могли покинуть место своего захоронения. Мне хотелось помочь им, но Молли была важнее всего.
— За мной, Бет, — шепнул Ксавье и направился в сторону старой части кладбища.
Спустя пару минуту мы очутились среди могил со ржавыми оградами. Плющ задушил прочую зелень и разрастался беспрепятственно, просовывая сквозь прутья решеток свои усики. Кое-где остались лишь таблички с именем покойного! На одном участке в землю были воткнуты маленькие вертушки и лежали поблекшие мягкие игрушки: наверное, тут хоронили младенцев. На ближайшей табличке я прочла: ЛЮСИ РОУЗ, 1949–1949, СКОНЧАЛАСЬ В ВОЗРАСТЕ 5 ДНЕЙ. Подумать только! Юная душа украшала мир своим присутствием лишь пять дней. Мое сердце наполнилось невыразимой печалью.
Мы с Ксавье медленно брели среди осыпающихся надгробий. В основном они заросли травой. Я почти не различала надписи. Кое-где попадались груды щебня и пробивающиеся там и сям пучки сорняков. Статуи ангелов зловеще белели в сумраке.
Я чувствовала мертвые тела, засыпанные каменным крошевом. Внезапно кожу начало покалывать, и я занервничала. А Ксавье явно сожалел, что согласился прийти сюда, хотя и не показывал вида.
Раздались голоса. Они пели что-то вроде погребальной песни. Пригнувшись, мы продвигались вперед и, когда хор зазвучал громче, укрылись за раскидистой березой. Я разглядела группу из двадцати — двадцати пяти человек. Лицом к ним на покрытой мхом могиле стоял Джейк, расставив ноги и выпрямив спину. На нем была черная кожаная куртка, на голове — серая фетровая шляпа, на шее поблескивала перевернутая пентаграмма. И меня пронзила догадка. Джейк был в таком же наряде во время игры в регби! Потом он буквально растаял в воздухе. Значит, Джейк в ответе и за травму Ксавье! У меня все внутри заклокотало от гнева, но я сумела подавить его. Мне требовалось хладнокровие.
Позади Джейка возвышался десятифутовый каменный ангел с мечом. У меня мурашки побежали по спине. Он был узкоглазым, с огромными крыльями и мощным телом. Джейк находился в тени ангела: прямо под его защитой.
Фанаты толпились перед Торном, образовав грубый полукруг. Их одежда выглядела необычно — одни в куртках с капюшонами, другие в изорванных черных тряпках и цепях, с напудренными до белизны лицами и кроваво-красными губами. Друг с другом они не общались, но по очереди приближались к Джейку. Подростки кланялись предводителю, доставали из своих мешочков, висящих у них на шее, какой-то предмет и клали на землю. Интересно, какими средствами и посулами Джейк приманил к себе обычных парней и девчонок, раз они собрались на кладбище и тревожили покойников?
И где Молли?
Джейк вскинул руки, все замерли. Он сорвал с головы шляпу, его длинные волосы взлохматились. Он пребывал в исступлении.
— Приветствую вас на темной стороне, — изрек он и холодно рассмеялся. — Хотя я предпочитаю рассматривать ее как сторону, где можно по-настоящему повеселиться.
Послышались одобрительные реплики.
— Ручаюсь, нет ничего приятнее греха. Почему не доставить себе удовольствие, если жизнь проявляет к нам безразличие? Все мы здесь по той причине, что хотим чувствовать себя по-настоящему живыми!
Он провел ладонью по изваянию и заговорил снова, мягко, медоточиво:
— Боль, страдание, разрушение, смерть — звучит как музыка для наших ушей и заставляет расцветать. Вот — пища для наших душ. Вы должны научиться отвергать общество, которое не дает нам ничего. Я покажу вам, как освободиться из тюрьмы, где мы прикованы, точно животные. Человека создали для того, чтобы править, но вы стали слабыми. Давайте вернем себе власть над Землей!
И в его голосе зазвучали льстивые нотки — как у отца, уговаривающего ребенка. Рука сжала рукоятку ангельского меча.
— Я доволен вашими достижениями. Но это просто первые, детские шаги. Нам нужно идти дальше: стать чем-то большим и избавиться от кандалов, которыми вы пока прикованы к обществу с его жалкой благовоспитанностью. Призовем же духов ночи, и они помогут нам!
Поклонники Джейка были словно под массовым гипнозом: их охватило нездоровое возбуждение. Кладбище огласили вопли.
Ухмыльнувшись, Джейк бросил взгляд на свои золотые часы.
— Итак, приступим.
Вперед вытолкнули двоих в длинных плащах. Они встали на колени. Джейк откинул капюшон с лица первого незнакомца, и я остолбенела. Это же скромный паренек из школы, который всегда держался незаметно и состоял в шахматном клубе! Его глаза были бледно-зелеными, а не черными, как у последователей Джейка.
