— Я как-то не поняла: если б пядь да 4 доски, то Господь бы сразу и загнал человека в эти 4 доски...
— Леня мне говорил о Заболоцком. Сын спросил у Н.З.: “Почему ты лысый?” — “Был царем, носил корону, от нее вытерлись волосы”.
— Прекрасная Н.Н. так сильно влюбилась, что... забыла выкупать подписку разных томов собраний сочинений!!! И ЭТО передавалось в советское время из уст в уста как пример безумной страсти: как же можно забыть выкупить редкие книги?!
Слава:
— Книги еще будут много значить. Но их применение будет резче очерчено. Кино не отменило театр, а Интернет не отменит книги.
26 января. Из поразившего нас за последние дни: на инаугурации Обамы тысячи людей видели НЛО.
В субботу мы поработали, смотрю: Слава сидит пригорюнившись.
— Что случилось?
— Вдруг Хакимка влюбится в нашу Лидочку, а она будет кокетничать и стрелять во все стороны глазами, а он бешено, по-кавказски заревнует, а она к нам в слезах прибежит, а мы позвоним его родителям: что это такое — почему он ее доводит? А они скажут: больше мы с вами не общаемся!
Я как закричу:
— Звони скорее им! Пока Хакимка не вырос!
Много говорили о грузинском языке и по-грузински. Оказывается, “внимание” будет “курадгэба”, что можно понять как режим “ушности”, то есть: включите ухо!
— А русское “внимать” означает ПОЙМАТЬ (сравни: вынимать).
— На иврите делается акцент на другом: “тсумэт лэв” — помещение сердца куда-то. А молдавское “аттенция”, как и английское “аттеншн”, имеют индоевропейское родство с “тянуть” (тен-тян).
Я показывала Хакиму репродукции Серова. Про одну он сказал:
— Тетя красивая.
— Хочешь на такой жениться? — спросили его родители.
— Нет, я люблю тетю Нину.
Слава сразу начал доказывать, что ребенку просто нужна бабушка (как будто я этого не понимаю).
Был дипломник, который пишет по моей прозе, я подарила много картин, но все же странными мне показались его вопросы: когда я занялась политикой и т.п. — никакой политикой я не занималась... после суда я боюсь всего уж... сердце заболело и пр.
Были С. и Л. Принесли от К. чудесные детские вещи для внуков. С. сказал, что у меня на картине “Апостол Петр и петух” петух больше страдает, чем Петр...
Чищу архивы.
“Поэт сказал, что его тошнит всякий раз, когда он пишет стихи.
— Зачем же тогда пишете?
— А надо чем-то расплачиваться за жизнь”.
“Уходя, Б. мне шепнул:
— Как жаль, что Букур твой муж, а не я.
Подозреваю, что это он шепчет всем и всегда” (иначе почему в 47 лет такой красавец не женат).
М. в 15 лет в первый раз выпил:
— Рог с вином все выше, звезды все ближе, и наконец звезды упали на меня.
Канадцы, с которыми работает С., первым делом спрашивают:
— Можно ли съездить в семью, где сохранилась чеховская обстановка?
28 января. Умер Апдайк... А мы так любили в юности его “Кентавра”!
Помню, как я купила эту книгу в Юго-Камске в отделе... животноводства.
Соколовский даже написал повесть про уральского кентавра (она так и называлась: “Кентавр”). А я — роман с мифологическим героем Квасиром, который из “Младшей Эдды” (потому что муж тогда делал все время квас, и квас этот бродил, вздыхал, стонал, иногда плевался в соседа — буквально и тп).
Но разве это было можно сравнить с Апдайком, который соединял времена в прозе так гениально — без шва, без задоринки...
Один раз Слава уговорил меня написать нечто в духе Апдайка — о современности и Древней Руси. Сын наш пришел, прочел 4 страницы и закричал:
— Ма, почему князь у вас закусывает помидорами? Помидоры на Руси появились 200 лет тому назад...
И мы бросили это писать. Для гениев работа. Не для нас...
Мандельштам умел это делать потрясающе.
“Ей некогда — она сегодня в няньках.
Все мечется — на сорок тысяч люлек.
Она одна — и пряжа на руках...”
Москва — Пенелопа! И ни единого шва!
29 января. Умный найдет выход из трудного положения, а мудрый не попадет в такое положение. Выходит, я даже не умная! Не могу выхлопотать группу инвалидности, хотя у меня три диагноза...
Прочла: “Что хотите сказать детям — говорите с молитвой”.
Гаспаров: в младших классах меня били, а в старших не били, и я поверил в прогресс.
Была Т. Подарила банку половой краски. Но трудно мне разговаривать с богатыми. Она все время цитирует американских миллиардеров:
— Деньги нужны, чтоб не думать о них.
— Но это же лукавство: миллиардер думает о деньгах ежечасно, иначе они улетучатся.
Приходил позавчера поэт Ч. Хотел, чтоб я прочла его книгу. Первым делом спросил:
— А вы еврейка?
Слава ответил словами из анекдота:
— У Нины просто умное лицо.
Читаю Анри Труайя о Чехове. Некоторые вещи для меня — новые. А.П. написал брату: “Ни один порядочный муж не позволит говорить с женщиной грубо, анекдота ради иронизировать постельные отношения... Человек, уважающий женщину, не позволит себе показаться перед горничной без штанов...” Как меня это трогает в А.П.!
