Рассказ Рудика о поездке в деревню. На комоде у мужика стоит макет церкви метр на метр. Строение очень странное: там и элементы готики, и части древнерусской архитектуры, и сбоку где-то модерн растительный. Оказалось, этот старик всю жизнь никуда не выезжал из деревни — спина болит. Даже в армии не был. Строил макет храма по случайным фотографиям из советских газет, “Огонька” (экскурсия по Золотому Кольцу, храм где-то вдалеке и не полностью). Сделал слюдяные окна, скамейки, как в костеле (видел в кино).
— Один русский старик додумался до единой церкви!
Творчество в народе неистребимо.
Слава сказал, что фамилия “Веденеев” произошла от Евгения. Вместо “г” часто произносили “д” (“андел” вместо “ангел”). Первый закрытый слог не допускался: алкот — локоть.
Я деликатно спросила, не хочет ли Рудик сделать на ладони Пастернака гулаговскую толпу, которая ему так удается.
Рудик сказал, что фамилии Веденеев и Пастернак уже встречались. Евг. Борисович сообщил Рудику: когда папа родился, Пастернаки снимали комнату у Веденеева. У Рудика целая полка книг по Пастернаку.
Рудик в детстве. На буксире “Кама” заглянул в машинное отделение:
— Я оттуда и начался как скульптор. Латунь, этот желтый металл! Все детали сияли золотом. Конструктивизм начала века — моя любовь оттуда идет.
27 июля 2006 г.
Господи, благослови! Вчера вызывали милицию к соседу. Только я сказала, что он должен все-таки отдать за свет, как он начал меня материть на чем свет стоит. И милиция приехала в половине первого, девушка-милиционер спросила: есть ли у Пирназарова брат (есть, такой же, точнее — сидел в тюрьме, сколько мы от него тоже претерпели, теперь — видимо — милиция его знает).
Приходила аспирантка Юля с тортом и фруктами. Я отдарилась “Подсолнухами” и отдала все рецензии, которые нашла.
Сняла вчера со сберкнижки последние 90 и купила уцененные овощи. Только хотела горевать по этому поводу, включила ТВ, а там — конфликт в Кодорском ущелье. Господи, храни мир!!! Святая Нина Грузинская, моли Бога о мире в Грузии!
...Я съездила на похороны Риты (только на панихиду). Мне стало плохо с сердцем (ну, не совсем уж, но все-таки). И сама ко мне подошла медсестра (врач?), предложила пустырник. Повела в отдельную комнату, у нее там чемодан лекарств... Так жалко покойную, что я в слезах даже помирилась с Олей Ильиных (подошла к ней). Народ весь такой родной был, я хотела даже на кладбище поехать, но позвонила Славе с мобильника Веры Климовой, Слава не разрешил. Да, я же и кашляю, и вообще много всяких проблем со здоровьем — могу совсем расхвораться...
Домой я ехала мимо танка (мемориальный комплекс), там обычно фотографируются молодожены — сразу после регистрации... и вот пятница же была — вижу пару, невеста с одним обнаженным плечом, хотя у нас холод. И я почему-то подумала:
— Не дай Бог войны с Грузией, чтоб этот жених был жив.
Завтра планируем в церковь идти. Господь с нами!
И лекарства помогают (сейчас у меня слева типа микроинсульта — пью винпоцетин, и есть прогресс)
29 июля 2006 г.
Господи, благослови! Помолилась, Слава дочитал Три канона.
Я говорю Рудику:
— Допустим, соберем мы деньги. Но кто будет решать, какого скульптора изделие ставить — худсовет?
— Мы живем в городе, который — результат всяческих худсоветов. И стоят эти чугунные болваны.
Аспирантка попросила прочесть главу ее диссертации. Все очень интересно. Но! Сколько бы они ни анализировали черновики, все равно ни они, ни сами мы не сможем объяснить это волшебство, когда в итоге все срастается, излучает тепло, содержит подтекст и удивляет новизной.
Вчера звонили из “Звезды”. Спрашивали, ЧТО бы из советской эпохи мы взяли в настоящее.
— Нина Викторовна, вы бы взяли цензуру? Ведь эзоповым языком писалось лучше, наверное?
— Нет. Господь создал нас из любви, а мы ведь — по образу и подобию. Так что должны писать из любви, а не из борьбы. Хотя есть мнение, что великие вещи создаются из борьбы.
Воскресенье, 30 июля 2006 г.
Мы сегодня причастились, затем поспали.
Видела сон: якобы я еду на пароходе — чуть ли не по Амуру! — и изучаю историю России, там же есть компьютер, мы с кем-то в интернете смотрим изображения орденов 19 века. Причем прожектор соседнего парохода... в виде цветка моей фуксии!
— Даже во сне тебя интересует судьба России, — заметил Слава.
Вчера вечером — уже в полночь — приехали Наби с Олей! Он купил мне у знакомых дешево дубленку (а то моя старая на мне уже год не застегивается — я же бросила курить и располнела).
31 июля 2006 г.
У меня все вчера вечером так резко изменилось! Господь оставил меня!
Пришла участковая милиционерша, она новая, поговорила с соседом, до-олго! Я еще Славе шутливо сказала: она в него влюбилась (сосед красавец).
И вдруг — без шуток — участковая буквально врывается к нам и начинает кричать, что мы соседа затравили, не пускаем в туалет. А он имеет все права!
