И тут раздался звонок телефона. Обычно так я получаю ответ на какой-то вопрос. Это разбогатевшие друзья пожаловались, что чуть не плачут. Надо все время читать инструкции к умному душу с пультиком, умному унитазу с пультиком и пр. Богатые тоже плачут (от инструкций). Им некогда строить гражданское общество...
Еще есть котик-приблуда. Он вчера скользнул вечером за входящими внуками. Я ему говорю: “Будешь бороться за гражданское общество — дам кусочек кальмара!” Он всем видом показал, что будет, и получил грант в виде кальмара.
Затем позвонила сватья и долго рыдала.
— Что случилось, Ю.М.?
— Подождите, успокоюсь — скажу.
И продолжала громко рыдать минут пять. Я думала: зять попал в аварию с внуками, с Соней! Наконец она говорит:
— Помогите отредактировать письмо, чтобы Коле дали квартиру за Афганистан. Он был награжден, а сам не пишет в правительство. Говорит: офицер не может вымаливать с протянутой рукой!
— Ю.М., ну зачем же меня так напугали! Само собой, что я отредактирую это письмо, молебен закажем. Завтра Агния идет в храм, дам ей денег.
Слава в это время уехал к Наде Г., увез лекарство. Звонит: мы тут решили выпить втроем.
Я страшно расстроилась, сама собой составилась внутри пьеса “Гибель сустава”: Слава напился, упал, искусственный сустав треснул, бегай потом к нему в больницу...
Слава пришел невредимый, сказал, что М. надоел своим следствием: “Сколько у вас денег? Всюду вас печатают”. Слава не спорил: да, денег у нас очень много, приходи, только тебе покажу.
К счастью, я читала Попова в “Звезде”, очень смешную повесть. И так она меня улучшила, что я опять перестала все трагически воспринимать, а сказала: “Разве нельзя было не пить, а просто посидеть?” Слава в ответ пересказал историю лайки по кличке Бакай, которая была у М.
— Такой был умный! Не я его натаскивал, а он меня. По-разному лаял по белке, по бурундуку (тут примерно так: не обращай внимания, я развлекаюсь). Единственный был недостаток у Бакая: в щенячестве его ужалила пчела в язык, сильно все распухло, и с тех пор он боялся всего, что жужжит... Один раз Бакай исчез, и нашел я потом немного костей. По следам расшифровал, как это случилось. Волчица его сманила в место, где его ждал ее муж, матерый бирюк. Для них собака — это деликатес... (Я только не понимаю, как волчица и ее муж ДОГОВОРИЛИСЬ эту сложную интригу в жизни воплотить. — Н.Г.)
10 июля 2006 г., первый час ночи, то есть ночь с 9 на 10-е...
День рождения Агнии уже наступил. Ей исполнилось 22 года. Помню, как она родилась — в рубашке! Единственная из четверых в рубашке. Все в родовой закричали: смотрите! Эта рубашка — словно густая мыльная пена вокруг тела. И вот уже сказала, что завтра переезжает от нас — начинает самостоятельную жизнь (будет снимать квартиру с подругой). Как я страдаю! Так привыкла, что была большая семья, и вот — мы остаемся вдвоем.
11 июля 2006 г.
Соня привезла Агнии стихи на день рождения:
“Сестра моя! С тобой фактически
Мы очень схожи:
А) единый код генетический;
Б) цвет кожи...
Очевидна наша идентичность,
Но все же есть различия,
Ведь всякий — личность,
И личность пусть твоя будет гармоничной...”
Вчера “Урал” опубликовал нашу повесть о герое Василии.
Хотела найти в интернете мою вагриусовскую книжку, нашла на Яндексе 30 страниц о себе, чего только не выдумано: якобы мы начинали писать фантастику под приглядом Л. (Л., конечно, хороший человек, но никакой пригляд писателю не нужен и не поможет).
Вчера звонил С.:
— Я жил в коммуналке, но умел как-то ладить с соседом.
Я как закричала: твой сосед в коридоре по-большому ходил — ты за ним убирал? А за его собутыльниками?! Это совсем другой уровень. Надо убирать, а тошнит.
— Сиют, мамаш сиют! — бормочет Слава на иврите (кошмар, просто кошмар).
Алексиевич написала: когда не на что опираться, опирайтесь на звезды.
Высокое искусство и массовое влияют друг на друга. Масскульт берет внешние тонкие приемы искусства: описание психологии, какой-то юмор, операторское мастерство. Но пошлость от этого только усиливается. А искусство берет из масскульта тоже приемы, но от этого становится только лучше, п.ч. создает новые смыслы.
Внук Тема (4 года), входя, спрашивает: “А дедушка вообще-то есть?”
Позвонил Асланьян: похороны поэта С. сегодня. Но у меня температура и кашель ужасный. Говорю Славе: он не признал своего сына от Тани-покойной — ТАМ она все ему выскажет? — Не уверен, что они встретятся, — сказал Слава.
Сеня вспомнил, как покойный в молодости ворвался в литобъединение, сияя:
— Друзья, поздравьте меня: я открыл для себя Грина!
12 июля 2006, среда.
Господи, помоги мне справиться с депрессией после отъезда Агнии!!! Прошу Тебя горячо-горячо!!! Она уехала в 11 часов вечера, и я всю ночь почти плакала, перечитывая “Дуэль и смерть Пушкина” Щеголева.
Начала вчера опять антибиотики (температура поднялась), может, еще от них печень напряжена, и я в такой депрессии...