— Не бойся, — вкрадчиво произнес Джейк.
И он принялся делать странные пассы в воздухе. Мальчик наблюдал за Джейком и озирался по сторонам, стремясь оценить серьезность ситуации. Может, думал, что это хитроумная игра или ритуал инициации для избранных?
Какой-то приверженец вручил Джейку фолиант в кожаном переплете с пожелтевшими страницами. Джейк с благоговением открыл его. Мгновенно порыв ветра закачал деревья, между надгробьями взметнулась пыль.
— Ох, нет… — вырвалось у меня.
— Что это? — спросил Ксавье.
— «Гримуар» — книга черной магии. Там описано, как вызывать духов и воскрешать мертвых.
— Шутишь?
Бедняга, до чего же он наивен и простодушен! Мне стало нехорошо от нахлынувшего чувства вины из-за того, что я впутала Ксавье в переделку. Но голову терять нельзя.
— «Гримуар» обладает большим могуществом.
По-прежнему стоя на могиле, Джейк начал нараспев читать текст из книги, все быстрее и неистовее:
— Exorior meus atrum amicus quod vindicatum is somes.
Я узнала латынь, но в очень искаженном варианте. Наверно, таков язык преисподней.
— Is est vestry pro captus, — продолжал Джейк.
— Что он говорит? — прошептал Ксавье.
Удивительно, я оказалась в состоянии перевести заклинание.
— «Покажись, мой темный друг, и предъяви свои права на это тело. Оно твое».
Все затаили дыхание. Никто не двигался, опасаясь прервать противоестественный процесс.
Ксавье впал в ступор, мне пришлось коснуться его и удостовериться, что он в порядке. Внезапно раздался звук, будто раскололся камень. От скрежета мы вздрогнули. А изо рта каменного ангела хлынуло облако черного дыма и подплыло к Джейку. Он схватил мальчика за волосы и разжал ему челюсти.
Вращаясь, облако скользнуло в горло жертве. Джейк отпустил паренька, тот вскрикнул и забился в конвульсиях с искаженным лицом. Ксавье задрожал от возмущения.
Но мальчик затих, сел и оглянулся: сначала с выражением недоумения, а потом с явным удовольствием. Джейк протянул ему руку и помог подняться. А тот изгибал тело, словно впервые обнаружил его.
— С возвращением, друг мой, — сказал Джейк.
Паренек повернулся: его зеленые глаза напоминали уголья.
— Боже мой… Почему я не чувствовала, что он демон?
Ксавье обнял меня.
— Это не твоя вина. Они все демоны?
— Не думаю. Похоже, Джейк вызывает духов, исполненных жажды мщения, и вселяет их в тела своих приверженцев.
— Чем дальше в лес, тем больше дров, — пробормотал Ксавье. — Откуда берутся духи? Из могил?
— Вряд ли. Скорее всего это проклятые души из Ада, и они сильно отличаются от агентов Тьмы. Демоны созданы самим Люцифером и поклоняются только ему. Идея та же, что и с ангелами: миллионы умерших попадают на Небеса, но не превращаются в нас. Ангелы и демоны — они сами по себе.
— А что случается с людьми, которыми завладели духи?
— Их главная цель — разрушение. Человек становится одержимым. Получается, что в теле функционируют как бы две души. Если дух не станет причинять вреда «своей» плоти, несчастный выживет. Для нас, ангелов, они не представляют опасности. Но Джейк действительно меня беспокоит.
Между тем Джейк откинул капюшон следующей жертвы. Я увидела водопад рыжеватых кудрей и широко распахнутые голубые глаза.
— Моя дорогая, — промурлыкал Джейк. — Тебе не будет больно.
Я стиснула руку Ксавье.
— Нельзя допустить, чтобы он погубил Молли!
Ксавье побледнел.
— Я тоже хочу разделаться с Джейком, но против оравы нам не выстоять.
Одна из поклонниц Джейка, охваченная ревностью и желанием, рухнула на землю. Это была Александра из моего литературного класса. Глаза у нее совсем закатились, виднелись синеватые белки. Джейк наклонился, грубо провел пальцем по обнаженной шее девушки, а потом сунул его ей в рот. Она тяжело задышала, выгибаясь в экстазе, но он отодвинулся и пнул ее ботинком.
— Пора, — сказал Ксавье. — Мы не справимся.
— Без Молли мы никуда не уйдем.
— Бет!
— Я не брошу ее, Ксавье.
Он вздохнул.
— Ладно. У меня есть идея, как вытащить ее отсюда, но ты должна доверять мне. Одно неверное движение — и ей конец.