Но в то же время он сестре не дал выйти замуж, надулся и тп. В общем, как писала моя Даша в 5 лет, “идеалаф нет”.
Слышала по ТВ, что Винчи был выше секса. Я говорю:
— В этой фразе есть что-то принижающее секс.
— Или воспевающее, — живо развивает Слава. — Мол, выше аж самого секса.
Без предупреждения вчера пришел У. С тортом. И сразу говорит:
— За триста долларов я готов чью-то задницу поцеловать.
Слава:
— Нина, не ужасайся! Да не готов он, это просто русский человек ради красного словца...
В это время еще ворвался сосед и заорал:
— Сотовый мед на полу!
Но мы никогда не входим к нему и никакой мед на пол не сбрасываем!
О. на даче вскапывала грядки:
— Вот такие черви! Прямо генералы!
30 января. Вчера пришла Н.Н. и сразу начала:
— Как обнаглела Ю. — живет за счет мужа и не хлопочет о пенсии. Я ей говорю: “Ты ведь могла бы эти деньги Горлановой отдавать”.
Я ужаснулась:
— Ты сошла с ума!!! Как ты можешь, не спросив меня, такие разговоры вести! Конечно, мое доброе имя после суда потрепано, но это не значит, что друзья должны его дальше трепать.
А Слава был в Сохнуте на уроках. Когда он вернулся, посоветовал еще раз все повторить Н.Н. Я позвонила и сказала:
— До сих пор в себя прийти не могу. Не нужно втаптывать в грязь мое имя! Прошу: больше ничего нигде обо мне не говори.
— Нина, у меня даже валерьянки дома нет! Как же я успокоюсь?
— У меня тоже нет. А ты меня так довела.
Мне страшно видеть, как подруги на глазах сходят с ума (буквально — за два года это четвертый случай)!
В общем, ночью давление, сердцебиение.
Утром звонит Леня Юзефович. Приехал на презентацию своей книжки. Я ему говорю:
— Чехов писал: “Провинция рано старит”. Да, это до сих пор так. У меня нет сил доехать до гостиницы... когда я работала лаборантом на кафедре...
— Ты работала лаборантом, потому что хотела стать великим ученым-диалектологом.
— Ну, не великим, а просто...
И все же диалектология мне сильно пригодилась в писательстве. Если мой друг говорит: “Сегодня кайфедра!”, то я сразу записываю (тут и кайф, и кафедра, которую он так любит). Это я благодаря диалектологии все слышу. (Если человек говорит “сри” — значит, “смотри”).
Прервалась: на кухне раздался страшный хлопок, я — туда, а это всего лишь яйца у соседа лопают одно за другим и летят фонтаном. Но делать нечего, продолжаем жить, обдираясь об соседей, отбиваясь от их летящих яиц...
Ахматова сказала о Цветаевой: “дельфиноподобная”.
— В фамилии “Ахматова” есть и женское “ах”, и тут же из шахмат “мат” — победа над поэтами-мужчинами.
2 февраля. Была Д. Ни словечка в простоте. О новой куртке:
— Китайский ширпотрёп.
И тут же она спросила:
— Сижу и думаю: каким был этот чайник изначально?
Черным и был. А ты что думала: что мы так его закоптили, что ли?
Д.:
— А не продать ли нам кого-нибудь на органы?
Я в ответ ни звука — такой юмор не выношу.
Только не вставляй это в литературу!
Пришел К. Выпивают. Слава:
— Три. Два. Один. Старт!
Выпили. Слава закашлялся:
— Это у меня взгляд жены в горле застрял.
3 февраля. Вчера пришли платежки — квартплата опять увеличилась! Мы и так от пенсии до пенсии не дотягиваем! В последние дни перед пенсией даже на хлеб уже денег нет, и Слава печет блины — так остаемся живы...
Один раз в жизни я была на конференции за рубежом. В Германии. Там на туалетной бумаге написано “спасибо”. А у нас надо писать “смиряйся”...
От соседей доносится песня: “Радуга-старуха, разноцветная стерва”... Нет, она не старуха и не стерва!
В радуге — Бог!
Я мечтаю написать картину с радугой.
И первая книга у меня называется по рассказу “Радуга каждый день”...
4 февраля. Славе приснилась фраза из будущего: “Хочу с особой радостью отметить, что наконец-то прекратилось незаконное клонирование членов императорской фамилии”.
Вчера был Игорь А., и я спросила: какой прогноз насчет кризиса.
— Вы как пенсионеры не сильно почувствуете, а на следующий год уже начнется подъем.
У меня настроение повысилось. Но тут пришла Х.
Сначала они выпили со Славой по бокалу рислинга, и много читали военных стихов. Слава читал Гудзенко (“Мне кажется, что я — магнит”). Затем — после второго бокала — пришлось с нею Славе спорить:
— Не США разрушили СССР, а русская нация начала осознавать себя нацией и перестала поддерживать империю.
Затем, после третьего бокала, Х. заявила:
— Моя первая любовь развелся и зовет меня к себе. Пока муж жив, я не могу никуда поехать.
Я закричала:
— Не сходи с ума — не говори так! Что значит: пока жив?!! Ты хочешь в аду гореть, что ли?
Как можно в 60 лет так думать! В общем, у меня начался озноб, заболело горло.