“Ну и дура!” — сказал Слава о прототипе нашей повести. “А если б все были умные, о чем бы мы писали?” — “О глупостях умных людей”.
Тургенев звал плохую погоду хавроньей: “Хавронья надоела” и т.д. (видимо, в каждом писателе сидит маленький Хармс).
Генри Джеймс пишет о Тургеневе: его сознание не было сознанием отдельной личности, но сознанием целого народа. Но любая личность включает в себя народ.
Сегодня день апостолов Петра и Павла, моих любимцев. Без слез счастья о них думать невозможно. Петр и Павел, помогите мне выйти из депрессии!!! Я знаю, что вы поможете!
Включили новости: конфликт между хезболла и Израилем. Помолились за Израиль.
14 июля 2006 г.
Господи, храни меня!!! Слава прочел главу Посл. к римл. Я помолилась Так я тяжело все еще переживаю, что нас двое всего осталось на каждый день... Какие волшебные разговоры вели за завтраком Слава и Агния (а я записывала)...
Вчера вернулись мы из гостей (от Запы), у меня сразу в коридоре мысль-вопрос: “Агния дома, нет?” (то есть всегда я так думала, приходя откуда-то). И тут же я вспомнила, что ее не должно здесь быть...
Запа хвалил новый роман А. так:
— Все мы не стоим его выеденного яйца.
На почте видели: сигареты продаются “Прима-Ленин” и “Прима-Сталин”, и изображены эти два служителя сатаны. Но вот что интересно: сталин дороже на 10 коп. Слава говорит: неужели родственники сталина потребовали больше за бренд? Я: да, ленин ведь делал зло бескорыстно, хотя власть — это высшая корысть.
Китайские переводчики спрашивают у нас: что такое “звономуд” и “слабиссимо”?
Вчера звонил А. На дне рождения повредил плечо кому-то... И решил год в рот не брать. Помоги ему, Господи!!!
— Если на рейтинг ориентироваться, то через несколько поколений люди превратятся в обезьян. (Слава)
18 июля 2006 г.
Господи, благослови!
Слава прочел главу Послания к Римлянам. Наш квартирный хезболла (по словам М.) всю ночь носился, утром сжег свой завтрак и с досады начал нас поливать по-матерному. Самое цензурное было: “Животное! Убью!”
Звонила Наденька: мол, отменены отсрочки от армии у детей одиноких матерей. Какое-то самоубийство государства. Кто им вообще будет рожать?
Все время снится, что я хочу удочерить маленькую девочку...
19 июля 2006 г.
Вчера мы ездили на встречу с Рудиком. По дороге заглох троллейбус. Водитель попросил молодых людей подтолкнуть. К моему удивлению, всего четырех юношей хватило, чтобы сдвинуть троллейбус, полный народу! Я говорю Славе:
— Если наши юноши такие мощные, может, Россия не пропадет?
Неожиданно большинство собравшихся поддержало мое предложение начать сбор средств на памятник Б.Л. И я за 5 мин. собрала больше тысячи рублей.
— А где он будет стоять?
— Есть же в Перми Пушкин за киоском, давайте Пастернака тоже за киоском (я)...
Да кому это надо?
Когда своим романом “Доктор Живаго” Борис Пастернак “весь мир заставил плакать над красой страны...”, имелась в виду и аура пермского края с ее белыми ночами, так волшебно переданная в романе. Ведь Юрятин — это Пермь. И я давно уже показываю гостям Перми (моим друзьям) библиотеку, где снова встретились Юрий Живаго и Лара, дом Лары, что напротив дома с фигурами и пр. Так в Москве показывают дом Ростовых, а в Вероне — дом Джульетты.
В 1916 году Борис Леонидович жил во Всеволодо-Вильве и часто бывал в Перми. В это время им созданы настоящие шедевры о наших прекрасных — в те годы — краях:
“Был утренник. Сводило челюсти,
И шелест листьев был, как бред.
Синее оперенья селезня
Сверкал за Камою рассвет...”
И что — пора уже поставить в нашем городе памятник Борису Пастернаку.
Все началось на телевидении — в рамках краеведческой программы “Пермский период” — удалось провести дискуссию: нужен ли Перми памятник Пастернаку (был прямой эфир), в студию все время звонили пермяки и говорили, что нужен памятник... Ермаку. Видимо, для многих что Ермак, что Пастернак — все едино (тем более что в рифму). Но ведь наше дело — игра на повышение. Если людям рассказать о поэте, они все поймут, оценят, будут гордиться.
Однако для этого нужно приложить усилия, а уж так все сложилось, что в Перми нет мифологемы византизма — нет внимания власти к культуре. Я об этом и писала много раз, и говорила. Не только литература страдает — без внимания остается архитектура, памятники.
А стоит мне выехать на съезд пен-клуба или какой другой, как неизменно подойдет писатель-диссидент — тот или другой:
— Нина, а я у вас в Перми сидел!
— Так у нас все сидели: Мандельштам, Шаламов, Буковский, Ковалев, Щаранский. Пермь — такая гостеприимная...
Сидел в том же лагере, где Ковалев и Щаранский, пермский скульптор Рудольф Веденеев.
В 1971 году в нашем городе состоялся оглушительный политический процесс: судили группу молодых людей, которые были связаны с Якиром и Красиным... Три года строгого режима давно позади, но с тех пор у Рудольфа лучше всего получаются скульптуры тех, кто пострадал от советской власти.