— А у нас есть какие-то права? На тишину, на то, чтоб в туалете мимо не делали, чтоб пожара не было, а то уже два раза вызывали пожарных, потому что с сигаретой заснул сосед! Есть ли у нас право на собственное достоинство? Или он так и вправе часами нас матом крыть?! Но мы не гниды и не падлы! Мы не животные, как он утверждает!
— Вы все это придумываете, чтоб милицию вызывать! Вы — по словам соседа — из этой комнаты выжили десять человек!
Кого мы выжили? Этот уже живет 10 лет! Наташа уехала в Германию. Один еще спился и сам продал комнату, потому что задолжал мафии... Да вы бы хоть узнали, сколько мест работы сменил наш сосед ЗА ОДИН ГОД! Он всех и всюду оскорбляет, посылает, нигде не держится!
После ее ухода Слава сказал, что я резко разговаривала.
— А ты вообще мог в издательстве отдельную квартиру получить, но вместо этого бегал по бабам!
— Все, я ухожу, оставайся одна, — гордо ответил он и захлопнул за собой дверь другой комнаты.
А я пошла на улицу, бродила по Компросу, но не рыдала, а думала, что делать. Судьба мне показывает, что зло сильно, оно всегда торжествует. Но делать-то что?
Я боюсь мучений, поэтому не хотелось бы повеситься (веревка оборвется или что). Пистолета, яда нет и не предвидится. А еще что? Надежнее резать вены, мне кажется. Я всю ночь (не так — полночи) продумывала, как взять ведро теплой воды, выйти на улицу в темноте (а то дома Слава вызовет скорую вдруг). Там в теплой воде держать руки... А еще лучше без ведра: вены разверзать и затем для верности броситься с балкона. Но ведь бритвы нет. Надо купить бритву.
Как ни искала, за что зацепиться в жизни, не нашла. Порвала список друзей, за кого молилась — как я могу молиться, если жить не хочу. Иконы тоже вчера убрала, сложила стопочкой.
И еще вот что: до 3 августа нужно дожить — до пенсии, купить диск, взять у Агнии пишущий сидиром, все записать на диск, отдать его Даше (она говорила, что ей нравится править-вычитывать мои р-зы) — это на случай, если будут после смерти печатать.
Ну, мама — сильная. Да и все равно с нею нет понимания, то есть такого, чтоб я могла к ним приехать и пожить, спасаясь от соседа и Славы. Там будут крики: стирай или иди в сад и поливай. Писать не дадут. А без этого жить зачем?
И вот с утра уже встала, но не за бритвой побежала, а включила компьютер. Хотелось бы дописать р-з про странную свадьбу. Вообще тянет к родным буквам. Но в то же время уже сложила много своих книг и горшки с фиалками, чтоб выбросить (чтоб девочки после меня не возились).
Как меня убило, что зло (сосед) притворяется ягненком и всем нравится
Аркадий написал в ответ: Привет, Нина. Что ты за жуткие вещи пишешь? Св. Франциск писал, что когда человек зимой заблудился в лесу и ему плохо, и ему кажется, что Бог его оставил, именно тогда он ближе всего к Богу... А Кастаньеда писал, что человеку необходим для духовного роста “маленький тиран”, причем подразумевал под этим именно кого-нибудь типа твоего соседа. И вот в процессе выбрасывания рукописей-картин я решила перечесть один рассказ 25-летней давности (машиноспись). И там не очень хороший герой (трикстер) в конце хочет назвать сыновей именами погибших в Афгане друзей, и вдруг такой прилив счастья на читателя идет! На меня то есть пошел — оттого, что добро возникает в любом месте. Это про нашего знакомого. И трикстер он был по советской неизбежности: тогда хозяйственник должен был хитрить, чтоб для завода что-то достать. И стало мне хотеться жить, писать такие рассказы, которые заставляют хотеть жить.
Ирина Машинская написала тему: так говорил нострадамыч (“Вы останетесь со Славой вместе”).
Я надорвала что-то в себе вчера.
Это мне за бабушку Анну Денисовну! Я заперла ее в детской с маленький братом моим (родители уехали в гости, а я собрала вечеринку). И она ведь не сказала родителям! Откуда эта кротость! Ничего я не ценила!
??? Числа не знаю
Вчера звонила в наш областной департамент культуры (не дозвонилась) и в Москву — в наш союз. Чтоб письмо сюда послали и за нас похлопотали. У нас теперь ведь укрупнение, Пермский край, будет аж правительство и новый министр культуры.
Тонкость в том, что Пермь в принципе — тундра. Это была зона лагерей, это город охранников (и детей-внуков этих охранников). Здесь само отношение к культуре ужасное (и только балет с голыми ногами еще как-то принимается охранниками).
3 августа 2006 г.
С утра написала 2 букетика на итальянских грунтованных картонках (еще от Москвы остались) и Ахматову. Все уже лучше. Оживаю.
Позвонила Таня Гашкова, сказала, что по “Радио России” у Пети Алешковского хвалили мои рассказы.
Был Беликов. Было много тостов, я записала один: за дальних, которые становятся ближними...
Шла в воскресенье мыться к Люсе Чудиновой. У барака на земле сидели две девочки лет семи и играли в куклы. Я подумала: земля холодная, 15 градусов, как же они будут рожать, и сказала: “Девочки, вы не простудитесь?” Одна ответила: “Нет”, а другая сказала мне: “Дура”. Я ответила: “Бог вас накажет”, а про себя подумала: ничто меня не учит. Что такое девочки из барака? Это Наташа, которую мы брали.